Адвокаты подсудимых по делу об убийстве Анны Политковской за полторы недели сумели пока допросить только двух свидетелей. Заседания, с тех пор как доказательства начала предъявлять защита, уже несколько раз откладывались, в двух случаях из-за неявки самих адвокатов. Число защитников значительно сократилось с начала процесса, у некоторых фигурантов вместо двух осталось по одному. И в случае неявки этих "единственных" процесс, конечно же, переносится.
В прошлую среду, 19 марта, в Мосгорсуде должен был быть допрошен как свидетель защиты знакомый Рустама Махмудова – предполагаемого киллера Анны Политковской – Ильнар Хасмагомадов. Он сидит, судя по материалам дела, по 228-й статье (незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов). С Рустамом познакомился в зале игровых автоматов и уже опознавал его по фотографиям и на кадрах с камер внешнего наблюдения, запечатлевших киллера (подробнее>>). Хасмагомадова доставили, однако перед заседателями и участниками процесса он так и не появился. Оказалось, что у подсудимого Джабраила Махмудова – брата Рустама (следствие считает, что он вместе с еще одним братом, Ибрагимом, выслеживал журналистку перед убийством 7 октября 2006 г.) – нет защитника. Его адвокат Мурад Мусаев, предупредив суд накануне, на заседание не пришел.
Второй адвокат Джабраила, Виталий Мазур, в суде появился, но в заседании не стал принимать участия, лишь оставил у секретаря уже не в первый раз письменный отказ от защиты (Мазур писал, что наличие адвоката по назначению у подсудимого, у которого есть также адвокат по соглашению, может повлечь санкции. Решение о наказании для адвокатов-дублеров было принято 27 сентября 2013 года Федеральной палатой адвокатов подробнее>>). Судья Павел Мелехин выразил недоумение поведением адвоката по назначению.
– Мазур нарушил закон. Решение Адвокатской палаты – это решение Адвокатской палаты, а адвокат был назначен судом. Его обязанность – явиться лично и разрешить вопрос. Это затягивание судебного разбирательства, – говорил Мелехин. Больше адвокатов у Джабраила не было, заседание пришлось отложить.
Мазур точно так же – в письменной форме – уже отказывался от участия в процессе еще 13 февраля (подробнее>>). Тогда судья тоже сказал, что заявление не принимает.
– Конкретных обстоятельств не указано, и адвокат даже не выслушал мнение своего подзащитного. Хотя бы лично пришел и объяснил свою позицию. Будем принимать меры, чтобы выслушать Мазура, – заметил Мелехин.
– Привод, что ли? Не назначают защитника там, если есть защитник по соглашению. Пора бы уже знать, – усмехнулся Мусаев. И получил замечание за непроцессуальное обращение к председательствующему. Сам Джабраил не возражал раньше и не возражал сейчас, что его будет защищать лишь Мусаев. Почему Мазур подключился к процессу – непонятно. В какой-то момент он вместе с Мусаевым пришел в заседание, и подсудимый ходатайствовал о назначении его защитником.
В четверг, 20 марта, в суд не явились уже свидетели – соседи Политковской, семья Онегиных. В понедельник же, 24 марта, процесс закрылся – из-за допроса сотрудника ОПУ ГУВД Москвы Крысакова. Он был одним из сотрудников Дмитрия Павлюченкова, начальника 4-го отдела ОПУ (Павлюченков уже осужден в 2012 г. за помощь в организации убийства журналистки, дал признательные показания и сотрудничал со следствием), помогал следить за людьми помимо основной работы – "халтурить", но что речь шла о Политковской "не знал" (точно также говорят и остальные сотрудники Павлюченкова). Получал свои дополнительные $100 в день – так многие работали (он был опрошен еще и перед предыдущей коллегией заседателей, которая потом в ноябре 2013 года подробнее>>).
25 марта заседание снова не состоялось. Не явился в суд адвокат Рустама Владимир Степанов. Сейчас он единственный адвокат предполагаемого киллера. Еще один адвокат Рустама, уже по договору, Марина Дарьина уже успела также отказаться от процесса. И Махмудов писал заявление, что не возражает.
– Что ж поделаешь, семейные обстоятельства, – сочувственно говорил предполагаемый киллер.
Судья Мелехин сказал присутствующим, что Степанов в недопустимой форме накануне в 11 вечера разговаривал с секретарем заседания, называя причины своей неявки: по мнению Степанова, судья не останавливал в процессе обвинителей, когда надо было. Стало ли именно это причиной бойкота заседания – было не вполне ясно. Мелехин назвал такое поведение недопустимым, но процесс пришлось отложить на следующий день. Он должен состояться сегодня.
В конце февраля во время процесса Степанов также покидал заседание, останавливая процесс (подробнее>>). После того, как сказавшемуся больным Джабраилу была вызвана "скорая" и врачи сказали, что заседание продолжить можно, Мусаев все же ходатайствовал о переносе процесса.
– Он болен, я знаю! Он не может продолжать, не в том состоянии, я возражаю! – горячился адвокат.
– У меня такая дикая слабость, голова раскалывается. Но если надо, то продолжим, – слабым голосом ныл Джабраил. Прокорур Борис Локтионов сказал, что если так плохо, то не надо, а то потом Джабраил будет судью упрекать, как раньше это делал. Джабраил повторял, что плохо себя чувствует, но сделает так, как суд скажет. Обвинитель Мария Семененко заметила, что можно по просьбе подсудимого снова в любой момент прервать заседание и вызвать докторов. Мелехин попытался продолжить заседание, но тут поднялся с места Степанов. Он сказал, что ему срочно надо за детьми в детский сад, он предупреждал. Судья устало удивился и сказал, что Степанов до заседания говорил о другом времени, когда ему нужно будет забирать детей, – ближе к вечеру.
– Мне еще ехать! Я сейчас встану просто и уйду! Такое бывает! Я не могу бросить детей! – грозился Степанов. Судья оглядел адвокатов и сказал, что такое происходит в первый и последний раз. А также строго сказал Степанову, что тот должен будет принести справку из детского сада, что забирал детей в указанное время. Справку Степанов позже принес, а также заявил, что судья нарушил его права, разгласив в процессе данные о его семейном положении (подробнее>>), говорил, что может подать на судью жалобу в ККС, а в суд – на "Новую газету" за публикацию сведений с процесса.
У других подсудимых – Ибрагима Махмудова, Лом-Али Гайтукаева (чеченский криминальный авторитет, по версии следователей, именно он принял заказ у неустановленного лица на убийство журналистки, и распределил роли в преступлении, отдав его на исполение своим племянникам Махмудовым и Павлюченкову), а также бывшего опера Сергея Хаджикурбанова (он, по версии следствия, контролировал исполнение заказа после того, как Гайтукаев попал в тюрьму осенью за покушение на украинского бизнесмена) – проблем из-за отсутствия адвокатов пока не возникало. Впрочем, в процесс недавно перестал ходить второй адвокат Хаджикурбанова, Денис Драгун. Как объясняет оставшийся адвокат Хаджикурбанова Алексей Михальчик, его коллега занят в другом процессе.
В Федеральной палате адвокатов уже разъясняли (подробнее>>), что ситуация с назначением защитников-дублеров в судах мотивируется, как правило, необходимостью обеспечения непрерывности судопроизводства по уголовным делам с участием большого количества защитников по соглашению, периодическая неявка которых ведет к срыву судебных заседаний, нередко – в целях преднамеренного затягивания судебных процессов. Адвокат в соответствии с правилами профессиональной этики не вправе принимать поручение на защиту против воли подсудимого и навязывать ему свою помощь в суде в качестве защитника по назначению, если в процессе участвует защитник, осуществляющий свои полномочия по соглашению с доверителем. Отказ подсудимого от защитника-дублера в данной ситуации является обоснованным и исключающим вступление адвоката в дело в качестве защитника по назначению.
Защитники-дублеры в связи с отказом подсудимых от их помощи заявляют самоотводы от участия в судебных процессах, однако суды расценивают это как отказ от защиты и принуждают адвокатов к формальному исполнению профессиональных обязанностей. "Несогласованные действия участников процесса порождают конфликты между защитниками-дублерами и защитниками, осуществляющими профессиональные обязанности на основании соглашения с доверителями", – указывает Совет ФПА.
Сам адвокат Виталий Мазур сказал "Право.Ru", что лишь однажды (13 февраля) оставлял уведомление о том, что отказывается от участия в процессе, поскольку это противоречило воле его подзащитного. "В последнем заседании (19 марта) я был в Мосгорсуде вообще по другому делу и даже не собирался участвовать, поскольку при таких обстоятельствах мое участие незаконно. Я не могу защищать человека против его воли при наличии адвоката по соглашению. Никаких документов в тот день я не оставлял", – подчеркнул адвокат.
