Почему сложно признать наследника недостойным: практика и комментарии юристов

Без помощи

В мае 2018 года Инна Балашова* обратилась с иском в Советский районный суд Краснодара. В нем она потребовала признать недостойным наследником свою внучку Анну* после смерти ее матери Нины* в 2017 году. Внучка, по словам бабушки, в последние годы жизни Нины не общалась с ней, никак не помогала ей, в том числе материально. Это усугубило состояние здоровья Нины, считает Инна Балашова.

Советский районный суд отстранил внучку от наследства. С позицией первой инстанции согласилась и апелляция. В своем определении Краснодарский краевой суд указал, что наследодатель в силу возраста и болезни нуждалась в поддержке, но ответчик не заботилась о матери.

Но Верховный суд занял иную позицию. Гражданская коллегия решила, что все эти обстоятельства не позволяют признать ответчика недостойным наследником.

В определении по делу № 18-КП 9–111 суд сослался на п. 20 Постановления Пленума ВС от 29.05.2012 № 9. Согласно ему гражданина можно отстранить от наследования по причине неисполнения обязанности по содержанию наследодателя (п. 2 ст. 1117 ГК), только если такая обязанность установлена решением суда о взыскании алиментов. Такого решения в отношении ответчика принято не было, указал суд.

Истец также не доказала причинно-следственную связь между поведением внучки и смертью матери, отмечает Елена Проскурова, руководитель практики частного права «Национальная Юридическая Служба Амулекс» Суд не мог признать внучку недостойным наследником на основании ст. 1117 ГК, даже если бы в отношении нее возбудили уголовное дело. Согласно п. 19 Постановления Пленума ВС от 29.05.2012 № 9 в любом случае был необходим приговор, напоминает эксперт.

Суды, как правило, не признают аспекты нравственного характера юридически значимыми обстоятельствами в наследственных спорах, по словам Алины Есманской, юриста практики Private Wealth «Maxima Legal» Судебная практика делает практически неприменимой норму п. 2 ст. 1117 ГК («Неисполнения обязанности по содержанию наследодателя»), продолжает Анна Артамонова, адвокат «ЕМПП» К тому же получение алиментов напрямую связано с выраженной волей наследодателя, но у тяжелобольных людей зачастую нет возможности обратиться в суд. Это приводит к явной социальной несправедливости, когда наследниками становятся дети, которые не помогали старым и больным родителям, считает Артамонова.

Ссоры и безосновательный иск

Виктор Ежов* жил с родителями и постоянно ссорился с отцом Николаем*. В 2013 году Виктор решил отсудить половину дома, которую Ежов-старший подарил сыну еще в 1988 году. Но в 1993-м он расторг соглашение, и поэтому суд отказался делить дом. Наоборот, он выселил сына по требованию Ежова-старшего.

Отец умер в 2015-м, еще через два года скончалась Ежова. Ее наследниками стали Галина Коротковская* и Ежов-младший.

Сестра не хотела, чтобы брат получил часть дома, и подала иск, чтобы его признали недостойным наследником. В иске она напомнила о событиях 2013 года: Виктор Ежов при жизни родителей пытался отсудить у них часть дома по расторгнутому договору. Но первая инстанция отклонила требования Коротковской. Ленинский районный суд города Краснодара указал, что Ежов не вредил ни матери, ни сестре и не пытался увеличить долю в наследстве.

Иного мнения оказался Краснодарский краевой суд. Апелляция согласилась с тем, что в 2013 году ответчик злонамеренно пытался получить долю в праве собственности на дом. Краевой суд принял во внимание конфликтные отношения отца и сына и то, что Ежов-младший не пришел на похороны матери. Поэтому апелляция признала ответчика недостойным наследником и лишила шанса получить часть дома.

Но Верховный суд не согласился и с позицией апелляции и оставил в силе решение районного суда. В определении по делу № 18-КГ18-166 гражданская коллегия обратила внимание, что в этом деле сын получает наследство после матери, но иск о разделе дома он предъявлял к отцу. В том процессе мать и сестра не участвовали. ВС также не согласился с тем, что ответчик вел себя недобросовестно. Обращение в суд за защитой не может считаться злоупотреблением правом, пояснила коллегия.

Продажа имущества наследодателя

В 1993 года Ольга Петрова* составила завещание, согласно которому она оставила все свое имущество дочери Ирине Поляковой*. В ноябре 2011-го Петрова и Полякова заключили договор дарения, по которому мать передала дочери дом и участок в Краснодарском крае.

В декабре 2012-го Петрова скончалась. Через год Полякова продала дом и участок своей знакомой, которая потом продала их дочери Поляковой, внучке наследодателя. С этим не согласилась вторая дочь умершей Людмила Шамова*.

В 2014-м Шамова обратилась с иском в Лазаревский районный суд Сочи. В нем она потребовала признать недействительным договор дарения. Затем Шамова подала в райсуд еще один иск о признании недействительными договоров купли-продажи.

Районный суд города удовлетворил требования и признал договоры недействительными (дела № 2-400/14 и № 2-926/15). Суд установил, что на момент выдачи доверенности на заключение договора Петрова страдала органическим расстройством личности и стояла на учете в психоневрологическом диспансере. Из этого следует, что она не могла правильно понимать значение своих действий и руководствоваться ими, указала первая инстанция. 

Таким образом, дом и участок вернулись в наследственную массу. Следом, в июне 2016 года, Полякова обратилась к Шамовой с иском, в котором потребовала признать за ней право собственности на объекты на основании завещания ее матери.

Но Шамова считала, что дом и участок должны принадлежать ей. Она подала встречный иск, в котором потребовала признать сестру недостойным наследником.

Районный суд удовлетворил требования Шамовой, а Поляковой отказал. Первая инстанция указала: предыдущие решения подтверждают, что Полякова действовала недобросовестно. Она заключила мнимые сделки, чтобы увеличить свою долю в наследстве и обделить конкурентку. По мнению суда, эти обстоятельства позволяют признать Полякову недостойным наследником на основании ст. 1117 ГК.

Но с этим выводом не согласился Верховный суд. В определении по делу № 18-КГ17-202 гражданская коллегия обратила внимание, что на момент заключения договоров купли-продажи Полякова была собственником недвижимости. Тогда дом и участок еще не входили в состав наследственной массы и спора между наследниками не было. Поэтому продажу недвижимости нельзя квалифицировать как умышленные действия, направленные против иного наследника, решил суд.

Коллегия также отметила, что, приняв в дар спорное имущество, Полякова действовала согласно воле наследодателя. При таких обстоятельствах само по себе признание недействительными сделок не может быть основанием для признания Поляковой недостойным наследником, указал ВС.

Недостойный по всем завещаниям

Весной 2011 года Михаил Гаврилов* составил завещание, по которому оставил все подруге Анне Хромовой* и сыну Артему Гаврилову*. Через полгода Гаврилов-старший скончался.

Брат покойного Николай Иванов* решил оспорить завещание. По его словам, этот документ подписал кто-то другой вопреки воле брата. 24 августа 2012 года Кисловодский городской суд Ставропольского края удовлетворил требования истца. Но через год Ставропольский краевой суд отменил это решение и отказал Иванову.

В 2014-м Ленинский районный суд города Краснодара признал Гаврилова-младшего недостойным наследником по иску Хромовой. После чего Ставропольский краевой суд отменил свое определение из-за вновь открывшихся обстоятельств и оставил в силе решение районного суда, в котором подтверждалось, что завещание ничтожное.

При этом апелляция указала, что все имущество наследодателя должен получить Гаврилов-младший. Суд выяснил, что в 2010 году покойный составил еще одно завещание, по которому единственным наследником был сын. Апелляция посчитала, что Гаврилов-младший должен получить имущество на основании завещания от 2010 года, «по отношению к которому он не был признан недостойным наследником».

С позицией апелляции не согласился Верховный суд. Гражданская коллегия указала, что согласно ст. 1117 ГК недостойные наследники не получают имущества ни по закону, ни по завещанию. Оно достается другим родственникам покойного в порядке очередности. (ст. 1141 ГК). Краевой суд не учел эти нормы, поэтому его определение не соответствует закону, решил ВС. Кроме того, коллегия посчитала, что после признания Гаврилова-младшего недостойным наследником все имущество наследодателя должен был получить Иванов как наследник второй очереди (дело № 19-КГ17-8).

Вывод ВС верный, так как наследник признается недостойным по отношению к личности наследодателя, а не к конкретному документу, поясняет Софья Волкова, юрист «Asterisk» После признания лица недостойным наследником он отстраняется от наследования всего имущества по закону и по всем завещаниям, указывает Галина Павлова, управляющий партнер «Павлова и партнёры»

Нежеланный брак и безразличие

В декабре 2012-го Николай Агапов* и Марина Бахтина* поженились, а через три года мужчина решил развестись. Он подал исковое заявление о расторжении брака в мировой суд. Судья не успел рассмотреть дело: через два месяца Агапов скончался. Наследники покойного, жена и трое детей, обратились к нотариусу с заявлением о принятии наследства.

Одна из дочерей мужчины Диана Агапова* посчитала, что супруга ее отца пытается получить имущество незаконно. В сентябре 2016-го Агапова обратилась с иском в Прикубанский районный суд города Краснодара, в котором потребовала признать Бахтину недостойным наследником. Ответчица якобы не проживала с мужем, не вела с ним общее хозяйство, не помогала ему материально, не ухаживала, когда он болел. Истица указала, что осенью 2015 года ее отец обращался в отдел полиции Прикубанского округа с заявлениями на Бахтину из-за кражи собаки и 5000 руб. Кроме того, ответчица должна Агапову 1,6 млн руб. по договору займа, что подтверждается решением Прикубанского районного суда по делу № 2-12080/2015. Все эти обстоятельства свидетельствуют, что Бахтина — недостойный наследник, уверена истец.

Первая инстанция отказала Агаповой, но через полгода Краснодарский краевой суд отменил это решение и признал Бахтину недостойным наследником. Апелляция согласилась, что ответчица уклонялась от обязанностей по содержанию мужа.

В итоге дело дошло до Верховного суда. В определении по делу № 18-КГ18-53 гражданская коллегия указала, что Бахтина не была обязана содержать покойного, так как в отношении нее не было решения о взыскании алиментов. Суд также обратил внимание, что полиция так и не возбудила уголовное дело по заявлению Агапова, а право требования по договору займа входит в состав наследства на основании ст. 1112 ГК. Учитывая эти обстоятельства, суд решил, что у апелляции не было оснований признавать ответчицу недостойным наследником.

Подход ВС соотносится со сложившейся судебной практикой, отмечает Наталья Бокова, партнер "Казаков и партнеры" Неучастие в жизни наследодателя, в уходе за ним и безразличие не повод признать недостойным наследником по ст. 1117 ГК, разъясняет Бокова. Подобные выводы можно встретить в судебной практике, например в апелляционном определении Мосгорсуда от 26 февраля 2021 года по делу № 33-8168/2021 и апелляционном определении Мосгорсуда от 26 августа 2019 года по делу № 33-38384/2019.

Задолженность по договору займа тоже нельзя трактовать как направленную на увеличение причитающейся доли наследства, так как согласно ст. 1112 ГК право требования возврата долга переходит к наследникам, поэтому объем наследства не изменяется, отмечает Ксения Швед, партнер КА «Ивановы и партнеры»