Прокуроры познакомили новую коллегию присяжных с обвиняемыми в убийстве журналистки Анны Политковской: представляли подсудимых по одному, перечисляя определенную следствием роль в исполнении заказа. Предполагаемый киллер возмущался – ему не понравилось слово "убийца". Адвокаты же, несмотря на замечания председательствующего, говорили коллегии заседателей, что на скамье подсудимых должны на самом деле сидеть не их подзащитные, а сотрудники полиции, поскольку совершенное семь лет назад заказное убийство похоже на "оперативную комбинацию".
С трудом Мосгорсуд приступил к новому рассмотрению дела в отношении пятерых обвиняемых в убийстве обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской. В нынешнюю коллегию присяжных даже отказались входить впечатлительные дамы, которые были потрясены воплями подсудимых во время отбора коллегии 14 января. А после того как заседание два раза откладывалось, — в процесс вошел новый адвокат Владимир Степанов, и ему нужно было время для ознакомления с материалами, — присяжные потеряли пятерых коллег, почему, не ясно. Предыдущая коллегия, измотанная постоянными перерывами и откладываниями, да и самой атмосферой на процессе, разбежалась 14 ноября 2013 года. Пока же запасных присяжных во вновь начатом процессе достаточно. И вчера, наконец, обвинение и защита сказали коллегии свои напутственные слова.
Знакомство с подсудимыми
Подсудимых на скамье в Мосгорсуде не прибавилось, все те же пятеро с предыдущего процесса – чеченский криминальный авторитет Лом-Али Гайтукаев, трое его племянников – Рустам, Ибрагим и Джабраил Махмудовы — и бывший сотрудник МВД Сергей Хаджикурбанов. Первым от обвинения перед присяжными выступил старший прокурор Борис Локтионов, обернувшись спиной к подсудимым, лицом к заседателям.
- В июне 2006 года не установленное следствием лицо обратилось к Гайтукаеву с предложением совершить убийство за $150 000. Гайтукаев создал преступную группу – из племянников, Дмитрия Павлюченкова (бывший начальник отдела ОПУ ГУВД Москвы, он признался в убийстве журналистки, его дело рассматривалось в особом порядке, приговорен в 2012 году к 11 годам колонии строгого режима, — "Право. Ru") и Сергея Хаджикурбанова.
Павлюченков должен был по заданию Гайтукаева выследить Политковскую, к чему он привлек своих сотрудников, в частности, Олега Шошина, которому и удалось в итоге найти фактический адрес "объекта" (Шошин отрицал, что знает, за кем следит), и приобрести оружие для киллера: стрелять в журналистку должен был Рустам Махмудов. После того как Гайтукаев попал в тюрьму (по подозрению в другом преступлении), а там уже узнал, что из мест не столь отдаленных освободился его знакомый Сергей Хаджикурбанов, то передал по телефону, чтобы тот проконтролировал дело. Павлюченков отдал Хаджикурбанову оставшиеся $137 000 ($3000 ушли на оплату сотрудникам "халтуры" — слежки, а $10 000 он отдал Рустаму Махмудову по просьбе Гайтукаева).
- 7 октября 2006 года Рустам Махмудов совершил убийство. Помимо этого в 1996 году вместе с группой лиц, по версии следствия, Рустам Махмудов совершил похищение армянского бизнесмена Авиляна. Его удерживали помимо воли, за освобождение просили $150 000, — добавил Локтионов. Присяжные должны будут в рамках данного процесса определить также причастность Рустама и к похищению.
- Познакомьтесь с подсудимыми! – обратилась к заседателям, поднявшись на трибуну, старший прокурор Мария Семененко.
- Июнь – июль 2006 года. Неустановленное лицо, пока не установленное, будучи недовольным публикациями Политковской, предложило Гайтукаеву Лом-Али Ахмадовичу… Можно [вы поприветствуете присяжных]? – обратилась прокурор к подсудимому. Тот нехотя поднялся.
- Спасибо! …Предложило совершить убийство за вознаграждение. Гайтукев согласился и создал организованную группу. В которую вошли трое его племянников, — прокурор жестом предложила им подняться, но те расхмыкались и молча остались сидеть.
- Также Гайтукаев вовлек в участие знакомого Дмитрия Павлюченкова. Мы его увидим. А затем и Хаджикурбанова, — показала гособвинитель на бывшего сотрудника полиции. Тот также остался на месте.
Семененко уточнила несколько подробностей разработки убийства. Гайтукаев, по версии обвинения, придумал план и распределил роли. Павлюченков во время встречи в подмосковном поселке Томилино получил от него на листке адрес места работы и регистрации Политковской, а также номер автомобиля – серебристого ВАЗ 2110. Сотрудники ОПУ, привлеченные Павлюченковым, должны были установить фактический адрес, а также маршруты передвижения. Гайтукаев — передать полученные данные племянникам. Джабраил на сине-зеленой четверке должен был привести Рустама к месту совершения убийства, а после скрыться с ним на этом же автомобиле. Ибрагим — сообщить братьям о приближении "объекта", что он и сделал, позвонив им на мобильный телефон. Деньги Павлюченкову Гайтукаев передал в "Кофе Хаусе" на Таганской. Слежку за Политковской начали в конце июля, однако выяснилось, что ее нет в России. Оружие было приобретено у знакомого Павлюченкова Набатова, за ним Павлюченков подъезжал на Хорошевское шоссе вместе с сотрудниками Оглы и Голубовичем. Пистолет с глушителем был передан Рустаму Махмудову 18 августа 2006 года в районе станции метро "Беговая". В конце августа Гайтукаева задержали и поместили в изолятор в Кунцево. Оттуда он позвонил своему знакомому сотруднику ФСБ Павлу Рягузову и попросил передать Павлюченкову, чтобы тот продолжил следить. Павлюченков дал указания Шошину возобновить наблюдение. Во второй половине сентября 2006 года Гайтукаев поддерживал телефонную связь с племянниками. Контроль над делом он передал Хаджикурбанову, поскольку считал, что тот более "действенный", чем Павлюченков. За деньгами Хаджикурбанов заезжал в к Павлюченкову в Люберцы.
- 7 октября около 14.30 автомобиль братьев Махмудовых прибыл на улицу Александра Невского, недалеко от Лесной, где жила журналистка. Ибрагим стоял на пересечении улицы Фадеева и Оружейного переулка. В 15.52 Ибрагим заметил Политковскую, позвонил Джабраилу, а тот сообщил Рустаму. Тот вышел из машины и зашел в подъезд. Дождался, убил, вышел и скрылся. Мы дадим в ходе судебного заседания подтверждение всем заключениям следствия. Будем буквально посекундно изучать детали, каждое действие подсудимых в тот период времени, не сомневайтесь, — подытожила речь прокурор.
Попытка опорочить председательствующего
От защиты первым выступил адвокат Джабраила Махмудова Мурад Мусаев.
- Мы рассматриваем дело об особо тяжком преступлении. Это убийство беззащитной женщины, как бы к ней никто ни относился. Джабраил никогда не имел бы дело с убийцами. Он близко не подошел бы к ним. Никаких сомнений у меня в этом нет. Прозвучавшие фамилии – Шошин, Голубович, Оглы – это те люди, которые должны были сидеть на скамье подсудимых! – заявил адвокат.
- Заявления о виновности третьих лиц незаконны. Имейте в виду! – предупредил адвоката судья Павел Мелехин.
- Я не выходил за рамки УПК, — возразил адвокат и продолжал. — Анна Политковская была "отслежена" и убита профессионалами. Не хочется говорить высокого класса. Но с точки зрения мастерства это так. Политковская была убита в ходе того, что я бы назвал "оперативной комбинацией".
- Снимается! Адвокат должен говорить только о виновности-невиновности подзащитного, а никаких других лиц, — пояснил судья. Мусаев заявил возражение на действия председательствующего и продолжил излагать свою версию совершения преступления.
- В убийстве были заняты семь человек, шесть автомобилей одного и того же цвета… — начал убежденно перечислять адвокат.
- Не надо, пожалуйста, выдумывать ничего! — воскликнул судья.
- Выдумывали здесь следователи, а потом прокуроры! – воскликнул Мусаев. И председательствующий удалил присяжных. В первый раз. Но далеко не в последний. Без присяжных Мусаев продолжил перепалку. Председательствующий ему напомнил, что в отмененном приговоре были замечания на действия адвоката Мусаева, который точно так же обсуждал качество следствия при присяжных.
- Я хотел бы возразить против ваших действий. Защитник должен не только заявить о невиновности, но и обосновать заявление. Если убийство совершено Васей Пупкиным, а не Джабраилом Махмудовым, то вы не имеете права мне отказывать. Я не пытаюсь обвинить другое лицо – это невозможно. Но если я считаю, что убийство совершило другое лицо, ни один суд не сможет мне запретить об этом сказать. На мой взгляд, судья выдумывал, будто я нарушаю закон. Следствие преуменьшило роль всех, начиная от Рягузова и заканчивая Голубовичем. Нарушается принцип состязательности сторон! – возмущался адвокат.
- Попрошу с судом в таком тоне не разговаривать и не учить меня, как себя вести. Я буду вновь вас останавливать, не вам изменять закон, а вам надо применять его как положено, — ответил Мелехин.
- Как вы, что ли? — забурчали из "аквариума". Когда зашли присяжные Мелехин обратился к ним со словами, что адвокат не имел права так себя вести перед заседателями.
- Ваши требования разняться с требованиями закона! – воскликнул Мусаев.
- Уважаемые присяжные! Мусаев совершил попытку опорочить председательствующего, — констатировал Мелехин. И попросил защиту высказать, наконец, свою позицию. Но без критики следствия у Мусаева это не выходило. Он заметил, что за семь лет следствие так и не нашло других, кроме Шошина, сотрудников, причастных к слежке.
- Пожалуйста, сделайте что-то позитивное, выскажите позицию! – судья терял терпение. Присяжные вновь были удалены.
- Нужно высказать позицию, а не пытаться опорочить председательствующего, прокуратуру! – говорил Мусаеву Мелехин.
- Какой такой нормой закона предусмотрены ваши слова "сделайте что-нибудь позитивное"? Ведь речь идет об убийстве! Вы меня порочите, а возразить не позволяете. Мою вступительную речь, которая длилась бы семь минут превратили в балаган, — негодовал Мусаев.
Подсудимые начали буянить.
- Моя вина доказана судом? Почему меня называют убийцей?! Мне неприятно это слово "убийца", — орал Рустам Махмудова.
- Что вы кричите на нас, что вы нам, отец родной?! – вопил Джабраил на замечание, что нужно быть потише и уважать суд.
- Уважение к суду должно быть взаимным, — заметил Мусаев.
- Скажите уж, наконец, о невиновности подзащитного, а не о виновности других лиц! — сказал судья. Но после того, как присяжные вошли, перепалка продолжилась.
- Предположим, что Шошин следил, не ведая, что творит. Но имена других не установлены за семь лет! То, что вы слышите – продукт семилетней работы следователей и прокуроров. Ложь и правда в нем переплетены! – патетично говорил Мусаев.
- Давайте без лжи и правды, — одернул его председательствующий.
- Деньги были переданы через Павлюченкова – почему? Не сразу родным племянникам? Для людей Павлюченкова. Прекрасно известны имена всех, кто следил. Противоречива история о том, как Гайтукаев передавал изначальные данные. Профессионального "топтуна" снабжает информацией Лом-Али. И таких моментов будет много! И на каждом мы будем акцентировать ваше внимание. Суд присяжных – сознательный выбор подсудимых. Опыт показывает, что если никто не вмешивается в действия жюри, то оно редко ошибается. Критически отнеситесь к каждому слову. Надеюсь, что вы сможете. Если кто-нибудь попросит вас, например, удалиться – пишите об этом суду. Надеюсь, что пять потерянных сегодня присяжных – последние из выбывших, — закончил Мусаев. Джабраил его слова поддержал и заявил, что ему год не дают "нормально защищаться".
Адвокат Хаджикурбанова Алексей Михальчик сказал, что его подзащитный выбрал суд присяжных, поскольку надеется, что заседатели находятся "вне корпоративных интересов", и получил за это от судьи замечание.
- В начале процесса председательствующий сообщил, что есть моменты, которые нельзя озвучивать при коллегии заседателей. А между тем прокурор начал с того, что Хаджикурбанов вернулся из мест лишения свободы. Это давление на присяжных, об этом нельзя говорить. При полном отсутствии доказательств вины моего подзащитного. Хаджикурбанов не общался ни с кем из других подсудимых в тот период времени. Он говорит уже много лет, что невиновен. Мы покажем вам, почему это правда. Надеемся, что у вас хватит жизненного опыта и мудрости для справедливого вердикта, — сказал Михальчик.
- Была ли встреча между Хаджикурбановым и Павлюченковым? Что реально обсуждалось? Передавал ли деньги? Ответы – в доказательствах. Обвинение не соответствует действительности, он не получал никаких денег. Суть обвинения: неизвестно как, но получил распоряжение от Гайтукаева, неизвестно как передает информацию о перемещении братьям Махмудовым. Обвинители не сообщили ни одного факта, когда Хаджикурбанов передавал распоряжения. Какое же это руководство группой? Теряется дальнейшая судьба денег. Заплатил ли Хаджикурбанов Рустаму? Нет. Изучив доказательства, вы придете к такому же выводу, уверен, — поддержал коллегу другой адвокат Хаджикурбанова Денис Драгун.
Адвокат Муслим Джамалутдинов (защищает в процессе вместе с адвокатом Татьяной Окушко Лом-Али Гайтукаева) заявил, что все обвинение держится на показаниях одного свидетеля, имея в виду Дмитрия Павлюченкова.
- Наибольшее зло – это то зло, в котором есть элементы правды. Обвинительное заключение… — продолжал Джамалутдинов, но судья его прервал.
- Никакого зла в обвинительном заключении нет! – заметил Мелехин.
- Вам нужно распутать клубок, которое за семь лет не распутало следствие. Без основного звена — заказчика, цепочка, о которой говорят прокуроры рушится. Все, что вы услышали – лишь версия следствия. Установлен ли заказчик? Мотив преступления? Каким образом, где и когда передано задание? Установлено ли вознаграждение – когда и каким способом оно было передано? Есть ли доказательства, что Гайтукаев по телефону общался с Павлюченоквым, Хаджикурбановым и Рягузовым? Получили ли участники вознаграждение? Все защитники уверены, что на скамье подсудимых – невиновные люди, — говорила присяжным адвокат Татьяна Окушко.
Адвокат Рустама Махмудова Владимир Степанов заявил, что из-за того, как составлено обвинительное заключение и как собраны материалы дела, у него возникает "чувство обиды за Россию". Адвокат Ибрагима Махмудова Гаджи Алиев посоветовал использовать присяжным ручку и блокнот, чтобы все отмечать – в деле более 60 томов. И, по его словам, ни одного доказательства вины в отношении Ибрагима Махмудова.
- Полностью вину не признаю, — поглаживая бороду, согласился с адвокатом Ибрагим. Следующее заседание с присяжными состоится завтра, сегодня обсуждаются процессуальные моменты.
