В середине лета Минэкономразвития опубликовало два законопроекта. Первый из них вносит изменения в Гражданский кодекс, второй — в законы об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью. Поправки реформируют институт корпоративного договора и должны сделать его более привлекательным инструментом для российского бизнеса. Проекты пока не внесены в Госдуму.
Институт корпоративного договора появился в Гражданском кодексе десять лет назад (ст. 67.2 ГК). Простым языком, корпоративный договор — это способ договориться на берегу, чтобы потом не было споров и разногласий. Это своеобразная инструкция по взаимодействию владельцев компании, которая помогает им работать вместе более эффективно и слаженно.
Почему сейчас?
Необходимость в более тщательном регулировании корпоративных отношений назрела давно, считает ведущий юрист ЮК Ксения Рогова. Уход западных компаний с российского рынка и санкции привели к тому, что участники рынка все чаще стали структурировать свои правоотношения по российскому законодательству. В связи с этим законодательная инициатива носит важный и в некоторой степени даже фундаментальный характер, отмечает эксперт: принятие поправок поспособствует правовой определенности в регулировании корпоративных правоотношений. Иными словами, Минэк пытается сделать корпоративный договор более надежным и удобным для оборота инструментом.
Похожее мнение высказывает партнер и руководитель корпоративной практики КА Денис Юров. Он считает, что поправки направлены на повышение эффективности российского корпоративного права, чтобы стороны еще чаще использовали именно его при структурировании своих отношений.
Хотя корпоративные договоры по российскому праву заключаются достаточно давно, скудное регулирование и судебная практика до сих пор не позволяют юристам быть на 100% уверенными в надежности тех или иных правовых конструкций. Законопроекты Минэкономразвития должны хотя бы отчасти решить эту проблему.
Старший юрист практики Корпоративного права и сделок M&A Александр Рахманов полагает, что глобальная цель реформы состоит, прежде всего, в выполнении госпрограммы развития инновационной экономики, что имеет существенное значение в текущих условиях. «Корпоративный договор — это инструмент, расширяющий привлекательность юридического лица как формы совместного ведения бизнеса и инвестиций. Желание законодателя показать намерение проводить работу в сторону улучшения правового регулирования важной для корпоративного права категории можно понять», — комментирует эксперт.
Теперь разберемся, какие именно изменения предлагает внести Минэк.
Одно из ключевых изменений, которое предлагает законопроект, — это ограничение возможности суда снижать размер неустойки за нарушение корпоративного договора. В пояснительной записке Минэк пишет, что у сторон корпоративного договора сейчас нет уверенности в том, что договорную неустойку неизбежно взыщут.
Самой острой проблемой было снижение в судебном порядке установленной в корпоративном договоре неустойки за нарушение его условий, подтверждает Рогова. Хотя стороны, устанавливая ее значительный размер, исходили из того, что она будет способствовать пресечению нарушений условий договора в силу неизбежности наступления предсказуемых и разумно ожидаемых сторонами последствий. «Размер нередко снижает суд, и сложившаяся судебная практика по снижению размера неустойки делает этот обеспечительный инструмент не таким эффективным, как того требует гражданский оборот», — подтверждает старший юрист Елизавета Двойнишникова.
Согласно законопроекту, возможность уменьшить неустойку будет только при соблюдении следующих условий:
- Нужно будет доказать, что истец получит от неустойки большую выгоду, чем от надлежащего исполнения договора.
- Ответчик, если он ИП или хозяйственное общество, должен будет доказать отсутствие своей вины в нарушении договора.
Изменения позволят сделать снижение размера неустойки за нарушение корпоративного договора скорее исключением, а не правилом. Как следствие, неустойка должна стать действительно эффективным механизмом обеспечения исполнения обязательств сторон корпоративного договора.
Ведущий юрисконсульт Екатерина Шевцова также считает, что ограничение уменьшения размера неустойки будет мотивировать нарушителя соблюдать условия заключенного соглашения. Исходя из условий законопроекта, нарушителю придется серьезно потрудиться над снижением размера неустойки.
При этом законодатель не устанавливает каких-либо правил для оценки соразмерности между выгодой, полученной от надлежащего исполнения корпоративного договора, и неустойкой, взыскиваемой за нарушение корпоративного договора. Внимание на это обращает советник Виктор Машинский.
Еще одним важным изменением станет введение так называемого волезамещающего решения суда.
Действующее законодательство предусматривает, что решение общего собрания можно признать недействительным как противоречащее корпоративному договору, сторонами которого были все участники компании. Но использование такого способа защиты прав участников на практике было затруднено, отмечает Рогова. «Признание решения общего собрания недействительным не помогало «развернуть» сделку, которую совершили на основании такого решения. Признание сделки недействительной возможно, только если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором», — рассказывает эксперт.
Законопроект предусматривает, что арбитражному суду будет предоставлена возможность выбора действий: либо признать голосование лица, нарушившего корпоративный договор, недействительным, либо признать его проголосовавшим определенным образом в соответствии с корпоративным договором.
Иными словами, сторона договора между всеми участниками, если другая проголосовала на общем собрании «неправильно», сможет требовать в суде признать «неправильный» голос недействительным или изменить голос на «правильный», объясняет партнер Мария Кукла.
Предоставление суду возможности своим решением изменить голосование на собрании и признать сторону проголосовавшей определенным образом существенно повлияет на эту сферу. Тем не менее, предложенный механизм может иметь ограничительное значение с учетом длительности судебных споров и скорости работы бизнеса — некоторые компании могут и не дожить до судебного решения.
Сейчас судебная практика допускает такое решение в исключительных случаях, рассказывает Бородин. В случае принятия законопроекта у сторон корпоративных договоров появится мощный инструмент защиты своих интересов. «При этом важно учитывать, что законопроект сохраняет за судами широкую дискрецию в принятии такого волезамещающего решения», — подчеркивает юрист.
Законопроект также расширяет перечень оснований для оспаривания решений органов управления компаний. Сегодня нарушение корпоративного договора дает сторонам право оспаривать решения органов общества, только если договор заключен всеми участниками. Если поправки примут, такое право появится и у сторон договора, заключенного между некоторыми участниками. Для этого нужны будут три условия:
- такая возможность предусмотрена уставом;
- о договоре знали все участники;
- нарушение повлияло на кворум или количество голосов, нужных для решения.
Принятие этой поправки, безусловно, будет способствовать решению проблемы, связанной с уклонением стороны корпоративного договора от голосования на общем собрании в соответствии с закрепленными договоренностями.
Законопроект также предусматривает возможность включения в корпоративный договор элементов опциона или опционного договора на отчуждение долей или акций. По словам Куклы, при этом можно будет прописать, что если сторона инициирует отчуждение доли или акций третьему лицу, то она вправе либо требовать от другой стороны присоединиться к отчуждению или акцептовать оферту другой стороны, либо требовать от инициатора приобрести ее долю или вправе акцептовать оферту инициатора.
Поправки устанавливают специфичные меры ответственности за нарушение условий опционов по моделям tag-along (условие, обязывающее направить оферту о выкупе акций) и drag-along (условие о возможности выкупа при достижении определенной доли владения), объясняет Шевцова. В частности, это касается права покупателя акций, не выступающего стороной корпоративного договора, потребовать расторжения договора на их приобретение. Это стандартные механизмы для многих правопорядков, рассказывает Бородин. «Если сейчас при структурировании корпоративных договоров юристы используют сложные и, как правило, непроверенные на практике конструкции, то с принятием законопроекта можно будет более уверенно опираться на положения закона», — заключает эксперт.
Поправки устанавливают сроки подачи иска о признании недействительным решения общего собрания участников или акционеров. Этот срок составит два и три месяца с даты составления протокола общего собрания участников или акционеров ООО и АО соответственно.
Юров обращает внимание на еще одну полезную новеллу — прямую норму о том, что корпоративные договоры могут содержать иные положения, не предусмотренные законами об АО и ООО, при условии, что эти положения не противоречат федеральным законам. По его мнению, это упростит защиту в суде специфических условий корпоративных соглашений.
Кукла отмечает, что сейчас в ООО и НПАО содержание корпоративного договора конфиденциально в силу закона. Минэкономразвития предлагает возможность прописать в самом договоре раскрытие его содержания.
