Среди новых жалоб против России в Европейском суде по правам человека была стандартная история с экстрадицией незаконного мигранта, которого по запросу с родины не выдали и отпустили, зато спустя мгновения опять задержали и все же отправили домой на другом основании. Обнаружился и другой интересный случай: ЕСПЧ два года назад наказал Россию за невыдачу документов по делу, но теперь скриншот убедил страсбургских айтишников, что это был технический сбой.
Каримов против России
Начиная с 1996 года, узбекистанец Акрам Каримов регулярно приезжал в Россию на сезонные заработки, а в 2010-м возвращаться на родину не стал и жил в Москве полтора года вплоть до своего ареста. Пока он находился в России, Служба национальной безопасности Узбекистана возбудила против Каримова дело, обвиняя его в организации религиозно-экстремистской группы. Суд Бухары выдал ордер на арест, объявили Каримова и в международный розыск.
Будущего автора жалобы в ЕСПЧ задержали, когда он, по его собственным словам, собирался сесть на поезд и вернуться домой. А о преследовании на родине он якобы ничего не знал. Прокурор, однако, интерпретировал действия Каримова как попытку побега и поместил его в СИЗО № 4 ("Медведково"), не ограничив срок заключения. Преображенский районный суд подтвердил, что сделано это было без нарушений УПК РФ. Сразу после ареста выяснилось, что Каримов не подавал в ФМС заявку на продление визы или получение гражданства и, следовательно, примерно полтора года находился на территории России незаконно. 17 сентября 2012 года Генеральный прокурор отказался от экстрадиции заявителя, поскольку предъявленные Каримову обвинения касались нарушения только УК Узбекистана, но к российским законам отношения не имели. В тот же день заявителя освободили, но спустя секунды снова задержали за нарушение миграционного закона.
Уже через два дня Мещанский районный суд оштрафовал Каримова на 2000 руб. и распорядился выслать на родину, признав неубедительными его предположения о готовящихся дома пытках. Каримов обжаловал постановление суда, ссылаясь на то, что ФМС еще не приняла решение по поводу заявки на получение статуса беженца, поэтому постановление о высылке преждевременно. ФМС же, как оказалось, отклонила заявку еще 28 августа. Заявитель попросил об убежище только после ареста, говорилось в мотивировке, хотя срок законного пребывания Каримова в РФ истек задолго до этого. Опасность быть подвергнутым пыткам он обосновал расплывчато, следовательно, опасался не бесчеловечного обращения, а наказания, которое ему грозило за нарушение закона.
Тогда узбекистанец написал в Страсбург, утверждая, что экстрадиция нарушит ст. 3 Конвенции, поскольку риск пыток вполне реален, и привел отчеты международных правозащитных организаций в качестве доказательств. Однако, как указали юристы со стороны РФ, в этих отчетах есть только общая информация, но отсутствуют конкретные примеры правонарушений. Каримов также жаловался на нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции, называя предварительное заключение незаконным. В частности, заявитель оспаривал повторное заключение под стражу. Он говорил, что власти были осведомлены о нарушении им миграционного закона еще с момента первого задержания, однако тогда в вину ему это ставилось. У правительства и на это был ответ: есть мотивированные судебные решения; под стражу его заключили, чтобы предотвратить возможный побег.
Судьи ЕСПЧ, впрочем, удовлетворились отчетами правозащитников и без конкретных примеров, признав угрозу пыток реальной. Заключение Каримова в период с 19 марта по 15 мая было незаконным, следует далее из решения, поскольку распоряжение о нем отдал прокурор, а не суд, и к тому же не установив временных ограничений. Арест в ожидании экстрадиции хотя и имел законную цель, но был чрезмерно длительным. Власти были осведомлены о нарушении заявителем миграционного закона с момента первого его заключения, а до постановления об экстрадиции он пробыл в СИЗО полгода. Следовательно, Каримов не должен был оставаться за решеткой дольше, поскольку в таком случае эта мера превышала максимальное административное наказание и превращалась из превентивной в карательную. Компенсация по совокупности нарушений составила 7500 евро, еще 8000 евро автор жалобы получит в счет представительских расходов.
Копнины против России
Бывшие супруги Олег и Наталья Копнины и их дети – Юрий и Ольга – жили в ставропольской квартире, которую в 2003 году местные власти объявили находящейся в аварийном состоянии. Октябрьский районный суд г. Ставрополя велел переселить семейство в жилище из маневренного фонда в течение 10 дней, а потом снабдить Копниных подходящей недвижимостью, а также выплатить им 500 рублей в качестве компенсации нематериального ущерба в связи с неудобствами переезда. В июле 2004 года заявителям предложили переехать в квартиру из маневренного фонда городской управы, но те от переезда отказались, поскольку помещение, по их мнению, было непригодно для проживания. 27 сентября 2004 года исполнение судебного решения прекратилось, поскольку другого жилья власти не могли отыскать. Копнины подали апелляцию, и 2 декабря суд признал предложенное жилье непригодным для жизни и возобновил переселение. Копниным предложили еще одну квартиру, в которой тоже оказалось невозможно жить. Наконец, 28 сентября 2005 года Олегу Копнину предоставили подходящий вариант, а 28 декабря 2005 года жильем снабдили и его родственников.
Заявители настаивали, что волокита при исполнении судебного решения нарушила п. 1 ст. 6 Конвенции, гарантирующий право на справедливый суд, и ст. 1 протокола № 1, охраняющую право на имущество. Аргументы правительства о том, что судебное решение было исполнено, а в затягивании его реализации виноваты сами заявители, ЕСПЧ не убедили, и суд установил нарушение по обоим пунктам. По мнению Страсбургского суда, действия заявителей были оправданными, поскольку даже местный суд признал непригодность для проживания квартир, предоставленных городом. Таким образом, исполнение судебного решения было необоснованно долгим, а ждали Копнины в опасных аварийных условиях. Семья в сумме получит 7500 евро в качестве компенсации.
Сибгатуллин против России
В апреле 2012 года ЕСПЧ вынес решение по делу Дамира Сибгатуллина, жаловавшегося на несправедливый суд. Тогда было установлено, среди прочего, нарушение ст. 38 Конвенции о взаимодействии сторон с судом, поскольку ответчик не предоставил запрошенных судом копий свидетельских показаний со слушаний по делу Сибгатуллина (подробнее об этом деле читайте здесь). Правительство отправило комплект документов еще 22 ноября 2007 года, однако свидетельских показаний среди бумаг не было. В переведенной на английский язык версии (отправлена через месяц) свидетельские показания в перечне документов не упоминались. Суд поставил правительство в известность о том, что копии показаний до суда так и не дошли, однако Россия заверила ЕСПЧ, что они отправлены 27 ноября. Повторно государство не стало посылать в Страсбург отсутствующие документы, поэтому суд решил, что правительство не выполнило обязательства по ст. 38.
В июле 2012 года, то есть после решения по делу Сибгатуллина, правительство отправило в ЕСПЧ письмо, в котором выражало свое несогласие с выводами суда. В качестве доказательства ответчик приложил к письму распечатанный скриншот, доказывающий, что 27 ноября 2007 года свидетельские показания все же были в оригинальном письме. IT-специалисты суда провели проверку. Они не нашли никаких следов документов в базах суда, однако скриншот убедил их, что, действительно, правительство отправляло копии свидетельских показаний, но они не дошли из-за некой технической ошибки. Эти документы были определяющим фактором в вынесенном в апреле решении, поэтому суд счел необходимым изучить ситуацию еще раз с учетом новых фактов. После пересмотра прежнего решения ЕСПЧ пришел к выводу, что государство не нарушило ст. 38 Конвенции. В остальном решение осталось неизменным.
