ВС решал, к каким обязательствам применять мораторий на неустойку

У «Государственного научно-исследовательского института приборостроения» было здание, которое он собирался реконструировать. Для этого он заключил договор с «Московской объединенной энергетической компанией». Это организация, которая обеспечивает отопление и горячее водоснабжение столицы. Вместо снесенных из-за строительных работ сетей компании институт должен был передать ей вновь возведенные сети и сооружения. Готовые объекты договорились передать не позже 31 декабря 2021-го. Если же он нарушает сроки, то обязан выплатить неустойку в размере 0,1 % от стоимости объектов за каждый день просрочки. Объекты стоили 15,4 млн руб.

Институт сорвал сроки и весной 2022-го компания подала иск к нему (дело № А40-78279/2022). Она потребовала, чтобы ей выплатили 1,4 млн руб. неустойки за период с 1 января 2022-го по 30 марта 2022-го. Еще компания просила, чтобы ее продолжили начислять, пока институт не исполнит свои обязательства. Ответчик возражал: институт просил применить ст. 333 ГК об уменьшении неустойки. 

Применять ли мораторий на неустойку

АСГМ удовлетворил иск. Суд не нашел оснований снижать неустойку и решил, что институт должен выплатить ее. Апелляция же сослалась на постановление Правительства от 28 марта 2022 года № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами». Срок действия моратория там установили — до 1 октября 2022-го. 9-й ААС изменил решение первой инстанции: суд исключил из расчета неустойку за период с 1 апреля 2022-го по день окончания моратория. 

Кассация не поддержала эту позицию и оставила в силе акт АСГМ. Окружной суд пришел к выводу, что мораторий на начисление неустойки действует только в отношении денежных обязательств. Институт же нарушил неденежные обязательства, а именно он просрочил передачу имущества. Потому мораторий на начисление неустойки в этой ситуации не применяется.

Мораторий применим и к неденежным обязательствам

Институт обжаловал эти выводы в Верховный суд. Он требовал отменить акты первой инстанции и кассации, которые взыскали неустойку за весь заявленный истцом период: с 1 апреля 2022-го по 30 сентября 2022-го. От ответственности освобождают, чтобы уменьшить финансовое бремя должника в период просрочки, когда ситуация усугубляется непредвиденными обстоятельствами, считает податель жалобы.

Институт также сослался постановление Пленума ВС от 24 декабря 2020 года № 44. Там в п.1 указано, что цель введения моратория — обеспечить стабильность экономики через поддержку отдельных хозсубъектов. По мнению подателя жалобы, мораторий вводят, чтобы поддержать бизнес, независимо от природы спорного обязательства.

Еще ответчик, обратил внимание на п. 7 этого же постановления. В нем сказано, что в период действия моратория неустойка не начисляется на требования к лицу, подпадающему под его действие. Речь о требованиях, которые возникли до введения моратория. По мнению подателя жалобы, в этом пункте нет речи о том, что мораторий применяется только к неисполнению денежных обязательств. 

На заседании в экономколлегии представитель института Дмитрий Тихонов отметил: в соглашении с компанией стороны указали, что обязательство предприятия подлежит денежной оценке. В сделке они прописали, что вновь возведенные объекты стоят 15,4 млн руб. То есть, если бы они не передали объекты компании, то им пришлось бы за заплатить эту сумму. Таким образом, обязательство трансформируется в денежное, объяснил юрист. «Мы могли бы не исполнить обязательство, заплатить 15 млн, на эту сумму была бы начислена неустойка. В этом случае мораторий подлежал бы применению, исходя из буквального толкования закона», — сказал Тихонов.

Еще представитель института обратил внимание на особый статус предприятия — оно стратегическое и более того относится к оборонно-промышленному комплексу. «Если рассматривать мораторий, как меру государственной поддержки, которая направлена на восстановление хозяйствующего положения субъекта, которому причинен вред, то он подлежит применению», — объяснил Тихонов. С учетом этих двух факторов — денежная оценка предмета обязательства и особый статус института — податель жалобы считает, что мораторий в их ситуации все же применим.

Председательствующая судья Ирина Грачева уточнила:

— Вы говорите, что в целях поддержки определенных субъектов введен мораторий, и полагаете, что он распространяется, в том числе, на штрафные санкции, которые начисляются в случае неисполнения неденежного обязательства. Любого неденежного обязательства, по вашему мнению, или все же неденежного обязательства, которое, по сути, трансформируется в денежное? 

— В данном случае, если мы рассматриваем применение моратория непосредственно к субъектному составу, уже не важно рассматривать вопрос о природе обязательств. Тогда он уже применим и к денежным, и к неденежным обязательствам. А в нашем конкретном споре трансформация обязательства — это отличительная черта, — пояснил Тихонов.

Из-за неисполнения обязательства страдает добросовестная сторона

Затем позицию компании озвучила ее представитель Анастасия Павленко. Она тоже обратила внимание на п. 7 постановления Пленума ВС № 44, о котором говорил оппонент. В этой норме также указано, что перечень последствий введения моратория — исчерпывающий. То есть, он подлежит буквальному толкованию, подчеркнула Павленко. Если же расширительно толковать это положение, нарушатся права добросовестных участников правоотношений,  отметила юрист. По ст. 9.1 и ст. 63 Закона о банкротстве на срок действия моратория в отношении должников, на которых он распространяется, не начисляется неустойка за неисполнение именно денежных обязательств. Эти положения полностью соответствуют целям введения моратория — обеспечить стабильность экономики через предоставление мер поддержки определенным хозсубъектам, отметила Павленко.

Представитель компании также отметила: эта ситуация затрагивает не только финансовые интересы их предприятия, но также и интересы потребителей. «Нам не передали тепловые сети, которые связаны и с интересами потребителей, жителей Москвы», — отметила представитель компании. Речь о том, чтобы обеспечить их теплоснабжением без каких-либо сбоев. Чтобы сподвигнуть институт исполнить свои обязательства, компания и подала иск о взыскании неустойки. Они не требовали сумму имущества, заметила Павленко.

Судья Грачева обратила внимание на доводы института о трансформации обязательства в денежное и применение в таком случае моратория. Павленко пояснила, что с их точки зрения, здесь нет трансформации неденежного обязательства в денежное. Они требуют взыскать неустойку, а не стоимость имущества. 

Коллегу дополнила второй представитель компании Аделя Мефёд. Она отметила, что на исполнение обязательства институту дали два года и четыре месяца. Такого периода времени достаточно, чтобы выполнить сделку. Этот срок установили еще до того как ввели мораторий и наступили обстоятельства, из-за которых его ввели. «Чтобы ответчик, как застройщик, смог реализовать свои потребности в хозяйственной деятельности и построить, реконструировать свое здание, мы готовы были пойти на то, чтобы отдать свое имущество. То есть, нам причинен имущественный вред. Из-за него мы обоснованно полагали, что в определенный срок нам передадут имущество в эксплуатацию. Тем самым, мы были вправе рассчитывать на своевременное исполнение обязательств», — подчеркнула Мефёд.

В итоге экономколлегия отменила акт кассации и оставила в силе апелляционное постановление. То есть, мораторий на начисление неустойки в этой ситуации все же применим и институту не надо будет платить неустойку, начисленную в период действия моратория.