Глава московской адвокатуры Генри Резник выиграл дело против России в Европейском суде по правам человека. Он оспаривал решение Мосгорсуда, признавшего его реплики в телеэфире о сотрудниках ФСИН клеветническими. Резник получит 4000 евро в качестве компенсации за нарушение права на свободу слова.
В октябре 2003 года один из адвокатов Михаила Ходорковского — Ольга Артюхова (в материалах дела значится как “г-жа А.”) — посещала своего доверителя в московском СИЗО “Матросская тишина”. При досмотре на выходе из учреждения тюремные охранники обнаружили у нее бумагу с рукописным текстом Ходорковского, отобрали ее и порвали на части. Такая версия событий попала в протокол личного досмотра, подписанного, помимо адвоката, офицерами Александром Фукаловым и Владимиром Базановым (в материалах дела — г-да “Ф.” и “Б.”).
Из результатов проверки следует, что в записке содержались распоряжения Ходорковского оказывать давление на свидетелей по его делу. Минюст попросил столичную адвокатскую палату лишить Артюхову статуса, однако получил отказ.
Спустя месяц Генри Резник обсуждал этот эпизод в прямом эфире телеканала НТВ с Александром Буксманом, который на тот момент работал в Минюсте, а сейчас является заместителем генпрокурора Юрия Чайки. “Никакой записки Ходорковского на волю не передавалось, — заявил тогда адвокат, — Все основания для проведения обыска, который, кстати сказать, был проведен мужчинами – они шарили по телу женщины-адвоката! — не было. А любые доказательства, полученные незаконным путем, не имеют юридической силы. В записях адвоката Артюховой нет ничего абсолютно, что давало бы основания для прекращения ее статуса”.
Тюремщики Фукалов и Базанов, а также администрация “Матросской тишины” обиделись на Резника и подали к нему иск о защите чести и достоинства в Черемушкинский райсуд Москвы. Там их права не посчитали нарушенными, однако Мосгорсуд был другого мнения и постановил ответчику выплатить по 20 руб. каждому охраннику, а телеканалу НТВ — выступить с опровержением. Президиум МГС с этой позицией согласился.
В ЕСПЧ, куда Резник пожаловался в 2005 году, представители России утверждали, что адвокат выступал в эфире от лица возглавляемой им палаты, поэтому его фразы стоит оценивать как фактологические, а не оценочные. В России люди традиционно не доверяют власти, — говорится в подготовленных к делу документах, — поэтому аудитория склонна верить юристу, а не представителю Минюста. Также, несмотря на то что конкретное СИЗО и имена офицеров в эфире не прозвучали, их было легко вычислить по кадрам, показанным в передаче. Там оператор выхватил табличку с адресом “Матросской тишины” и несколько общих планов тюрьмы. Наконец, Резник, как следует из позиции правительства, использовал в эфире термин “обыск”, хотя с юридической точки зрения обсуждаемые мероприятия были досмотром.
Заявитель, в свою очередь, настаивал, что на НТВ его представили как “адвоката и правозащитника”, то есть выступал он не от лица адвокатской палаты. За кадры с “Матросской тишиной” Резник также отказался брать на себя ответственность, потому что речь шла о прямом эфире и корректировать визуальные изыски монтажера он никак не мог. Далее он приводит в качестве аргумента тот факт, что многие издания, писавшие об инциденте, также путали понятия “обыск” и “досмотр” (которые, по мнению, адвоката синонимичны для обывателя), однако исков в свой адрес так и не получили.
Обе стороны сошлись во мнении, что право заявителя на свободу слова было нарушено, поэтому Страсбургскому суду предстояло лишь выяснить, было ли это “необходимо в демократическом обществе”. ЕСПЧ рассуждает следующим образом. Поскольку дискуссия с Буксманом проходила в прямом эфире телепередачи общего интереса (“Страна и мир”), то у участников разговора, в частности, Резника, была задача привлечь внимание аудитории к своей позиции, поэтому замена близких по смыслу понятий была оправдана. Специфика прямого эфира не позволяла заявителю сделать поправки или переформулировать свои высказывания, однако Буксман, как профессиональный юрист, мог сделать замечание коллеге, однако предпочел на этот счет молчать.
Рядовой зритель НТВ, по мнению суда, не знает, по каким адресам в Москве располагаются следственные изоляторы, поэтому кадр таблички с адресом для широкой аудитории не является намеком на конкретную тюрьму. Схожие доводы ЕСПЧ использует и в отношении видов самой “Матросской тишины”. Ее охранники к публичным персонам не принадлежат, а юристы со стороны России не представили доказательств того, что фамилии Фуркалова и Базанова упоминались в прессе до обсуждаемого эфира, поэтому, делает вывод суд, вычислить их было невозможно.
На основании этого Страсбургский суд пришел в выводу, что право Генри Резника на свободу слова было нарушено решением Мосгорсуда. Адвокат просил присудить ему 4900 евро за услуги переводчика и 270 евро в счет почтовых затрат. Суд, однако, посчитал, что Резник прислал слишком много документов поверх тех, что запрашивал ЕСПЧ, и снизил сумму компенсации до 4000 евро.
