ВАС намерен разъяснить, как следует взыскивать убытки с топ-менеджеров. Экспертам понравилось правотворчество, уберегающее их от паралича воли, но было много и жесткой критики — за риски многочисленных судебных процессов, которые теперь могут возникнуть у управленцев. Одну из идей разработчиков документа глава суда Антон Иванов и вовсе назвал бредом.
В четверг на прошлой неделе в Высшем арбитражном суде обсуждали проект постановления пленума "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юрлица". На заседании его представлял ведущий советник Управления частного права ВАС Александр Кузнецов.
Бизнес-ошибки — повод наказывать директора?
В проекте постановления повторяется принцип из ст.53 Гражданского кодекса, которая обязывает директора действовать в интересах юрлица добросовестно и разумно, а при нарушении этого правила — возместить причиненные убытки. При этом бремя доказывания убытков и причинно-следственной связи между действиями или бездействием менеджера возлагается на истца. Им может быть компания, в которой работал директор, совершивший спорную сделку, или акционер или участник юрлица, действующий в ее интересах.
Профессор Российской школы частного права Артем Карапетов считает, что подход, возлагающий бремя доказывания на истца, не вполне соответствует ГК. "Если идти по букве кодекса, 401-й статьи, [например], в части норм договорной ответственности, везде презюмируется виновность [ответчика], и [он] должен доказывать свою невиновность. В данном случае Высший арбитражный суд предлагает в отношении директоров установить обратную презумпцию, — констатировал Карапетов и сразу же согласился с таким предложением: — По сути это, конечно, правотворчество, но мне кажется, это абсолютно правильный подход".
В противном случае, если директора каждый раз будут доказывать свою невиновность и добросовестность при принятии конкретного бизнес-решения, по словам Карапетова, "рыночная экономика у нас быстро закончится, будет в значительной степени парализована воля управленцев". С ним согласился и представитель рабочей группы по созданию в России международного финансового центра Денис Спирин. "Необходим баланс между [возможностью привлечения к] ответственности и тем, чтобы руководитель общества не нес чрезмерных рисков при принятии управленческих решений".
Но для общего правила относительно бремени доказывания, которое должно лежать на компании-истце, разработчики документа придумали и исключения. Обязанность защищаться, по мнению авторов проекта постановления, переходит к ответчику, если истец сможет доказать существование одной из четырех ситуаций. Первое — это конфликт интересов у директора. Второе — случаи, когда он знал или должен был знать о том, что его действия или бездействие не отвечают интересам компании. Третье — принятие директором решения без учета известной информации или без попытки ее получить. Четвертое — ситуация, когда директор совершил сделку на заведомо невыгодных (на момент ее совершения) условиях.
Существование исключений Карапетову, как и следовало ожидать, не понравилось, особенно то, которое говорит ситуации отсутствия информации. "Пленум должен стоять на принципиальной идее, что бизнес-ошибки – это не повод для привлечения к ответственности директора, — горячился он. – Иначе мы исказим эти стимулы и вообще наломаем дров".
Ему возражала директор экспертно-аналитического департамента Агентства по страхованию вкладов Юлия Медведева. По ее словам, бремя ответственности надо оставить на менеджерах-ответчике, так как в реальности они совершают много сделок, не собирая информации о контрагентах. Они есть к каждом случае банкротства банка, привели пример Медведева и резюмировала: "Этот пункт нужно оставить, чтобы иметь возможность оценивать как недобросовестные и неразумные действия директора юрлица, заключившего сделку с широко закрытыми глазами".
Но председатель Высшего арбитражного суда не увидел поводов для спора, так как правило об исключениях только перекладывает бремя доказывания с ответчика на истца, а не предрешает его невиновность. "Можно аккуратнее написать – [принял решение без учета известной ему] существенной информации, допустим. Это сузит содержание пункта отчасти", — миролюбиво добавил Антон Иванов.
Юрист из адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Татьяна Бойко предложила не распространять на директора обязанность защищаться по делам о возмещении ущерба, если он сделку заключил, но заранее сообщил о наличии конфликта интересов. "[Тогда] презумпция не должна действовать. Директор [в этом случае] уже действует без конфликта интересов, и если сделка была одобрена надлежащим образом, то нельзя говорить, что [он] действовал недобросовестно", — объяснила Бойко.
"Я думаю, что, может быть, это и надо учесть. Подумайте о формулировке", — сказал Иванов, обращаясь к Кузнецову. Кроме того, глава ВАС предложил разработчикам документа отказаться от положения, допускающего привлечение к ответственности наряду с директором и участников компаний, если они действовали заведомо в ущерб интересам юрлица. "На мой взгляд, принцип разумности для участников не всегда работает. Они же не нанятые юрлицом, чтобы действовать от его имени, они фактически имеют долю в его имуществе", — объяснил Иванов.
Без срока давности
Гораздо более бурной вышла дискуссия о пункте проекта постановления, разрешающий новым совладельцам компании обращаться с исками о компенсации убытка к директорам, даже если на момент совершения менеджерами спорной операции истцы не были акционерами или участниками компании, в интересах которой они действуют. "Рабочая группа исходила из того, что такая позиция направлена на защиту стабильности оборота в том числе", — попытался объяснить появление этого положения Кузнецов.
- Оно ломает всю логику, которая исповедалась Высшим арбитражным судом еще с пленума, первоначально посвященного закону об акционерных обществах, — возмутился управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай.
- Не нужно забывать, что истец — это всегда общество, и оно ни секунды не менялось. Неужели директор, причинивший убытки, должен освобождаться от ответственности, просто потому что изменился состав акционеров? С какой стати ему должно повезти? – спорил с Таем ведущий советник Управления частного права ВАС Олег Зайцев.
Остановились участники обсуждения и на вопросе исковой давности по таким спорам. Тай считает, что в предложенной редакции проекта постановления пленума (общий срок давности в три года) она просто исчезает и инструмент становится неприменимым. "Если не отсчитывать от вновь приобретаемой акции, то надо отсчитывать от совершения этой сделки, когда ущерб возник, — рассуждал он. — Но если больше трех лет прошло, то это извинительно, как и в других случаях при взыскании убытков". При этом исключений, по его мнению, быть не должно. "Почему в корпоративных случаях с убытками директоров не должен действовать общий режим взыскания убытков, [предусмотренный для] любых других гражданско-правовых убытков? Под [особый режим] нельзя подвести никакие политико-правовые причины", — уверен Тай.
На это начальник Управления частного права ВАС Роман Бевзенко возразил, что предложение о возможности взыскания убытков новыми акционерами логичен и актуален, а вопросы по поводу исковой давности он предложил снять, рассчитывая ее по праву предшественника — с момента, когда предыдущий собственник знал или должен был знать о возможности убытка.
А Иванов, выслушав спорящих, ограничился одной фразой: "Понятно. Вопрос спорный".
Заработал мало прибыли и получил иск?
Статья 15 ГК РФ (Возмещение убытков) предусматривает и возможность компенсации за упущенную выгоду, и вопрос о предъявлении таких претензий директорам логично возник в ходе обсуждения. "Директор мог, принести компании прибыль миллион, а заработали двести тысяч. Это тоже будут убытки?" — спросил Карапетов.
- В проекте нигде не имелось в виду исключить возможность взыскания упущенной выгоды. Ее можно взыскивать, — ответил Кузнецов, но тут в справедливости такого подхода засомневался Иванов. "Одно дело – реальный ущерб, а другое дело – трудился, получил прибыль, но получил мало, и мы с тебя взыщем остальное. Выглядит так, — рассуждал глава ВАС то ли над формулировкой Карапетова, то ли в целом. — Нет уверенности, что общее правило об убытках здесь может сработать. Не очень справедливо выглядит".
Эту тему подхватил и Юлий Тай. "На мой взгляд, это неправильно, и упущенная выгода, конечно, директору не может быть поставлена в вину", — сказал управляющий директор "Бартолиуса" и присовокупил в качестве удачного доказательства собственные представления о том, что такое упущенная выгода. "Это предмет исключительно мечтаний и фантазий. Упущенная выгода отличается от предпринимательской деятельности и от фактической выгоды [ровно настолько], насколько мечта обгоняет жизнь", — сказал Тай.
Норма, которую назвали бредом
Непрогнозируемый риск для директора увидели участники обсуждения в положении проекта о том, что с управленца могут быть взысканы убытки в случае привлечения юрлица к публично-правовой ответственности из-за недобросовестного или неразумного поведения директора. Тай из "Бартолиуса" опасается, что это правило можно истолковать таким образом, что на гендиректора удастся возложить весь возникший объем ответственности при проигрыше в суде с госорганом, например, налоговой инспекцией. "Это же будет абсолютно замораживающий будет эффект по судебной защите и вообще по защите. Получается, что директора, опасаясь этой ответственности, должны будут всегда, как минимум не судиться никогда, чтобы не усугублять объем ответственности, которая возникла в связи с его управленческим решением", — объяснил он Тай.
"В крупной, сложно структурированной, с большой сетью филиалов и представительств организации первое лицо, как правило, распределяет функции и полномочия, — добавил представитель Российского союза промышленников и предпринимателей Андрей Габов. — Соответственно, получается, кто бы из [его подчиненных] ни совершил действия, которые привели к ответственности, за все отвечает первое лицо".
Претензии к формулировкам оказались и у Иванова, которому не понравилось, что добросовестность и разумность директора заключаются в принятии всех необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности компании и в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей. По его мнению, управленец не может принять "все необходимые и достаточные меры". "Всегда есть эффекты, которые невозможно устранить. Он их не устранил, ему что, не совершать сделку? – удивлялся глава ВАС. — А он ее совершает, и за это будет всегда нести ответственность? Бред!"
И за того парня
Не понравилась участникам обсуждения и идея обязать директора отвечать за убытки, возникшие в результате действий или бездействия его подчиненных. Карапетов из РШЧП напомнил, что в крупных корпорациях управленец зачастую напрямую не назначает даже директоров департаментов и филиалов. Не стоит исключать и возможность ошибки при выборе сотрудника. Например, заместитель директора принял на работу не очень надежного человека, а тот в результате заключения сделки причинил компании ущерб. "Может быть, этот человек действовал злонамеренно, но я не уверен, что правильно переносить всю ответственность на директора", — сказал Карапетов.
"Финансовый аналитик ошибся в четвертой цифре после запятой, через шесть лет это привело к банкротству инвестиционного фонда. Давайте подумаем, как можно директора, который нанимал такого финансового аналитика, привлекать к ответственности. Я с трудом себе это представляю", — вставил фразу Иванов, а Карапетов продолжил свою мысль и сделал конкретное предложение. По его мнению, снять спорные вопросы можно, закрепив в постановлении пленума идею злонамеренности, когда директор действовал умышленно и неосторожно грубо. А Зайцев из Управления частного права ВАС предложил иной подход: при привлечении директора к ответственности учитывать еще и масштаб бизнеса. "Совершенно разные требования предъявляются к председателю правления "Газпрома" и директору [общества] "Ромашка" с уставным капиталом 10 000 руб.", — пояснил свою мысль он.
"Во всяком случае, я точно уверен, что здесь надо продумать более аккуратно формулировку, — сказал Иванов, обращаясь к разработчикам документа, а в целом двухчасовую дискуссию подытожил так: — Думаю, что надо учесть многие замечания".
