Арбитражные управляющие сегодня проведут в Торгово-промышленной палате съезд, на котором попытаются построить диалог с представителями власти. Открыто обратиться к правительству, Госдуме и Совфеду их вынудила критическая ситуация: из-за законодательно затянутых "гаек" доходы не покрывают рисков профессии, и многие из нее просто уходят. Вскоре заниматься банкротством станет некому, прогнозируют управляющие. Михаил Василега (МВ), председатель Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих (ОРПАУ), и Максим Лагода (МЛ), руководитель СРО АУ "Стратегия", рассказали, что не устраивает арбитражное сообщество.
Чем недовольны управляющие
МЛ: Проблемы начались в последние год-полтора. В декабре 2015-го ввели закон № 391-ФЗ (см. "Арбитражным управляющим – кнут, нотариусам – пряник: что изменит новый закон"), который позволил дисквалифицировать арбитражных управляющих даже за технические ошибки, он устоялся и сейчас активно применяется. Еще одна негативная практика связана с тем, что налоговые органы стали "креативить": раньше они контролировали работу управляющих, а сейчас взыскивают с них убытки по любому поводу.
МВ: Есть несколько основных факторов, которые не устраивают арбитражных управляющих. Они не понимают, зачем власть так делает и как в таких условиях работать.
Дисквалифицировать могут за описку
МВ: Сейчас арбитражного управляющего могут дисквалифицировать за техническую ошибку, например опечатку, даже если она не нанесла никакого ущерба. После этого он должен в течение месяца добровольно выйти из саморегулируемой организации (СРО), в которой состоит, и уйти изо всех своих банкротных процедур. Если же управляющий этого не сделает, его исключат из СРО, и он в течение трех лет не сможет вернуться к работе, а по истечении этого времени – только заново пройдя обучение.
Это решение можно обжаловать, но и тут есть подводные камни: после того как оно вступит в силу в апелляции, остается все тот же месяц для того, чтобы уйти. А когда кассация такое решение отменяет, приходится заново вступать в СРО и платить взнос в 200 000 руб. в компенсационный фонд.
У нас очень сложно отстранить управляющего при рассмотрении дела о банкротстве в суде, но "убрать" его через дисквалификацию за ошибку, даже допущенную в ином деле, проще простого.
МЛ: Иногда мы пользуемся услугами привлеченных специалистов, и ошибку могут допустить они, но дисквалифицируют все равно арбитражного управляющего. Я не имею в виду, конечно, глобальные нарушения, когда ты пользуешься конкурсной массой как собственным кошельком, за это нужно наказывать.
Куда ни пойдешь, везде убытки
МЛ: Убытки – это основное зло, которое есть в нашей профессии. На арбитражного управляющего сейчас возложено множество обязанностей, и любое их нарушение ведет к искам о возмещении убытков. Причем суммы взыскивают по номиналу.
То есть если предприятие-банкрот вывело, скажем, 100 млн руб. через обналичивающую фирму за год до начала процедуры банкротства, и управляющий не оспорил эту сделку в суде, мера его ответственности – всегда номинал, эти самые 100 млн. И это при том, что первичной документации (договоров купли-продажи, оказания услуг и пр.), на основании которой выводились средства, в 80% случаев на предприятии нет. За ее непередачу руководству предприятия тоже грозит ответственность по номиналу, но обычно они к этому готовы – у них нет ни имущества, ни страховки или компенсационного фонда, за счет которых можно было бы взыскать эту сумму. Мы можем взять выписку из банка и обнаружить списание средств, но как оспаривать сделки, документов по которым нет?
В качестве примера можно привести громкое уральское дело в отношении Петра Подпорина. Он был назначен арбитражным управляющим в рамках признания банкротом ЗАО "Редом" по заявлению ФНС (дело № А60-52059/2011) и не оспорил списание средств со счета должника, как раз из-за отсутствия первичных документов, хотя, по мнению суда, должен был каким-то образом это сделать. В результате с него за незаконное бездействие взыскали порядка 1,3 млрд руб. и наложили арест на имущество.
Есть и другая сторона той же проблемы. Сейчас суды освоили практику взыскания судебных издержек по необоснованно поданным искам. Допустим, управляющий нашел всех контрагентов, через которых выводились средства, а их могут быть сотни, и к каждому подал иск. Сто исков, из них 99 проиграно, поскольку нет первичных документов, и по каждому ответчики требуют возместить издержки. Получается, что как бы ни поступил управляющий, он все равно будет вынужден платить.
Почему так происходит? У назначенного управляющего есть страховка на 10 млн руб. и за ним стоит СРО с компенсационным фондом, из которого можно взять еще 5 млн руб. И я убежден, что налоговый орган на сегодняшний день воспринимает арбитражного управляющего и эти компенсационные механизмы как некий источник поступлений в бюджет, ни больше, ни меньше. Так же сегодня к нам относятся и многие кредиторы.
МВ: Стоит понимать, что средства, которые выплатят страховая компания и комфонд, могут взыскать и чаще всего взыскивают в регрессном порядке. Поэтому когда сумма не миллиардная, а "приземленная", проще заплатить самостоятельно, чем пользоваться механизмом страхования или компенсации.
Поэтому мы постоянно ходим по минному полю. Только наша профессия еще опаснее, чем у саперов, потому что у них защиты больше. И случаи, когда приходится выбирать, где придется платить меньше, возникают постоянно. Вот, например, решило собрание кредиторов продать дебиторскую задолженность. Управляющий ее оценивает, выставляет на торги и продает, а покупатель успешно взыскивает долг и получает прибыль. Тут в дело снова может вмешаться ФНС и потребовать от управляющего возместить разницу между стоимостью задолженности и суммой взыскания. А если бы он пошел взыскивать ее сам и проиграл, претензии возникли бы по поводу того, почему не выполняются решения собрания кредиторов, у меня была такая ситуация.
Уголовные дела
МВ: Все чаще арбитражных управляющих привлекают к уголовной ответственности. На прошлой неделе в Калуге вступил в силу такой приговор по ст. 160 УК – за нарушение очередности при платежах. В Карачаево-Черкесии арбитражного управляющего, вместе с руководством предприятия, судили за преднамеренное банкротство, как пособника.
МЛ: В последнее время прокуратура возбуждает в отношении управляющих дела по ст. 145.1 – из-за невыплаты заработной платы. Основная наша цель – проанализировать, проинвентаризировать и продать, а на вырученные деньги выплатить долги – это дух и суть закона. А у прокуратуры все просто: есть долги по зарплате и нет денег, на них давят местные власти, и они приходят с этим к управляющим.
Законодательство меняют, не спросив заинтересованных лиц
МВ: Мнение арбитражного сообщества при разработке законодательства не учитывается. Особенно явно это было видно при Госдуме шестого созыва, когда законы неожиданно сваливались на голову, как тот же самый 391-ФЗ. Но реформировать законодательство о банкротстве, не спрашивая мнения тех, кто должен будет его исполнять – это все равно, что проводить реформу здравоохранения, не подключая к этому врачей.
Например, так был принят закон о банкротстве физлиц, который сейчас не может исполняться должным образом. Его согласовали с Минэкономразвития, налоговой, банками... но не с нами. В результате граждане не хотят банкротиться, а управляющие не хотят их банкротить. Государство же реагирует репрессивными мерами.
Чего хотят управляющие
МЛ: К сожалению, очень сложно заставить власть к нам прислушаться, поскольку мы для них – небольшой электорат. Нас всего 10 000, а вместе с семьями, которых тоже можно отнести к заинтересованным лицам, около 100 000 человек. Но если провести анализ судебных актов экономколлегии Верховного суда, то можно обратить внимание, что 90% резонансных дел – это дела о банкротстве. Такой процент дел говорит о важности того, чем мы занимаемся, для экономики страны.
Сейчас нас не слышат, но мы хотим переломить ситуацию любыми доступными способами. Чем чаще мы будем создавать информационные поводы, чтобы на нас обратили внимание, тем быстрее, нам, возможно, это удастся. Съезд, организованный активистами, которые надеются посадить власть за стол переговоров, – очередная капля, которая рано или поздно подточит этот камень.
МВ: Организаторы съезда надеются, что представители министерств, депутаты Госдумы, сенаторы, которые придут на съезд, их услышат. Если этого не произойдет, резолюция будет направлена президенту.
Чем все может кончиться
МВ: Если проблемы не получится решить, это приведет к тому, что наша уникальная профессия будет ликвидирована. Часть наших полномочий уже отдают АСВ, но на сопровождение процедуры банкротства одного банка оно тратит больше, чем все арбитражные управляющие в России за год. Вводят упрощенную процедуру для физлиц, без арбитражных управляющих. К чему это приведет, остается только предполагать.
МЛ: Совокупность проблем приводит к тому, что профессионалы уходят. Какая бы "морковка" (читай – процент от удовлетворенных требований) не висела перед управляющим в конце, умный поймет, что шансы добежать до нее уменьшаются с каждым днем осуществления полномочий. Когда за малейший промах грозят репрессии, это становится просто опасным, а вознаграждение не оправдывает рисков.
