«Уголовка» для юриста: что от нее защитит

Нет универсального ответа на вопрос, как сформулировать соглашение с доверителем таким образом, чтобы не оказаться в итоге фигурантом уголовного преследования, говорит управляющий партнер адвокатского бюро Забейда Александр Забейда. При этом практика показывает, работа с какими клиентами повышает для юриста риски подпасть под уголовку. Не стоит взаимодействовать со всеми государственными и окологосударственными структурами, советует управляющий партнер Китсинг и партнеры Владимир Китсинг. 

Так, летом прошлого года в колонию отправились специалисты, которые оказывали юруслуги ПАО «Аэрофлот». В 2016 году топ-менеджеры компании от ее лица заключили с адвокатами Александром Сливко и Диной Кибец договоры об оказании услуг юрпомощи и представлении интересов организации в гражданских, арбитражных и уголовных делах. По версии следствия, необходимости подписывать такие контракты не было, ведь аналогичной работой уже занимались сотрудники юридического департамента «Аэрофлота». Силовики насчитали ущерб предприятию в размере 250,6 млн руб. — именно столько в 2016–2018 годах авиакомпания перечислила на счета Сливко и Кибец.

Никто из фигурантов вину не признал. Их защита настаивала на оправдательном приговоре, поскольку считала факт совершения преступление недоказанным. «Все свидетели, которых сторона обвинения именовала как свидетелей обвинения, по сути, выступили свидетелями защиты, поскольку подтвердили как и весь объем задач, выполненных Кибец и Сливко по заключенным с ПАО «Аэрофлот» договорам, так и целесообразность привлечения адвокатов к работе», — заявляла «Интерфаксу» Мария Корчагина из адвокатского бюро ЗКС Тем не менее суд вынес юристам обвинительный приговор. Кибец приговорили к шести годам лишения свободы в колонии общего режима, а Сливко должен провести шесть с половиной лет за решеткой.

Дело с похожей фабулой осенью прошлого года завершилось обвинительным приговором и для управляющего адвокатской конторы «Третьяков и партнеры» Игоря Третьякова. Его отправили в колонию на семь лет. Следствие посчитало, что юрист не оказывал услуги по 23 заключенным договорам, но получил более чем 332 млн руб., из которых 9,6 млн руб. — аванс, а 322,8 млн руб. — гонорар успеха. Контрагентом Третьякова по этим соглашением было ведущее предприятие ракетно-космической промышленности, входящее в госкорпорацию «Роскосмос», — НПО имени Лавочкина. Адвокат вину не признал и отметил, что спас стратегическое предприятие от банкротства, когда помог НПО выиграть несколько споров у Роскосмоса на 50 млрд руб.

Но суд сослался на то, что лично Третьяков в судебных заседаниях не участвовал, а саму юридическую работу могли выполнить штатные юристы НПО имени Лавочкина. На этот вывод Химкинского горсуда отдельно обращает внимание Китсинг. По его мнению, не следует договариваться о сотрудничестве с организациями, где в штате есть юристы и они способны выполнить задачи, порученные внешним консультантам. Следственные органы могут усмотреть в этом подтверждение обмана, подчеркивает эксперт: «Якобы не было необходимости привлекать юристов извне, поскольку свои сотрудники могли оказать те же юруслуги».

Не только при сотрудничестве с госструктурами юристу может грозить уголовное дело. Еще один риск — получить плату за свои услуги авансом в крупной сумме и в безналичном виде. В отличие от перевода здесь нет назначения платежа, а значит, получателю сложнее доказать реальность дохода. Так, главу адвокатской коллегии «Константиновская» Игоря Макарова задержали в аэропорту, когда он получал от представителя  ООО «Ламзурь» 25 млн руб. за годовое юридическое сопровождение этой фирмы. В итоге адвокат стал обвиняемым в покушении на особо крупное мошенничество (ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК). Его отправили в СИЗО. Свидетелем обвинения по этому делу проходит та самая сотрудница компании, которая и передавала юристу аванс за его юруслуги.

Не рекомендует коллегам Китсинг взаимодействовать и с компаниями, находящимися на грани банкротства. В дальнейшем кредиторы или арбитражный управляющий несостоятельной фирмы могут заявить, что через затратное соглашение с юристом из фирмы выводили деньги. 

Другая практика

При этом добиться оправдательного приговора в таких делах тоже можно. Так, председателю московской коллегии адвокатов «Межрегион» Сергею Юрьеву удалось доказать свою невиновность в деле об особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). В 2008 году он заключил с ФГУП «Госкорпорация по организации воздушного движения» договор на оказание юруслуг. По версии следствия, адвокат якобы вступил в сговор с топ-менеджерами заказчика и намеренно завысил цену соглашения, которая составила суммарно за несколько лет работы 1 млрд руб.

В 2019 году суд отправил Юрьева в СИЗО, где он провел около полутора лет. Позднее меру пресечения заменили на домашний арест, а затем и на запрет определенных действий.

Юрьев не признал вину и настаивал, что в деле нет никаких доказательств необоснованности выплаченных сумм. В защиту адвоката высказывались Юрий Пилипенко, на тот момент президент Федеральной палаты адвокатов, и бывший тогда вице-президентом ФПА Генри Резник, а также другие представители профессионального сообщества. Защита юриста указывала, что в экспертизе стоимость адвокатских услуг необоснованно признали завышенной. В частности, по мнению представителей Юрьева, нельзя было сравнивать единственный в своем роде контракт с «Госкорпорацией по организации воздушного движения» и другие тендеры на юруслуги: в спорном случае речь шла об очень специфичных вопросах, требующих специальных знаний. Мещанский районный суд Москвы с этим согласился и оправдал адвоката.

Как составить соглашение с клиентом

Эксперты дают конкретные советы о том, как составить соглашения с доверителем, чтобы снизить риски возможного появления уголовки в отношении юриста. Главное — четко указать, как формируется цена на оказание конкретных юруслуг. Во-первых, прямо в документе надо отметить, что стоимость услуг основана на принципе свободы договора (ст. 421 ГК), отмечает Китсинг. То есть стороны могут сами определять, сколько стоит та или иная работа. И судебная практика признает такой подход: принцип свободы договора распространяется на соглашение возмездного оказания юруслуг (определение ВС по делу № А40-191951/2017). 

Во-вторых, не нужно подписывать с представителем доверителя акт, что работы выполнены, если фактически их еще не провели, добавляет Забейда. Иначе это можно будет квалифицировать как намеренную попытку сторон создать видимость деятельности, которой на самом деле не было. Более того, по словам Китсинга, желательно разработать конкретную систему, которая подтвердит: юруслуги оказал именно нанятый юрист, а заказчик принял эту работу. Как минимум важно сохранять переписку с доверителем, где будет фигурировать информация о перечне услуг и о том, что для чего и как сделано, сколько это стоит, подчеркивает партнер Q&A Сергей Токарев.

Порой первой встречи с потенциальным доверителем бывает достаточно, чтобы точно понять, стоит юристу иметь дело с ним или нет. Об этом говорит Алексей Касаткин, старший партнер Criminal Defense Firm Сам он сторонится тех, кто хочет «решить вопрос» любой ценой. К токсичным клиентам Забейда относит и тех, кто просит гарантий: «Юрист не может отвечать за решения органов госвласти в рамках российской правовой системы, если только он не использует коррупционные схемы, которые сами по себе несут уголовно-правовые риски».