Убытки стартапа и банкротное рейдерство: риски топ-менеджмента компаний
Вопросы взыскания убытков
На практике встречаются ситуации, когда у партнеров компаний расходятся мнения о тех или иных управленческих решениях. У директора и одновременно участника фирмы может быть одна позиция, а у другого участника — иная. Ксения Хлопотова, адвокат, руководитель практики банкротства GRM, обратила внимание на дело № А40-217142/2021. «ЯрБлицСтрой» хотел взыскать 12,9 млн руб. с «МПК-Строй» по договору подряда. Интересы заявителя в суде представлял гендиректор компании, который отказался от иска. Это не устроило второго участника фирмы, и тот просил пересмотреть акт по вновь открывшимся обстоятельствам. В этой ситуации отказ от иска причинил убытки ему и компании. Кроме того, топ-менеджера, представлявшего интересы компании в суде, потом исключили из состава участников фирмы. Первая инстанция не стала пересматривать спор, и апелляция «засилила» это решение. А кассация отправила дело на второй круг. Суд учел, что между участниками фирмы был корпоративный конфликт.
Кассационная инстанция сослалась на п. 10 Постановления Пленума ВАС от 16.05.2014 № 28: если стороны спора заключили мировое соглашение, нарушив правила одобрения такой сделки, то участник компании, который был не в курсе такого решения, вправе потребовать пересмотреть судебный акт по вновь открывшимся обстоятельствам. Аналогичные правила применяются и при оспаривании отказа от иска.
В итоге АСГМ отменил акт по вновь открывшимся обстоятельствам и сейчас рассматривает это дело по существу. Так, с одной стороны, суды показали готовность защищать права участников общества, которые нарушили другие его члены, а с другой — можно наблюдать дуализм решений, отметила Хлопотова. Эксперт отметила: cудам приходится балансировать между оценкой разумности действий директора и их экономических последствий.
Говоря об убытках, эксперты затронули тему возможности взыскать их со стартапов. Лидия Солодовникова, руководитель практики разрешения судебных споров и банкротства Kept, акцентировала внимание на том, что стартап — это не обычная компания, и она предполагает под собой убыточность. Никто не знает, взлетит ли бизнес. Сначала он может расти, но всегда будет вероятность, что выручка начнет падать. Поэтому остается дискуссионным вопрос, можно ли в отношении стартапов говорить, что из-за их действий бизнес понес убытки. С одной стороны, в практике есть позиции, когда суды говорят: бизнес может быть убыточным, у него необязательно все будет гладко. С другой — следует учитывать добросовестность и разумность директора компании.
Зачастую в рамках одного бизнеса функционирует сразу несколько компаний: основная «мама» и контролируемые ей «дочки». Может сложиться ситуация, когда с «дочки» захотят взыскать убытки. При этом не факт, что дочерняя фирма действовала самостоятельно, а не по указке основной компании. О нюансах ответственности материнских и дочерних компаний говорил Владимир Кочетов, старший партнер, адвокат KnP.Group. Он напомнил, что «дочка» не отвечает по долгам «мамы». Основная же компания отвечает по долгам дочерней солидарно. Но ответственность «мама» будет нести по тем сделкам «дочки», которые последняя совершила по ее указаниям.
Главный вопрос — действовало ли дочернее общество по указанию основного, а также как это указание выражено и где его предусмотрели. От этого зависит степень ответственности директора дочерней фирмы.
Субсидиарная ответственность
Один из существенных рисков для владельцев бизнеса — привлечение к субсидиарной ответственности. О делах о привлечении к субсидиарке фактических бенефициаров рассказала Ирина Шоч, адвокат, председатель GR Legal В таких делах на практике приходится сталкиваться с ограничениями по части доказательств, которые можно представить суду. Эксперт указала на ст. 24 Конституции, которая закрепляет тайну частной жизни.
По мнению Шоч, важно тесно взаимодействовать со следственными органами. Некоторые доказательства для привлечения к субсидиарке фактических бенефициаров можно взять из уголовного дела, отметила Шоч.
Вуаль начинает рваться, когда номинальные руководители дают показания. Как правило, это самый эффективный способ доказывания.
Виктория Смирнова, старший юрист Ковалев, Тугуши и партнеры, привела в пример банкротный спор «Невского народного банка» (дело № А56-1791/2020). Там АСВ в конце 2022-го подало иск о взыскании убытков к экс-председателю и бенефициарам банка. С позиции АСВ, контролирующие лица незаконно изымали деньги из кассы и проводили фиктивные операции по приобретению векселей. Из-за этого агентство хочет взыскать с них более 1,9 млрд руб. убытков. Спор еще не рассмотрели.
В делах о взыскании убытков с бенефициаров необходимо точно определить степень их влияния, каким образом они совершали те или иные действия, направляли ли их на вред кредиторам, отметила Смирнова. Эксперт подчеркнула: нужно доказать состав правонарушения и причинно-следственную связь между действиями и их последствиями, убытками. Кроме того, важно оценить добросовестность действий того или иного должностного лица.
На проблеме банкротного рейдерства остановился Сергей Савосько, партнер Delcredere Он объяснил, что имеет в виду использование контролируемого банкротства с противоправными целями. Эксперт в качестве примера привел дело №А45-23369/2011 из практики их коллегии о банкротстве «ИнтерСтройИнвеста». Там инвестор вложил деньги в бизнес автора идеи. Последний назначил своего гендиректора, который привел юриста, а его жена стала главным бухгалтером. Для них инвестор был своего рода «золотым мешком», против которого они и пошли впоследствии. Бизнес в итоге прогорел, и его решили закрыть через банкротство. Конкурсный управляющий был в сговоре с ключевыми фигурами должника и рисовал задолженность: часть требований к должнику купил юрист, часть — сам управляющий и еще часть — родственник гендира. В результате требования к должнику получили практически даром. Затем в деле предъявили требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарке.
На суд очень влияет количество лиц, участвующих в деле о банкротстве, и их правовая позиция. Когда все объединяются против одного, ему очень тяжело сопротивляться.
Доказать свою добросовестность в отношении компании можно через эффективную работу с дебиторской задолженностью.
Тему объективного банкротства развил Илья Жарский, управляющий партнер Veta. Он отметил, что при назначении экспертизы суды определяют дату объективного банкротства, как момент, когда должник потерял способность в полной мере удовлетворить требования кредиторов. Жарский объяснил, что при определении объективного банкротства есть три составляющих: неплатежеспособность, недостаточность имущества и отсутствие экономического плана по реструктуризации бизнеса. С точки зрения Жарского, определение даты объективного банкротства — это экономический вопрос и экспертная компетенция.
Рекомендациями по защите менеджмента банков от привлечения к субсидиарной ответственности поделился Юлий Тай, управляющий партнер Бартолиус К ним юрист отнес, среди прочего, запрос всей необходимой информации у структурных подразделений и контрагентов при принятии решений по сделкам и операциям, хранение у себя копии протоколов, директив, проектов соглашений, сохранение переписки, в том числе в мессенджерах, а также получение одобрения на любые действия.
Также эксперты обсудили особенности определения срока исковой давности в споре о субсидиарной ответственности. Об этом говорила Юлия Ефишова, руководитель проектной группы Бендерский и партнеры Она подчеркнула, что по общему правилу он определяется с момента, когда заявителю стало известно о наличии оснований для привлечения лица к субсидиарке. Но практика в этом вопросе неоднозначна, отметила юрист. Эксперт остановилась на позиции Верховного суда из определения от 15 декабря 2022 года по делу № А19-5157/2017. Заявителем там был конкурсный кредитор, который хотел привлечь к субсидиарке руководителя должника. Ефишова подчеркнула: ВС счел, что о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами стало известно позже той даты, когда кредитор включился в реестр.
Уголовно-правовые риски
О том, как избежать уголовной ответственности при выполнении госзаказа, рассуждал Александр Погодин, адвокат, член президиума Де-юре Он пояснил, что в сентябре 2022-го в УК ввели ряд новых статей:
ст. 201.2 («Нарушение условий государственного контракта по государственному оборонному заказу либо условий договора, заключенного в целях выполнения государственного оборонного заказа»);ст. 201.3 («Отказ или уклонение лица, подвергнутого административному наказанию, от заключения государственного контракта по государственному оборонному заказу либо договора, необходимого для выполнения государственного оборонного заказа»);ст. 285.5 («Нарушение должностным лицом условий государственного контракта по государственному оборонному заказу либо условий договора, заключенного в целях выполнения государственного оборонного заказа»);и ст. 285.6 («Отказ или уклонение должностного лица, подвергнутого административному наказанию, от заключения государственного контракта по государственному оборонному заказу либо договора, необходимого для выполнения государственного оборонного заказа»).Погодин отметил, что в ст. 201.2 и ст. 285.5 УК не конкретизировали форму вины. Поэтому привлечь к ответственности по ним можно как за умышленное деяние, так и за то, что совершили по неосторожности. По частям первым этих норм наказать могут лиц, которые не причинили какого-либо ущерба, а лишь формально нарушили условия гособоронзаказа, обратил внимание эксперт.
Следует максимально внимательно отнестись к внутреннему и внешнему документообороту компании по госконтракткам, официальной фиксации договоренностей и сдаче результатов исполнения контрактов. При этом важно строго соблюдать «цифровую гигиену».
Чтобы минимизировать риски привлечения к уголовной ответственности, также следует тщательно наладить систему внутреннего управленческого контроля за тем, как в компании исполняется госконтракт, рекомендовал Погодин.
Об уголовно-правовых рисках руководителей компаний за нарушение законодательства о воинском учете рассказывал Дмитрий Ульянов, партнер юрфирмы Интеллектуальный капитал К ним он отнес возбуждение уголовных дел, проведение оперативно-разыскных мероприятий и проверки военными комиссариатами, правоохранительными органами и органами прокуратуры.
Компанию, которая не выполняет обязанности по воинскому учету и мобилизационной работе, могут привлечь к административной ответственности, отметил эксперт. Например, если не оповестить военкомат о приеме или увольнении работника, который подлежит воинскому учету. За это по ч. 3 ст. 21.4 КоАП («Несообщение сведений о гражданах, состоящих или обязанных состоять на воинском учете») могут оштрафовать на сумму от 1000 до 5000 руб.
Руководителю компании надо назначить лицо, которое будет отвечать за ведение воинского учета в компании. Для него необходимо разработать и утвердить должностную инструкцию.
Ульянов отметил: в рамках работы по воинскому учету компания также должна обеспечить постановку на него своих сотрудников. Необходимо собирать, хранить и обрабатывать сведения из личных карточек и держать их в актуальном состоянии, заключил эксперт.