Десять жалоб за пять рабочих дней рассмотрит коллегия по экономическим спорам. В деле о банкротстве Марата Валеева (№ А65-24356/2022) суды признали долг по кредиту, который он взял в 2011 году, его общим с супругой Наилей обязательством. При этом за полтора года до этого процедура личного банкротства Валеевой завершилась ее освобождением от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, в частности по требованиям, не заявленным в процедурах банкротства. В жалобе в Верховный суд, которую рассмотрят 2 мая, супруги Валеевы настаивают: после завершения процедуры реализации имущества жены и освобождения ее от долгов ранее возникшие обязательства мужа уже не могли признать общими.
В этот раз перед Верховным судом стоит «действительно непростая задача», комментирует заместитель руководителя практики ПБ Артем Кадников. Дело в том, что суды пока не выработали единый подход к оценке обстоятельств, при которых обязательство можно признать общим. Иногда судам достаточно лишь того, что обязательство возникло в браке. В других случаях они анализируют условия кредитных соглашений и проверяют, покупалось ли общее имущество за счет кредитных средств.
За признанием обязательства общим должно последовать взыскание из общего имущества супругов. «С другой стороны, если обязательство общее, но прекращенное банкротством супруги, об обращении взыскания на общее имущество супругов не может быть и речи», — уверен Кадников.
Если обязательство возникло до завершения процедуры, то оно должно быть прекращено окончанием процедуры, напоминает партнер корпоративной практики АБ Наталья Колерова. Но в спорной ситуации, когда обязательство возникло до окончания процедуры банкротства первого супруга, возникает вопрос: как о нем могли не узнать его финансовый управляющий и суд?
Должник обязан раскрыть всю информацию об обязательствах. Полагаю, в этой плоскости необходимо исследовать вопрос о том, а пользовался ли первый супруг благами, приобретенными за счет этого обязательства. Если пользовался, то не мог не понимать, что обязательство могут признать общим. А значит, он недобросовестно умолчал о нем в своей процедуре.
Если будет установлено такое злоупотребление на стороне первого супруга, то запрет на дальнейшее взыскание после процедуры банкротства будет преодолен, продолжает Колерова. В таком случае обязательство второго супруга можно признать общим.
Спор между управляющей компанией «ЖКО» и Госжилинспекцией Ростовской области (дело № А53-26713/2022) передала на рассмотрение экономколлегии председатель ВС Ирина Подносова. Собственники помещений в многоквартирном доме выбрали новую УК и попросили внести изменения в реестр лицензий, но получили отказ. Одним из оснований стало то, что при принятии решения были учтены голоса представителей стоматологической клиники, расположенной на первом этаже дома. Но клиника владеет помещением на праве оперативного управления, а потому голосовать не могла. Без учета ее площади кворум не набирался, поэтому чиновники в регистрации изменений отказали. Две инстанции поддержали это решение, но кассация указала, что у жилинспекции не было права самостоятельно признавать ничтожность решения собственников и для этого нужно было оспорить решение в суде. В жалобе в ВС инспекция отмечает: даже если у нее нет права устанавливать ничтожность решения общего собрания собственников помещений в МКД, это не значит, что она не может отказаться вносить изменения в реестр лицензий, если заявления и документы не соответствуют требованиям. ВС рассмотрит спор 8 мая.
В деле № А40-120633/2014 о банкротстве фирмы «СГК-Трансстрой Ямал» управляющий оспаривает договор мены, который компания заключила с бывшей сотрудницей Ильзой Матвийчук. Соглашение заключили в 2014 году. По нему Матвийчук и ее дочери отдали трехкомнатную квартиру и получили от компании другую. Стороны признали стоимость недвижимости равной. Но управляющий выяснил, что на момент заключения договора полученная Матвийчук в результате обмена квартира была в три раза дороже отданной. Суды удовлетворили его требование и отменили сделку. Матвийчук в жалобе утверждает, что обмен представлял собой материальное поощрение работника, который был обычным для фирмы. То есть сделка совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности, а стоимость отданной фирмой квартиры не превышала 1% от стоимости ее активов. Кроме того, Матвийчук указывает, что ни один из ответчиков не выступает лицом, заинтересованным по отношению к должнику. ВС рассмотрит жалобу 2 мая.
В деле № А40-83941/2018 Агентство по страхованию вкладов в качестве конкурсного управляющего банка «Югра» пытается добиться пересмотра по новым обстоятельствам прекращения несостоятельности «Хортицы». С 2014 по 2017 год банк заключил с должником несколько сделок залога и поручительства, обеспечивающих возврат кредитов несколькими нефтяными компаниями. Когда фирма обанкротилась, ее конкурсный управляющий Дмитрий Кузнецов оспорил эти сделки, и включенные в третью очередь требования кредитора на 27,7 млрд руб. отменили. В 2021 году процедуру завершили, поскольку третье лицо погасило все реестровые требования. А в 2022 году ВС отменил определение первой инстанции, которая признала сделки «Югры» недействительными. По мнению заявителя, это событие — новое обстоятельство, которое позволит банку получить залоговые средства, если процедуру возобновят.
В коллегии по гражданским делам 15 дел. В одном из них (№ 69-КГ24-1-К7) рассматривается иск Сбербанка к Евгению Романову*. Спор касается автомобиля Honda CR-V, который Романов приобрел с рук в 2018 году. Спустя несколько лет покупатель узнал, что все это время машина была в залоге у банка по договору 2012 года, который заключал еще предпредыдущий владелец. Суды взыскали машину в пользу банка. Три инстанции напомнили, что норма о прекращении залога для добросовестного приобретателя (подп. 2 п. 1 ст. 352 ГК) появилась в Гражданском кодексе только в июне 2014 года. К тому моменту соглашение о залоге уже действовало. При должной добросовестности и осмотрительности Романов имел возможность получить информацию об обременении, подчеркнули суды. Ответчик также указывал, что ранее Сбербанк уже выиграл аналогичный процесс против предыдущего собственника и не мог подать новый иск, но этот довод поддержки у судов не нашел. Теперь делом заинтересовалась гражданская коллегия, которая рассмотрит его 7 мая.
В деле № 59-КГ24-2-К9 амурский «Центр занятости населения» взыскивает с местного жителя неосновательное обогащение, которым истец считает полученное ответчиком пособие по безработице. Согласно обстоятельствам дела, мужчина предоставил недостоверные сведения и подписал бумагу, подтверждающую, что он не получает страховую пенсию по возрасту. На самом деле он такую пенсию получал, поэтому суды трех инстанций решили, что ответчик вел себя недобросовестно и должен вернуть деньги. Представитель пенсионера указывал: его клиент не скрывал, что получает пенсию, и не вводил центр в заблуждение. Просто он не знал, что получение страховой пенсии по старости препятствует назначению пособия по безработице. ВС рассмотрит жалобу ответчика 6 мая.
В деле № 82-КГ24-2-К7, которое рассмотрят 7 мая, идет спор об оплате двух гаражей. Договор между сторонами оговаривал, что имущество стоит 200 000 руб. и их покупатель передаст продавцу в день подписания договора. Первая инстанция решила, что долга нет. Ведь договор купли-продажи содержит указание на передачу денег в день подписания договора, а истец длительное время, больше двух лет, не предъявлял покупателю претензию об оплате. Апелляция и кассация решили, что речь в договоре идет о передаче денег в будущем. А значит, для подтверждения оплаты нужна расписка. Раз расписки у сторон нет, то и оплаты не было, а потому и иск нужно удовлетворить. Теперь в споре разберется ВС.
В деле № 4-КГ24-14-К1 полузащитник футбольного клуба «Спартак Москва» Михаил Игнатов хочет признать недействительными нескольких пунктов соглашения, которое он заключил в 2020 году с агентом Александром Маньяковым. Договор между сторонами, который действовал всего 42 дня, предусматривал выплату агенту 10% от всех рекламных и контрактных доходов за следующие пять лет, даже если соглашение с клубом будет достигнуто без участия Маньякова. Новый контракт со «Спартаком» Игнатов подписал без участия бывшего агента. После чего Маньяков добился взыскания 9,3 млн руб. в комитете Российского футбольного союза по статусу игроков (РФС).
Тогда Игнатов и его юристы отменили как спорные положения договора, так и выплату денег агенту в Мытищинском городском суде. Но Московский областной суд не согласился с подобным выводом и прекратил производство по делу. Апелляция решила, что по регламенту РФС такой спор нужно разбирать в Спортивном арбитражном суде (CAS) в Лозанне. При этом сторона футболиста указывала, что ранее CAS уже отказался рассматривать другой конфликт по тому же договору: арбитраж сослался на оговорку из контракта о подсудности дела Мытищинскому горсуду. 7 мая жалобу Игнатова рассмотрит гражданская коллегия ВС.
«Полагаю, что ссылка нижестоящих инстанций на отсутствие обращения по конкретному спору в Спортивный арбитражный суд в Лозанне как на обстоятельство, препятствующее рассмотрению дела в российском суде, политически не обоснована», — говорит управляющий партнер АБ Дмитрий Казаков. Юрист обращает внимание на формулировку из регламента РФС, согласно которой любая апелляция на окончательные и обязывающие в юридическом отношении решения ФИФА, УЕФА и РФС «может быть заслушана CAS».
«Может быть» в этом случае не должно расцениваться как обязательная процедура и процессуальная стадия. Поэтому есть основание полагать, что ВС констатирует обязанность суда рассмотреть спор по существу.
При этом Казаков несогласен с оценкой критикуемого договора между футболистом и агентом как кабальной сделки. Скорее можно рассуждать о ее пороках посредством института злоупотребления правом, что и сделала первая инстанция. Эксперт полагает, что ВС отменит акты апелляции с кассацией, «засилив» позицию Мытищинского горсуда.