Банкротный август: спасение жилья и легализация вывода активов
Что произошло: Верховный суд в рамках дела № А40-331754/2019 помог разрешить разногласия о порядке очередности удовлетворения требований по уплате восстановленного НДС.
Что решил суд: экономколлегия согласилась с тем, что восстановленный НДС относится к реестровой третьей очереди. Также судьи подчеркнули, что для отнесения налоговой задолженности по восстановленному НДС к реестровой или текущей очереди следует руководствоваться периодом, в котором совершена операция, ставшая основанием для формирования налоговой базы для осуществления вычета.
Почему это важно: сам по себе этот вывод значителен практически для любого конкурсного производства с имуществом, уверен основатель ПБ «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский. Предъявить требования по НДС, восстанавливаемому при реализации имущества банкрота, нужно в срок закрытия реестра требований кредиторов, объясняет эксперт.
До реализации имущества вряд ли можно определить сумму такого требования, ведь вполне вероятно, что актив не продадут из-за прекращения дела о банкротстве. Получается, что срок для предъявления требований должен начинать течь с даты, когда о сумме восстанавливаемого НДС узнала налоговая, то есть после реализации имущества должника.
Появление такого требования в реестре эксперт называет лишь вопросом времени. Поэтому управляющий обязан зарезервировать причитающиеся такому будущему кредитору суммы и распределять их только после истечения срока на заявление кредитором своих требований или рассмотрения их судом.
Что произошло: в деле № А40-265796/2022 экономколлегия решила, когда из состава учредителей фирмы можно исключить участника с 50%-й долей, если в ней разворачивается корпоративный конфликт.
По утверждению истца, его бизнес-партнер сделал деятельность компании фактически невозможной, а кроме того, подал заявление о банкротстве фирмы. Но нижестоящие суды, установив наличие в «Меридиане» корпоративного конфликта между его участниками с равными долями участия в обществе, пришли к выводу об отсутствии оснований для исключения участника из общества.
Что решил суд: Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение. Экономколлегия подчеркнула, что в таком споре нужно оценить поведение участника общества с точки зрения того, содействует ли он реализации инфраструктурного проекта, для которого и создавалось общество, или же его поведение направлено на достижение иных целей, например на стремление получить выгоду из блокировки решений о деятельности общества.
«Члены корпорации не вправе блокировать деятельность общества, за исключением ситуации предоставления очевидных доказательств того, что дальнейшее продолжение экономической деятельности является невозможным или заведомо убыточным», — указал ВС. Поэтому участник, в отношении которого инициировали дело об исключении, должен был доказать, что его действия были направлены на достижение поставленных целей другим способом. Еще один вариант — доказать, что дальнейшая работа компании на текущий момент уже невозможна, в частности из-за отпадения возможности реализовать проект, ради которого ее и создали.
Почему это важно: в этом деле судьи определили один из критериев, позволяющих установить отсутствие заинтересованности участника в деятельности общества, подчеркивает юрист АБ Казаков и партнеры Денис Шведов. Также экономколлегия дала ориентир того, как необходимо оценивать поведение участника в условиях равного владения долями в обществе, для достижения целей которых оно и было создано.
Что произошло: Верховный суд рассмотрел спор о признании недействительными торгов в деле о банкротстве № А32-39114/2019. Кредиторы утверждали, что управляющий, реализуя принадлежащие должнику паи в закрытом паевом инвестиционном фонде недвижимости, не учел, что на момент утверждения положения о торгах основные активы фонда передали третьему лицу, и не принял мер для возврата этих активов. Также заявители отметили странности в поведении победителя торгов, который приобрел «пустые паи» по завышенной к их текущей стоимости цене и не стал предъявлять иск к третьему лицу о возврате имущества фонда.
Три инстанции отказались удовлетворять заявления, сославшись на недоказанность нарушения порядка проведения и недобросовестности участников торгов.
Что решил суд: ВС направил спор на новое рассмотрение. По мнению экономколлегии, подобное согласованное поведение управляющего и победителя торгов могло быть направлено на легализацию предшествующей продажи имущества фонда третьему лицу, связанному с управляющим, и минимизацию рисков оспаривания этой сделки. При этом суды незаконно уклонились от оценки ключевых для этой категории споров вопросов о недобросовестности управляющего и нетипичном поведении победителя торгов.
Почему это важно: вопрос неэффективности текущего регулирования торгов — один из насущных в банкротстве, комментирует старший юрист практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса Пепеляев Групп Алексей Зуйков. А использование этого механизма недобросовестными участниками процедуры для обслуживания своих личных интересов уже давно не редкость. «Верховный суд в этом деле хорошо подсвечивает эту проблематику и пытается установить универсальные критерии для выявления подобных серых схем. Однако пока это больше борьба со следствием, а не с причиной проблемы, которая требует, прежде всего, законодательного решения», — отмечает эксперт.
Что произошло: Верховный суд рассмотрел спор в рамках банкротного дела № А32-41332/2019 о попытке исключения загородного дома из конкурсной массы должника.
Банкрот развелся с женой. Раньше они вместе жили в заложенном доме, который до сих пор находится в их общей собственности — имущество так и не разделили. Экс-супруга банкрота полностью погасила ипотеку за коттедж, улучшила его технические характеристики и сейчас занимается его ремонтом. При этом у нее больше нет пригодной для жизни недвижимости. Из-за этого суды удовлетворили ее заявление об исключении дома и участка под ним из конкурсной массы.
Что решил суд: ВС обратил внимание, что бывшая супруга в спорном доме никогда не проживала — это подтверждается материалами дела. Более того, она зарегистрировалась в нем лишь после принятия к производству заявления об исключении имущества из конкурсной массы. Указанное поведение вызывает объективные сомнения в ее добросовестности, указали судьи экономколлегии и вернули спор на новое рассмотрение.
Почему это важно: экономколлегия в очередной раз пресекла злоупотребление правом на сохранение жилья в банкротстве.
В условиях, когда банкротство все чаще используются как платформа для легализации недобросовестных действий для избежания ответственности перед кредиторами, любое потенциальное проявление злоупотребления правом должно прерываться на корню, чтобы не допустить его распространения.
Что произошло: в начале августа был подписан и в начале сентября вступил в силу Федеральный закон от 08.08.2024 № 256-ФЗ. Он предусматривает возможность сохранения за должниками-физлицами единственного ипотечного жилья в процедуре банкротства.
Что изменилось: поправки позволяют третьему лицу предоставить беспроцентный заем для погашения долга по ипотеке. Для этого потребуется согласие должника. Раньше, чтобы выкупить жилье, нужно было погасить все включенные в реестр требования. Третье лицо может потребовать вернуть предоставленный заем не ранее чем через три года.
Еще закон устанавливает правила заключения мирового соглашения между должником и кредитором, требования которого обеспечены ипотекой. Мировое соглашение будет утверждать суд. При этом согласие других кредиторов на его заключение, помимо того у которого жилье находится в залоге, не потребуется. Но в мировом соглашении может принять участие третье лицо, которое предоставляет гражданину деньги на погашение требований.
Почему это важно: теперь граждане хотя бы формально имеют шанс договориться с банком о реструктуризации задолженности, сохранив возможность начать с чистого листа по окончании производства по делу, объясняет Назаренко. Ключевой вопрос, который пока что остается открытым: насколько охотно кредитные организации будут готовы заключать такого рода соглашения, значительно пролонгируя срок исполнения обязательств.
Что произошло: экономколлегия рассмотрела спор о двойной ответственности менеджера обанкротившейся компании в рамках дела № А40-41566/2019.
Начальник отдела логистики фирмы «Безопасность границ» (материнская компания) совершил цепочку сделок по выводу имущества из компании. В качестве одного из звеньев в цепочке выступала дочерняя компания «Вудхауз Менеджмент». В деле о банкротстве последней управляющий попросил привлечь к субсидиарной ответственности Алексея Денисова, этого самого начальника отдела логистики. При новом рассмотрении спора требования управляющего были изменены: он попросил привлечь Денисова к ответственности за совершенные сделки, заключенные с подконтрольным лицом.
Первая инстанция отказала в иске, решив, что действия Денисова не привели к банкротству компании и невозможности вернуть деньги кредитору. Апелляция пришла к противоположному выводу, а кассация переквалифицировала требование управляющего и взыскала с Денисова 12 млн руб. убытков.
Что решил суд: коллегия ВС пришла к выводу, что транзитные операции, проводимые Денисовым, не повлияли на возникновение признаков неплатежеспособности у «Вудхауз Менеджмента», не повлекли за собой банкротства, не причинили вреда должнику и кредиторам. Деньги принадлежали «Безопасности границ», а «Вудхауз Менеджмент» выступал лишь звеном в цепочке транзитных операций. Таким образом, имущественный вред причинен материнской компании, но не транзитному звену. Поэтому правом на обращение с заявлением о взыскании убытков обладают исключительно кредиторы материнской компании, объясняет заместитель руководителя практики «Сопровождение процедур банкротства и Антикризисный консалтинг» фирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Мария Творогова.
Почему это важно: своим определением ВС пресек возможность привлечения руководителя к двойной ответственности за совершение одной и той же сделки. Аналогичное взыскание убытков в деле о банкротстве «Вудхауза» создавало для этого все условия.