Конституционный суд опубликовал свыше 300 отказных определений на жалобы граждан. Редакция "Право.ru" отобрала самые интересные из них: почему назначение пожизненного заключения исключительно мужчинам не является гендерной дискриминацией, что делать, если в названии фирмы очень хочется употребить аббревиатуру РФ, и могут ли гражданину компенсировать моральный вред, нанесенный известием об отказе парламента принимать тот или иной закон.
Неопределенное понятие "совесть"
Бывший высокопоставленный полицейский Александр Крохмаль, осужденный за покушение на мошенничество, попросил признать не соответствующими ряду статей Конституции ряд законоположений. Среди них, например, он упоминает ч. 1 ст. 17 УПК (свобода оценки доказательств), считая, что она содержит неопределенное понятие "совесть"; ч. 1 ст. 24 УПК (основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела) и п. 3 ч. 2 ст. 302 (виды приговоров), как не содержащие определения понятия "состав преступления", а также ст. 159 УК (мошенничество), по его мнению, позволяющую привлекать к уголовной ответственности госслужащих, в чьих действиях отсутствует состав другого преступления.
КС указал (определение № 2035-О), что ч. 1 ст. 17 УПК, закрепляя принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, и предписывая руководствоваться при этом законом и совестью, подлежит применению в системной связи с иными законодательными положениями, устанавливающими порядок собирания, проверки и оценки доказательств в уголовном судопроизводстве. Оспаривая же конституционность положений ст. 159 УК, заявитель, по существу, выражает несогласие с квалификацией вмененного ему деяния, аргументируя свою позицию обстоятельствами своего конкретного дела, чем фактически предлагает дать оценку принятыми по его уголовному делу судебными решениям, что не входит в компетенцию КС.
Аббревиатура "РФ" как стоп-сигнал
ФНС отказалась зарегистрировать в качестве юрлица ООО "Русский формат-Консалтинг" с сокращенным наименованием "РФ-Консалт". Владельцы компании попытались оспорить решение налоговиков в суде, но безуспешно. Арбитраж указал, что сокращенное фирменное наименование данного юрлица содержит аббревиатуру, которая является общепринятым сокращением наименования "Российская Федерация". При этом требование п. 4 ст. 1473 ГК о представлении официальных документов, разрешающих его использование, заявителем выполнено не было. Дело даже дошло до ВС, но все равно не принесло ожидаемых результатов. Тогда в КС попытались оспорить положения ГК, согласно которым включение в фирменное наименование организации слов "Российская Федерация" или "Россия", а также слов, от них производных, допускается лишь по разрешению, выдаваемому в порядке, установленном Правительством. Но заявитель допустил ошибку: жалоба была подана слишком поздно – через год и месяц после того, как кассация вынесла своё постановление по делу (тогда как п. 2 ст. 97 закона о КС дает на обжалование год), поэтому она и была отклонена (определение КС № 2064-О).
Юрист VEGAS LEX Кирилл Никитин считает логичными и обоснованными принятые по делу судебные акты: правила об использовании в наименовании юрлица официального наименования "Российская Федерация" или "Россия" очевидно продиктованы спецификой конституционно-правового статуса последнего и направлены на недопущение каких-либо злоупотреблений. "В конце концов, Российская Федерация, в каком-то смысле, также имеет право на аналог фирменного наименования и его надлежащую правовую защиту, – говорит Никитин. – Вместе с тем в данном случае КС вполне обоснованно отказал заявителю в принятии жалобы по более "классическому" основанию – в связи с истечением срока давности".
Имущество раздора
Апелляция отменила решение Чертановского райсуда Москвы, которым Людмиле Алексеевой отказали в восстановлении срока для принятия наследства – жилого помещения и автомобиля – после кончины её родственника, гражданина Л. В то же время не были удовлетворены требования истца, связанные с наследованием имущества гражданки С., умершей в один день с Л., поскольку женщин не связывали семейные узы. Кассация позже объяснила, почему она поддерживает решение нижестоящей инстанции: граждане, умершие одновременно, не наследуют друг после друга, а потому заявительница не может претендовать на имущество С.
Алексеева обратилась в КС, оспаривая конституционность примененных в её деле п. 2 ст. 1114 ГК и п. 1 ст. 1146, в соответствии с которым доля наследника, умершего до открытия наследства или одновременно с наследодателем, переходит по праву представления к его соответствующим потомкам в случаях, предусмотренных п. 2 ст. 1142 (наследники первой очереди), п. 2 ст. 1143 (наследники второй очереди) и п. 2 ст. 1144 (наследники третьей очереди), и делится между ними поровну. По её мнению, все эти законоположения противоречат ч. 4 ст. 35 Конституции, гарантирующей право наследования. Но КС не согласился (определение № 2019-О), указав, что хотя право быть наследником – неотъемлемый элемент правового статуса каждого, судьи не раз говорили, что само по себе конституционное право наследования не порождает у гражданина прав в отношении конкретного наследства – такие права, в частности, возникают на основании завещания. Поэтому оспариваемые нормы не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявительницы.
Почему уничтожили дело?
Компании "Вектор-М" и SKYECONCEPT COMPANY LIMITED обратились в КС по следующей причине: они являлись одними из участников дела № А40-77802/2008 о солидарном взыскании задолженности по кредитному договору. В 2009 году производство по нему было прекращено по причине заключения мирового соглашения между сторонами. Спустя несколько лет заявители попытались опротестовать решение, однако суды прекратили производство по жалобам, аргументировав это тем, что дело было окончено в 2011 году и уничтожено в связи с истечением срока хранения. Такой факт, посчитали заявители, противоречит ч. 1 ст. 46 (право на судебную защиту) и ч. 1 ст. 47 (никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела) Конституции.
По мнению КС, если дело, находившееся на хранении в архиве арбитража, уничтожается в связи с истечением установленного срока хранения, вышестоящие суды утрачивают возможность проверки правомерности вынесенных по нему и вступивших в силу судебных актов из-за отсутствия материалов. Оспаривая конституционность п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК, обе компании выражают сомнение в правомерности их уничтожения. Решение вопроса предполагает проверку действий должностных лиц арбитражного суда при осуществлении делопроизводства, что к компетенции КС не относится (определение № 2006-О).
Юристу компании «Хренов и Партнеры» Софье Карпенковой определение показалось интересным с практической точки зрения: по ее мнению, несмотря на то, что к компетенции КС не относится проверка действий сотрудников арбитражей, у него имелись основания для принятия жалобы к рассмотрению, поскольку правомерность действий судей имеет непервостепенное значение в данной ситуации. Кроме того, КС надлежало дать толкование п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК применительно к ней и, в случае обнаружения нарушений в применении нормы, указать на то, чтобы арбитраж привел судебный акт в соответствие с его разъяснениями – например, как это было сделано в определении от 12 июля 2006 года № 182-О.
Не принял закон – нанёс моральный вред
Владимир Ершов подал иск к Госдуме и Минобрнауки о взыскании с них компенсации морального вреда. Свои требования он аргументировал тем, что нижняя палата парламента отказалась принимать закон, определяющий критерии профессиональной грамотности судей и работников органов прокуратуры, а министерство образования не создало условий для надлежащей профессиональной подготовки таких кадров. Однако суд отказался принимать заявление, руководствуясь п. 1 ч. 1, ч. 2 и ч. 4 ст. 134 ГПК (отказ в принятии искового заявления). Мужчина посчитал, что его права нарушены, и обратился за их защитой в КС. Тот, в свою очередь, указал, что ч. 1 ст. 46 Конституции, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод, непосредственно не устанавливает какой-либо определенный порядок реализации данного права и не предполагает возможность для гражданина по собственному усмотрению выбирать способ и процедуру судебного оспаривания. Оспариваемые же заявителем положения ГПК направлены на исключение принятия судом к рассмотрению дел, которые не могут быть рассмотрены в порядке гражданского судопроизводства, а потому они не расцениваются как нарушающие его конституционные права (определение № 1994-О).
Выиграл дело, да не гуляешь смело...
Адвокат Наталья Бутенко обратилась в Аксайский райсуд Ростовской области с требованием о взыскании с предпринимателя Геннадия Слабогуза задолженности по дополнительному вознаграждению за выполненную работу, оговорённую в заключённом между ними соглашении об оказании юруслуг. Требования истца были удовлетворены, но решение не нашло поддержки в апелляции: Ростовский облсуд указал (дело № 33–5349/2016), что условие о дополнительном вознаграждении в случае успешного завершения дела в суде является ничтожным по смыслу ст. 168 ГК (недействительность сделки, нарушающей требования закона) и не учитывает толкования положений п. 1 ст. 779 (договор о возмездном оказании услуг) и п. 1 ст. 781 (оплата услуг) того же кодекса. Юрист попыталась оспорить в КС эти нормы.
КС указал, что ст. 168 ГК закрепляет способ защиты прав заинтересованных лиц (определения от 25 февраля 2016 года № 318-О и от 29 марта 2016 года № 515-О) и не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявительницы. Что касается положений п. 1 ст. 779 и п. 1 ст. 781 ГК, то Постановлением КС от 23 января 2007 года № 1-П они признаны не противоречащими Конституции, поскольку в системе действующего правового регулирования отношений по возмездному оказанию правовых услуг ими не предполагается удовлетворение требований исполнителя о выплате вознаграждения по договору возмездного оказания услуг, если они обосновываются условием, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем (определение КС № 2067-О).
Доверяй, но проверяй
Решением АС Алтайского края (дело № А03-13984/2013) договор купли-продажи земли между муниципальным образованием и хозяйственным обществом, впоследствии переданной по аналогичному соглашению частной охранной организации "Русич", признан недействительным. Спорный участок должен был вновь отойти муниципалитету. Апелляция не стала принимать жалобы ЧОПа из-за истечения срока исковой давности. Тогда оно обратилось в КС с просьбой признать неконституционным п. 1 ст. 204 ГК, согласно которому срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права, а также ст. 301 ГК , по которой собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
КС пришел к выводу, что обе статьи не могут расцениваться как нарушающие права заявителя, в том числе права на судебную защиту. Более того, один из арбитражей в рамках дела ранее указал, что ЧОП "Русич" не проявила должную заботливость и осмотрительность по проверке правомочий продавца на отчуждение спорного земельного участка. Проверка же правильности применения норм права с учетом фактических обстоятельств конкретного дела не относится к компетенции КС (определение № 2071-О).
Женщина за рулем – быть беде
Автовладелица Алла Вэскер попыталась оспорить конституционность ст. 2.61 КоАП об ответственности собственников машин, а также несколько положений ст. 12.17, устанавливающих ответственность за движение по полосе для маршрутных транспортных средств или остановку на ней в нарушение ПДД. Дело в том, что камеры фото- и видеофиксации некогда зафиксировали два правонарушения, совершенных женщиной, а именно выезд на ту самую злосчастную полосу с разницей в несколько минут. Вэскер назначили штрафы в 3000 руб. за каждое правонарушение, один из которых она оплатила, но на второй принципиально отказалась тратить свои деньги, посчитав, что нельзя дважды привлекать к административной ответственности за совершение одного и того же, длящегося, по ее мнению, правонарушения. В судах она не нашла поддержки, а потому обратилась в КС, который указал, что указанный заявительницей вопрос оспариваемые нормы совсем не регулируют (определение № 1898-О).
Об имуществе бывших судей
Судья в отставке Светлана Катырева, ссылаясь на закон "О статусе судей", который гарантирует служителям Фемиды и членам их семей безопасность и защиту, в том числе распространяющуюся на имущество, пожаловалась в КС. Сначала Ленинский райсуд Перми, а затем и апелляция отказали ей и ее дочери в удовлетворении требований о взыскании ущерба, причиненного поджогом принадлежащего им дома. Решение суды обосновали тем, что гарантии возмещения материальных ценностей предусмотрены только для действующих судей и членов их семей. КС же указал, что оспариваемые положения направлены на создание надлежащих условий для отправления правосудия посредством установления гарантий возмещения судьям и членам их семей имущественного ущерба, причиненного в связи с осуществлением судейских полномочий, а потому не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителей, в деле которых причинная связь между уничтожением или повреждением принадлежащего им имущества и осуществлявшейся Катыревой до ухода в отставку деятельностью в должности судьи не подтверждена представленными документами (определение № 1878-О).
Многоквартирный дом на земле под ИЖС – самовольная постройка
Собственники земельного участка заключили с рядом граждан договоры простого товарищества для строительства многоквартирных домов. В 2012 году третейский суд утверждал мировое соглашение между сторонами, закрепив за теми, кто финансировал саму постройку, право собственности на помещения в этих зданиях. Год спустя СОЮ вынес определение о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решения, и граждане зарегистрировали право собственности на указанные помещения в ЕГРП. Апелляционная инстанция с этим не согласилась и удовлетворила иск органа местного самоуправления о возложении на собственников помещений обязанности снести многоквартирные дома, являвшиеся самовольными постройками, поскольку возведены они без получения необходимых на то разрешений и существенными нарушениями строительных норм – например, земля, на которых они были построены, выделялась под индивидуальное жилищное строительство.
Обратившись в КС, собственники жилья оспорили конституционность пп. 1–3 ст. 222 ГК, устанавливающих признаки самовольной постройки, последствия ее возведения и право суда признать право собственности на нее. По их мнению, нормы позволяют признавать в качестве самовольной постройки имущество, право собственности на которое признано третейским судом, а также государством (посредством регистрации данного права в ЕГРП), и допускают возложение обязанности по сносу домов на граждан без учета их вины, поскольку данные дома были возведены с нарушением градостроительных правил другими лицами – застройщиками. КС, в свою очередь, отметил, что закрепленные в ст. 35 и ст. 40 Конституции гарантии права собственности и права на жилище предоставляются лишь в отношении того имущества, которое принадлежит соответствующему субъекту на законных основаниях. Самовольное же строительство представляет собой правонарушение, которое состоит в нарушении норм земельного законодательства, регулирующего предоставление земельного участка под строительство, либо градостроительных норм, регулирующих проектирование и строительство. При этом недопустимым является возложение на невиновное лицо обязанности по сносу за свой счет самовольной, не им созданной постройки. Но пп. 1–3 ст. 222 ГК не могут рассматриваться как нарушающие права заявителей.
Определение № 1873-О партнеру коллегии адвокатов "Делькредере" Максиму Степанчуку показалось интересным: так, по вопросу о признании самовольной постройкой имущества, право на которое признано третейским судом и зарегистрировано государством, давно сформировалась судебная практика, согласно которой наличие госрегистрации недвижимости не влияет на возможность признания ее самовольной постройкой и на допустимость сноса (п. 23 Постановления Пленума ВС №10, Пленума ВАС РФ №22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"). С позицией КС соглашается и адвокат юридической фирмы "ЮСТ" Дмитрий Железнов: по его словам, доводы суда являются взвешенными и обоснованными, поскольку, во-первых, справедливо подчеркивается, что по смыслу действующего законодательства зарегистрировать право собственности возможно только в отношении объекта, возведенного в законном порядке. Во-вторых, КС правительно заметил, что установление наличия или отсутствия виновности заявителей в возведении спорных многоквартирных домов на земельных участках, предназначенных для индивидуального жилищного строительства, относится к компетенции СОЮ. Утверждение же заявителей о том, что их вины в возведении объектов нет, выглядит довольно сомнительным, ведь спорные объекты были построены на основании договора простого товарищества, что предполагает осведомленность товарищей о том, какие именно объекты и на каком участке будут строиться ради достижения общей цели.
Учись стрелять или будешь уволен
В КС обратилась сотрудник органов внутренних дел Ангелина Лосева. Во время профаттестации она получила оценку "неудовлетворительно" по ряду дисциплин теоретической части и физподготовке, а на сдаче огневой подготовки и вовсе не была, в результате чего ее признали профессионально непригодной и отстранили от выполнения обязанностей. На внеочередной аттестации девушку рекомендовали уволить со службы, но благодаря упорству она добилась признания рекомендации аттестационной комиссии нелегитимной. Ей дали время доказать свою профпригодность. Три месяца спустя Лосева попыталась сдать итоговую проверку, но "завалила" стрельбу. По основанию, предусмотренному п. 5 ч. 2 ст. 82 ФЗ "О службе в органах внутренних дел", она была уволена. Заявительница посчитала, что данное законоположение не соответствует Конституции, поскольку позволяет повторно привлекать сотрудника органов внутренних дел к ответственности в виде проведения внеочередной аттестации за одни и те же деяния.
Проведение внеочередной аттестации в отношении сотрудника, не прошедшего проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, имеет целью обеспечение вышеуказанных требований, направлено на формирование профессионального кадрового состава органов внутренних дел, способного эффективно выполнять служебные обязанности, и не является, вопреки утверждению заявительницы, видом юридической ответственности, а потому оспариваемая норма не может расцениваться как нарушающая права сотрудников органов внутренних дел, посчитал КС (определение № 1866-О)
Не адвокатское это дело
Подмосковный адвокат Павел Астахов, приговоренный к двум годам колонии за применение насилия в отношении представителя власти и покушение на дачу взятки (см. "Осужден адвокат Павел Астахов, силой помешавший следователю СКР проверить клиентку на опьянение"), пожаловался на нарушение его конституционных прав рядом положений УПК: нормы якобы не позволили следователю, прокурору и суду по своему усмотрению признать допустимыми доказательства, полученные с явным нарушением уголовно-процессуального закона, а также разрешили уклониться от оценки представленного стороной защиты заключения специалиста, опровергающего обвинение.
К примеру, оспариваемыми Астаховым п. 3 и п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК предусматривается, что в качестве доказательств в уголовном процессе допускаются заключение и показания эксперта, а также заключение и показания специалиста, замечает КС. Данные нормы не ограничивают право стороны защиты на участие в доказывании, в том числе, на представление заключений специалиста и ходатайств о его допросе, и не определяют правила оценки доказательств. При этом, согласно УПК, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. В основу обвинительного приговора могут быть положены лишь доказательства, не вызывающие сомнения в их достоверности и допустимости, а в описательно-мотивировочной части такого приговора суд должен привести те, на которых основаны его выводы в отношении подсудимого, и мотивы, по которым были отвергнуты другие доказательства. Оспариваемые законоположения не могут расцениваться как нарушающие права заявителя (определение № 2032-О)
Почему врача уволили за отказ надевать грязный халат
Терапевт Александр Чувашев отказался вести прием пациентов, поскольку температура воздуха в его кабинете была +17°C вместо допустимых +20°C, утвержденных СанПиН. Руководство сделало врачу выговор. Он обратился в суд с иском об отмене дисциплинарного взыскания, на что получил отказ, мотивированный тем, что исходя из принципов медицинской этики и деонтологии, а также приоритета интересов пациента при оказании медпомощи истец не мог отказаться от исполнения своих обязанностей. Помимо этого, понижение температуры воздуха было незначительное, поэтому жизни и здоровью мужчина ничто не угрожало.
Спустя полгода работодатель уволил Чувашева за отказ принимать пациентов по причине предоставления ему плохо выстиранного медицинского халата. И это решение медик поспешил признать незаконным, но судьи не нашли оснований для этого и отвергли доводы о том, что он мог воспользоваться в данном случае своими правами, предусмотренными, в частности, ст. 219 и ст. 379 ТК. Врач счел, что положения не соответствуют Конституции, поскольку они позволяют признавать незначительным нарушение температурного режима на рабочем месте и, как следствие, расценивать отказ врача – инвалида 2-й группы работать в таких условиях, как нарушение трудовой дисциплины и принципов медицинской этики и деонтологии. Но КС решил, что оспариваемые нормы направлены на обеспечение баланса интересов сторон трудового договора и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права работников (определение № 1851-О).
Налоговый вычет на недострой не предоставляется
Налоговики отказались предоставлять Татьяне Ворониной вычет, связанный с расходами на приобретение объекта незавершенного строительства, поскольку она не принесла в ФНС документы, подтверждающие право собственности на жилой дом. Суд согласился с выводом налоговиков, указав, что в представленных налогоплательщиком документах не установлен статус объекта как жилого дома. Женщина посчитала, п. 1 ст. 220 НК ограничивает ее в праве на применение имущественного налогового вычета в отношении не оконченного строительством жилого дома.
Ст. 220 НК предусмотрен порядок получения имущественного налогового вычета по налогу на доходы физлиц при строительстве или приобретении жилого дома (в том числе не оконченного строительством). В данном случае право налогоплательщика уменьшить налоговую базу по налогу на доходы физлиц на сумму имущественного налогового вычета возникает с момента регистрации права собственности на жилой дом. При этом налогоплательщик вправе уменьшить ее на сумму имущественного налогового вычета в предельно допустимом размере - с учетом суммы как расходов на приобретение не оконченного строительством жилого дома, так и расходов по его достройке (пп. 3 п. 3 ст. 220 ГК). Следовательно, оспариваемые законоположения позволяют налогоплательщикам при соблюдении установленных налоговым законом условий воспользоваться правом на соответствующий имущественный налоговый вычет и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительницы (определение КС № 1806-О).
О правах на тайну связи
На Дениса Петрова и его знакомых возбудили уголовное дело. В ходе его расследования суд разрешил следствию ознакомиться со звонками и сообщениями, хранившихся в обнаруженных при обысках телефонах. Это фне понравилось Петрову, и он оспорил конституционность ч. 1 и ч. 2 ст. 1861 УПК, которыми допускается возможность ограничения одним судебным решением конституционных прав на тайну связи неограниченного круга лиц.
Конституция, закрепляя признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина как обязанность государства, устанавливает право каждого на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и вместе с тем допускает ограничение этого права на основании судебного решения и в конституционно признаваемых целях, в том числе для защиты прав и законных интересов других лиц от преступных посягательств, счел КС (определение № 1786-О).
На что имеет право ККС
Бывший судья Дмитрий Веретин оспорил конституционность п. 1 ст. 121 ФЗ "О статусе судеи", предусматривающий, что за совершение дисциплинарного проступка при исполнении служебных обязанностей либо во внеслужебной деятельности, что повлекло умаление авторитета судебной власти и причинение ущерб репутации судьи, на судью, за исключением судьи КС, может быть наложено дисциплинарное взыскание. Дело в том, что ККС Петербурга ранее досрочно прекратила полномочия Веретина как судьи за совершение им дисциплинарного проступка. Позже ВС засилил это решение. По мнению экс-служителя Фемиды, оспариваемое законоположение не содержит критерии проступка, влекущие наложение такого дисциплинарного взыскания, которое к нему применили.
КС сослался на свое Постановления от 28 февраля 2008 года No 3-П, из которого следует, что наложение на судью дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочии не противоречит Конституции, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующих норм применение данной меры взыскания возможно лишь за совершение такого проступка, который порочит честь и достоинство судьи, является несовместимым с самим его статусом, и лишь на основе принципа соразмерности. Кроме того, ст. 121 Закона "О статусе судеи" предусмотрен ряд гарантий, направленных на обеспечение объективной оценки фактических обстоятельств, послуживших основанием для наложения дисциплинарного взыскания, в том числе досрочного прекращения полномочий судьи (определение КС № 1779-О)
Почему участник процесса не может лишить судью мантии
Осуждённый Дмитрий Омельченко посчитал, что судья, рассматривавшая его уголовное дело, совершила дисциплинарный проступок, и направил жалобу в ККС Москвы, но ее отказались рассматривать. С этим ответом он обратился в Мосгорсуд, который также не принял заявление, аргументировав свою позицию тем, что истец не относится к числу лиц, по представлению которых ККС рассматривает вопрос о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, а потому оспариваемые им ответы ККС его права не затрагивают. По мнению заявителя, п. 1 ст. 26 ФЗ "Об органах судейского сообщества", согласно которому решение, принятое ККС, может быть обжаловано в судебном порядке либо в ВККС лицом, в отношении которого оно принято, не соответствует Конституции. КС, изучив представленные материалы, не нашёл оснований для принятия жалобы к рассмотрению. При этом он сослался на Постановление от 7 марта 1996 года No 6-П: в документе указано, что решения ККС могут быть обжалованы, если они препятствуют защите нарушенных действиями или решениями судьи прав и законных интересов граждан (определение КС № 1776-О)
О времени и компенсации
Валерий Морозов добивался взыскания с местного УФССП компенсации морального вреда, причинённого судебным приставом: последний, несмотря на то, что истец предъявил ему исполнительный лист, отказался возбуждать исполнительное производство. Раменский городской суд, рассмотрев дело № 33-25025/2014, посчитал его неподсудным и вернул заявление. Морозов обратился с частной жалобой на постановление в Мособлсуд, и тот его поддержал, потребовав пересмотреть дело, после чего исполнительное производство все-таки возбудили и окончили, поскольку требования, содержащиеся в документе, были исполнены. Но сама компенсация так и не была взыскана: суды решили, что мужчина не смог доказать, что действия пристава нанесли ему как моральный, так и физический вред.
В своей жалобе в КС Морозов поспорил о конституционности ч. 1 ст. 16 ФЗ от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращении граждан РФ", сочтя, что она не предусматривает порядок реализации права на компенсацию морального вреда, причиненного должностным лицом при рассмотрении обращения гражданина, и тем самым препятствует защите его нарушенного права. КС напомнил, что компенсации морального вреда определяются гражданским законодательством (ст. 151 и гл. 59 ГК). Следовательно, каких-либо ограничений для реализации права на компенсацию морального вреда оспариваемое заявителем законоположение не устанавливает, а потому не может рассматриваться как нарушающее конституционные права. Проверка же законности и обоснованности решений СОЮ, в том числе в части доводов об отсутствии доказательств причинения истцу вреда незаконными действиями должностного лица, к компетенции КС не относится (определение КС № 1750-О).
Сексизм vs УК
Александр Орлов приговорен к пожизненному заключению. По его мнению, ст. 57 УК, позволяя назначать подобное наказание только мужчинам в возрасте 18 до 65 лет, исключая применение данного вида наказания ко всем остальным лицам, является дискриминационной. КС не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению, указав, что, согласно УК, который основывается в том числе на общепризнанных принципах и нормах международного права, лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности и т. д. В то же время ст. 37 Конвенции ООН о правах ребенка закрепляет, что ни смертная казнь, ни пожизненное тюремное заключение, не предусматривающее возможности освобождения, не назначаются за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет. А принятые 21 декабря 2010 года Резолюцией 65/229 Генеральной Ассамблеи ООН Правила ООН, касающиеся обращения с женщинами-заключенными и мер наказания для женщин-правонарушителей, не связанных с лишением свободы, исходят из того, что женщины-заключенные образуют одну из уязвимых групп, у которой имеются особые нужды и потребности, и признают, что определенное число женщин-правонарушителей не представляют опасности для общества и что, как и в случае всех правонарушителей, их пребывание в тюрьме может еще больше затруднить их возвращение в общество. Таким образом, предусмотренные ст. 57 УК ограничения, связанные с неприменением пожизненного наказания к женщинам, лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста, не исключают их уголовную ответственность, а обеспечивают ее дифференциацию исходя из принципа гуманизма (определение № 1913-О).
