ВС разъяснил вопрос о подозрительном кредите для компании
История дела
В феврале 2020 года в «Промсвязьбанк» через систему PSB On-line (банк-клиент) поступило заявление на кредит от ООО «ЭкоДомСервис». Корпоративный клиент запрашивал 1,5 млн руб. под 19,4% годовых, в заявлении была электронная подпись генерального директора ООО Игоря Козлова, а IP-адрес, с которого направили заявление, был тот же, что компания использовала раньше. Ничего не заподозрив, банк перечислил деньги на счет организации. Следом от ООО поступили пять платежных поручений на общую сумму 1,4 млн руб. Их банк тоже исполнил.
С июля по сентябрь 2020 года «ЭкоДомСервис» не платил. Кредитная организация направила претензию о досрочном погашении долга, но тот не выполнил требование. Банк обратился в суд, чтобы взыскать с компании задолженность 1,1 млн руб. и указал, что IP-адрес, с которого направили электронные документы, «ЭкоДомСервис» использовал и ранее, когда обращался к PSB On-line. Поэтому операции не вызвали подозрений. Еще кредитная организация подкрепила свою позицию доводом, что операции не подпадали под дополнительный контроль, так как сумма каждой из них ниже порога, который банк установил для такой проверки.
ООО возразило, что не брало кредит. Как объяснили в организации, в феврале 2020 года директор обнаружил в электронном кабинете кредитную заявку и поручения о переводе денег физическим лицам на счета в «Альфа-банке». Как утверждал представитель ООО, они никак не были связаны с организацией. В этот же день «ЭкоДомСервис» сообщил банку письмом, что не подавал заявление на кредит, не подписывал его и не санкционировал платежи. После обращения ООО банк заблокировал USB-ключ, но это произошло, уже когда деньги были выданы и ушли по платежным поручениям.
Первая инстанция отказала банку во взыскании средств (дело № А40-212650/2020). Суд сделал вывод, что компания не подписывала договор и фактически не получала по нему деньги. Банк не доказал, что заявку и поручения направляли с компьютера ответчика. АСГМ указал, что кредитная организация должна обеспечить безопасность электронных систем дистанционного обслуживания, защищенную от проникновения третьих лиц. Суд счел, что банк был недостаточно осмотрителен, когда совершал спорные операции. Если есть данные о подозрительности платежей, сотрудники банка могли и должны были обратиться к клиенту и дополнительно проверить поручения. Еще первая инстанция посчитала, что банк не доказал факт использования «ЭкоДомСервисом» IP-адреса, с которого ранее направили электронные документы. Он согласился с компанией в том, что она не использует этот IP-адрес, хотя ООО не представило никаких документов, которые подтверждали бы этот факт. 9-й ААС и АС Московского округа поддержали нижестоящую инстанцию. Банк это не устроило, и он обратился в Верховный суд.
ВС отправил дело на новый круг
Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов и отправила дело на новое рассмотрение в АСГМ. ВС обратил внимание: банк утверждает, что заявление и поручения подписали электронной подписью, USB-ключ от которой выдали Козлову. Он, как генеральный директор, вправе действовать от имени компании без доверенности. В качестве доказательства банк представил документы, которые подтверждают, что подпись принадлежит именно ему. Первая инстанция отклонила этот аргумент. Она сослалась на устные пояснения представителя ООО о том, что не имеет IP-адреса, с которого, по версии банка, направили запросы. То есть суд не оценил довод банка о корректности электронной подписи уполномоченного лица, пришел к выводу ВС.
Еще ВС отметил, что нижестоящая инстанция нарушила принцип состязательности, так как не оценила доказательства банка надлежащим образом. Помимо этого, тройка судей обратила внимание, что суд не обосновал выводы о неосмотрительности банка и недостаточном уровне безопасности программного обеспечения. Первая инстанция не учла, что участники электронного взаимодействия должны соблюдать конфиденциальность ключа подписи, и не проверила, соблюдали ли стороны все необходимые меры безопасности.
ВС указал, что суд должен установить:
кто направил электронные документы — компания или неустановленные лица;если было вторжение третьих лиц — где оно случилось;мог ли банк установить, что распоряжение выдано неуполномоченным лицом до получения обращения от компании.Мнения юристов
Артем Денисов, управляющий партнер ЮК «Генезис», полагает, что это определение неоднозначно.
В отношениях по открытию и обслуживанию банковского счета банк — более сильная и профессиональная сторона. Следовательно, к доказыванию добросовестности банка и корректности работы банковской системы дистанционного обслуживания должны предъявлять повышенные стандарты доказывания.
Эксперт полагает, что подобный спор не возник бы в ситуации подписания договора в бумажном виде и если бы платежные поручения приносили в банк нарочно. «Безусловно, исследование правильности работы системы защиты должно быть более глубоким, с привлечением независимых специалистов. Но бремя доказывания стабильности работы системы с повышенным коэффициентом необходимо возлагать на банк», — считает Денисов. По мнению юриста, суду должно быть очевидно практически на 100%, что электронная подпись, вопреки показаниям ООО, все же была либо им использована и его действия не добросовестны, либо ее потеряли или украли, что снимает ответственность банка.
Артем Баринов, руководитель практики разрешения споров Savina Legal, считает, что в этом споре апелляционный и кассационный суды подошли к задаче слишком формально.
По мнению Наталии Котленко, юриста Petrol Chilikov, в определении суд поднимает проблему создания видимости полномочий со стороны представляемого в контексте электронных банковских операций. Эксперт отмечает, что риск подписания договора неуполномоченным лицом лежит на представляемом, когда он способствовал возникновению видимости полномочий на стороне псевдопредставителя. «Фактически ВС своим определением распространил это правило на случаи подписания договора с помощью электронной подписи», — считает Котленко.
Ирина Михеева, ведущий юрисконсульт КСК ГРУПП, отмечает, что в практике встречались дела, по которым суды занимали аналогичную позицию (например, постановление АС Северо-Западного Округа от 30 июня 2021 года по делу № А56-88618/2020).
Говоря о влиянии определения на участников отношений, Денис Данилов, руководитель проектов юридической компании РКТ, полагает, что определение защитит банки от рисков отказа во взыскании денежных средств по договорам, заключенным с использованием ЭЦП. При этом риск использования мошенниками электронного доступа к кредитным средствам компании ляжет на заемщиков. Кроме того, по мнению эксперта, позиция ВС укрепляет доверие к электронному документообороту, поскольку она направлена на обеспечение стабильности этого способа заключения договоров.