Бранное название и размер компенсации: главное в интеллектуалке за январь
15 января Верховный суд отказал в передаче жалобы компании «Ёбидоёби», которую обязали сменить название (дело № А33-31075/2022)
В 2022 году налоговая служба направила фирме уведомление, указав, что ее название противоречит ст. 1473 ГК («Фирменное наименование»). Оно созвучно со словами ненормативной лексики, противоречит общественным интересам и принципам морали. ФНС потребовала от сети доставки суши и роллов сменить название. Но организация ответила, что не нарушает закон. «Ёбидоёби» — японское выражение, которое переводится как «День недели — суббота». Значит, фразу нельзя считать ненормативной лексикой. Тогда ФНС обратилась в суд.
АС Красноярского края отметил: в деле нет доказательств, что россияне понимают перевод слова «Ёбидоёби», ведь японский язык в стране не распространен. «С существенной долей вероятности слово вызовет ассоциации с бранной ненормативной лексикой русского языка», — отметила первая инстанция. В итоге суд посчитал, что название сети противоречит общественным интересам, принципам гуманности и морали. Компанию обязали изменить наименование. С этим согласились апелляция и кассация, а теперь позицию подтвердила и экономколлегия.
В конце прошлого года Конституционный суд постановил изменить норму об определении размера компенсации, которую взыскивают на основании подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК («Ответственность за незаконное использование товарного знака»). Согласно закону правообладатель может взыскать с нарушителя права на бренд компенсацию в двукратном размере стоимости изделий, на которых незаконно размещен товарный знак. При этом суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета компенсации. КС считает, что если ее размер не соответствует требованию справедливости и равенства, следует снижать сумму или отказывать во взыскании денег.
Во исполнение этого постановления власти разработали поправки к ст. 1515 ГК. Ее предлагают дополнить п. 4.1, согласно которому суд на основании заявления ответчика может снизить размер компенсации ниже установленного подп. 2 п. 4 размера. Для этого нужно, чтобы ранее по иску другого правообладателя с нарушителя уже взыскали компенсацию за нарушение исключительного права на другой сходный бренд. Когда суд будет определять размер суммы, он должен учесть все значимые для дела обстоятельства. В их числе — характер нарушения и его последствия для владельца бренда, степень аффилированности правообладателей, соответствие размера компенсации требованию справедливости и соразмерности.
Еще в новом пункте предусмотрели следующее: если суд установит, что правообладатели влияют друг на друга и нет экономических оснований, чтобы предоставить другим лицам согласие на регистрацию сходных брендов, кроме как для обогащения, суд может отказать в выплате компенсации.
Федеральный закон от 30 января 2024 года № 4-ФЗ внес изменения в ст. 1248 ГК («Споры, связанные с защитой интеллектуальных прав»). Ч. 2 дополнили вторым абзацем, который устанавливает возможность взыскания расходов, понесенных в связи с рассмотрением спора. К ним отнесли:
патентные и иные пошлины;деньги, подлежащие выплате экспертам, специалистам и переводчикам;расходы на оплату в разумных пределах услуг патентных поверенных, адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей);другие расходы, понесенные в связи с рассмотрением спора.Норма в новой редакции работает с 10 февраля.
Указанные изменения считает важными Василий Зуев, руководитель практики интеллектуальной собственности юридической фирмы "Интеллектуальный капитал" По словам эксперта, на стадии административного рассмотрения споров о защите интеллектуальных прав довольно часто возникает необходимость сбора значительного объема доказательств.
А участие высококвалифицированных представителей в тандеме с узкоспециализированными техническими специалистами сулит значительные расходы для заинтересованной стороны.
Изменения помогут найти баланс при распределении издержек и снизить количество необоснованных административных разбирательств, инициированных недобросовестными участниками гражданского оборота, уверен эксперт.
Правообладатель товарных знаков Елена Шевченко договорилась с индивидуальным предпринимателем Вадимом Долгобородовым, что последний может продавать кондитерскую продукцию производства «Север-Метрополь» в своем кафе.
Потом договор истек, и суды запретили Долгобородову использовать товарные обозначения (№ А56-97061/2019). Но предприниматель продолжил продавать продукцию под видом фирменной. Он также скопировал и стиль питерской кондитерской: оформление зала и вывесок на фасаде. Тогда владелец бренда пожаловался в антимонопольный орган. УФАС решило, что конкурент нарушил ст. 14.6 закона «О защите конкуренции» («Запрет на недобросовестную конкуренцию, связанную с созданием смешения»). Не согласившись с этим, Долгобородов обратился в суд.
Суды отказались признавать решение управления ФАС по Санкт-Петербургу недействительным. 23 января Суд по интеллектуальным правам как кассационная инстанция поддержал эту позицию. Он отметил, что после прекращения договорных отношений и судебного запрета истец не мог использовать в оформлении своего кафе и вывески обозначения, похожие на товарные знаки «Север-Метрополь». Использование интеллектуальной собственности и деловой репутации петербургских кондитерских без разрешения и бесплатно — это «паразитарная конкуренция» (дело № А56-129733/2022).
Сделку о передаче исключительной лицензии на интеллектуальную собственность одной из компаний холдинга признали недействительной.
24 января АС Санкт-Петербурга и Ленобласти признал недействительным договор о передаче исключительной лицензии на интеллектуальную собственность, относящуюся к продукции и бренду «Балтика», товариществу Karlsberg Kazakhstan (дело № А56-100391/2023).
Спорное соглашение заключили в июле 2023-го. Представители российского предприятия тогда по поручению холдинга подписали сделки о переводе прав на бренд «Балтика» на разные организации группы Carlsberg. Среди них была и Karlsberg Kazakhstan. Сделали это без участия президента компании Таймураза Боллоева. Об этом стало известно из письма первого вице-президента российского предприятия Александра Дедегкаева к руководителю Администрации президента. В документе он просил помочь защитить товарные знаки предприятия в дружественных России странах.
В 2021 году в отношении директора качканарского муниципального учреждения «Управление городского хозяйства» Радика Гимадиева возбудили уголовное дело. Его обвинили в незаконном пользовании объектами авторского права в крупном размере с использованием служебного положения (п. «г» ч. 3 ст. 146 УК). Претензии к руководителю возникли из-за того, что на четырех рабочих компьютерах хранились нелицензионные программные продукты 1С. Гимадиев настаивал, что в организации их не использовали, а пиратские программы появились на компьютерах до его назначения на должность.
Обвинение же настаивало, что до возбуждения дела полиция вручила руководителю обязательное представление о необходимости соблюдать законодательство об авторских правах. Но программы на компьютерах остались.
Первая инстанция признала его виновным и назначила два года условно, апелляция оправдала чиновника. Кассация с этим согласилась. В январе Седьмой кассационный СОЮ опубликовал определение по делу № 77-3777/2023.
По мнению партнера INTELLECT Дмитрия Загайнова, определение кассации практикообразующее для этой категории уголовных дел. Эксперт напомнил: действие можно совершить как умышленно, так и по неосторожности. Даже если при совершении деяния наступают неблагоприятные последствия для потерпевшего, это не означает, что лицо в любом случае привлекут к уголовной ответственности. В УК закреплена норма, согласно которой действия, совершенные по неосторожности, признаются преступлением, только если это специально предусмотрено соответствующей статьей (ч. 2 ст. 24 УК).
Загайнов отметил, что практика по раскрытию преступлений по ч. 3 ст. 146 УК, где к ответственности привлекают руководителей организаций, двигается в следующем направлении:
Руководителю организации вручают «обязательное представление» о необходимости соблюдать законодательство об авторских и смежных правах. Организации предоставляют время для внутренней ревизии, чтобы провести инвентаризацию программ в памяти всех компьютеров в поисках нелицензионных. Затем в организацию приходят сотрудники полиции, чтобы проверить исполнение обязательного представления (или что поступил сигнал об использовании нелицензионного ПО).По итогам осмотра составляют протокол, компьютеры с признаками контрафактности изымают и направляют на судебную экспертизу.Если экспертиза подтверждает, что на компьютерах есть нелицензионные программы, то это толкуют как неисполнение руководителем организации и должностных обязанностей, и полученного обязательного представления. Со дня его вручения обвинение пытается доказать, что у руководителя организации возник умысел на использование для нужд предприятия нелицензионного ПО, чтобы избежать материальных затрат.
Но ст. 146 УК не предусматривает ответственность за неисполнение такого представления. С этим согласились апелляция и кассация. Загайнов считает, что практика будет транслироваться на аналогичные дела. Если кроме врученного руководителю обязательного представления у обвинения не будет иных доказательств в виновности лица, то уголовное дело нельзя возбудить или следует его прекратить.
Если правообладателю неумышленно причинен вред, то это только повод для защиты интересов правообладателя в гражданско-правовом порядке, но никак не в уголовном.