Новый свидетель по делу "Оборонсервиса", заместитель экс-главы Департамента имущественных отношений Евгении Васильевой, главной фигурантки процесса, рассказывал, что та просила "не обижать" руководителя компании, которая, по мнению следствия, фиктивно сопровождала мошеннические продажи имущества Минобороны. А когда расхождения все-таки
возникали, то лично мирила оппонентов. Несмотря на то, что на этого свидетеля следователи давления не оказывали, в его показаниях тоже обнаружились противоречия, в том числе в вопросе об интересе Васильевой к приморскому пансонату, который, как считает следствие, она похитила. Быший чиновник однако считает, что это всего лишь вопрос трактовок.
Вчера, 28 августа, заседание в Пресненском районном суде по делу "Оборонсервиса" задержалось на час: опаздывали адвокаты Дмитрий Харитонов и Тимофей Гриднев.
– Надо дождаться. Без них никак нельзя начать, – просила судью Татьяну Васюченко главная фигурантка процесса Евгения Васильева, экс-глава Департамента имущественных отношений Минобороны. Она, по версии следствия, стояла во главе мошеннической группы, которая ко своей выгоде осуществляла махинации с имуществом военного ведомства. Васильева, как считает следствие, используя служебное положение, выбирала наиболее ликвидные объекты недвижимости, пакеты акций и другое имущество, принадлежащие ОАО "Оборонсервис", и организовывала их продажу по заведомо заниженной цене, становясь конечным выгодоприобретателем. Как считает следствие, с февраля 2010-го по январь 2012-го Васильева со своими подельниками нанесла ущерб Минобороны в размере 3 млрд руб. Главной фигурантке дела инкриминируется 12 эпизодов по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК (мошенничество; легализация денежных средств или иного имущества; превышение и злоупотребление должностными полномочиями; максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы). После начала дела "Оборонсервиса" министр обороны Анатолий Сердюков лишился своего поста. Он был также обвинен в халатности (ч. 1 ст. 293 УК – до трех месяцев ареста), но позже амнистирован.
Все вчерашнее заседание было посвящено свидетелю со стороны обвинения – юристу Виктору Карпунину, бывшему заместителю Васильевой в ДИО. Начался допрос с того, что прокуроры уточнили у него, оказывалось ли ему давление при допросе на предварительном следствии. Это было обоснованно – на одном из прошлых заседаний свидетель Александр Ильин, бывший сотрудник Минобороны, рассказывал, что следователь намекал ему на возможность изменения его процессуального статуса в зависимости от его показаний. Еще один допрашиваемый говорил о моральном давлении со стороны следствия.
А Карпунин уверенно ответил, что никакого давления не было. Затем он рассказал, что летом 2006 года пришел работать в юрфирму Capital Legal Services, где и познакомился с Васильевой, которая в это время занимала там должность юриста. В 2007-м она из компании ушла – стала гендиректором петербургского филиала строительного холдинга "СУ-155". Карпунин же так и продолжал работать в CLS вплоть до 2010 года, но с 2009-го в качестве партнера. А весной 2010-го Васильева, уже будучи руководителем ДИО, предложила Карпунину перейти к ней в департамент на должность советника. Карпунин согласился, затем стал рецензентом, а к началу 2011 года – замом Васильевой.
– Расскажите, пожалуйста, каков был общий порядок издания директив министра обороны? – спросил прокурор Андрей Обухов.
– В ДИО поступали определенные докладные с визами министра обороны. Васильева расписывала их замам по подведомственности: либо на меня, либо на [Бориса] Дучкова. А мы уже организовывали работу соответствующего отдела. После этого директивы уходили на подпись руководителю департамента, а затем министру обороны.
– А по указанию Васильевой готовились какие-либо директивы? – уточнил Обухов.
– Не было директив, которые бы готовились по желанию руководителя. Был определенный порядок.
– Ну а были случаи, когда инициатива исходила не от министра, а от Васильевой? – переформулировал вопрос прокурор.
– Нет. Сказать "вот сегодня сделайте такую директиву" – такого не может быть.
Затем Обухов стал интересоваться у свидетеля, какие были отношения у министра Сердюкова с Васильевой. Карпунин ответил, что рабочие, и отметил, что видел Сердюкова в ДИО всего один раз: "Он с внутренней ревизией проходил по кабинетам и заглянул к нам. Поздоровался и пошел по другим подразделениям". Ранее Марина Балакирева, бывший руководитель Главного правового управления Минобороны, рассказывала, что Сердюков "очень уважал Васильеву и высоко ценил ее профессионализм".
Больше расспрашивать Карпунина о личных отношения Васильевой прокурор не стал и перешел к кадровым вопросам. Через промежуточный вопрос о том, влиял ли свидетель на назначения директоров дочерних и зависимых обществ (ДЗО) "Оборонсервиса" (Карпунин ответил, что встречался с кандидатами, а потом приходил к Васильевой и доводил свою точку зрения), Обухов перешел к основному:
– А можете припомнить что-нибудь о смене директоров в 31-м Государственном проектном институте специального строительства (31-й ГПИСС)? – поинтересовался прокурор. Как считает следствие, Васильева через руководителя института, еще одного подсудимого, назначенного по ее же протекции, Юрия Грехнева (ему предъявлено обвинение по трем эпизодам по ч. 4 ст. 159 УК), сумела оформить продажу комплекса зданий института на Смоленском бульваре ООО "Теорема" по заниженной цене – за 1,6 млрд руб. вместо 2,3 млрд руб. Генеральным директором компании-покупателя был знакомый Сердюкова, ныне покойный Сергей Амелин.
Карпунин задумался. Тогда от прокурора последовал вопрос, знает ли свидетель Грехнева.
– Да, – ответил Карпунин. – Он был руководителем ДЗО. Кажется, проектного института. Напрямую работали мало, но я помню, как с его стороны готовились различные предложения по оптимизации института…
После наводящего вопроса следователя, был ли Грехнев руководителем 31-го ГПИИС, Карпунин ответил утвердительно. А на вопрос, как Грехнев был назначен на должность, Карпунин сказал, что Васильева пригласила его в кабинет и попросила подготовить директиву о назначении его на должность.
О сделке купли-продажи имущества института Карпунину ничего не известно, и тогда Обухов поинтересовался, знает ли он про докладную Васильевой Сердюкову об убыточности института. На одном из самых первых заседаний прокуроры, зачитывая обвинения, очень сокрушались по этому поводу. "Институт с уникальными разработками, специалистами, единственный, занимающийся проектированием полигонов и космодромов – убыточный!" – говорили они тогда.
– Возможно, я видел ее. Был вопрос вообще об убыточности проектных институтов, и нужно было оптимизировать их деятельность.
Были к Карпунину вопросы и о работе центра правовой поддержки "Эксперт". Эта организация, по версии гособвинения, находившаяся под фактическим контролем Васильевой, служила для незаконной продажи активов военного ведомства, находившихся в ведении "Оборонсервиса". Возглавляла "Эксперт" однокурсница Васильевой Екатерина Сметанова. Она признала вину в предъявленных ей эпизодах мошенничества в особо крупном размере и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Ее дело выделено в отдельное производство, до суда не дошло, а сама она находится под госзащитой.
"Эксперт" Карпунин описал как одно из обществ, которое оказывало агентские услуги для реализации объектов недвижимого имущества и аренды.
– А кем был предложен "Эксперт" для выполнения этой работы? – интересовался прокурор.
– Ну, конкретно я не могу сказать. На одном из совещаний в начале 2011 года Евгения Николаевна сказала, что вопросами связи с линией имущества будет заниматься "Эксперт". При этом мы знали, что Сметанова является знакомой Васильевой.
– А было ли со стороны Васильевой указание, как взаимодействовать с "Экспертом"?
– Прямого указания не было, но была просьба не обижать Сметанову в плане работы. Мы не на одной волне с ней были, и у нас возникали конфликты. У нее была задача – реализовать имущество, а у нас – чтобы определенные формальности были соблюдены.
– И как трения разрешались?
– Иногда сами по себе. Иногда вызывали меня к Васильевой, и там как бы нас мирили. Друг другу приносили извинения за повышенные тона и грубости.
После этого Карпунин стал рассказывать, как осуществлялась продажа активов "Оборонсервиса". По его словам, иногда инициативу проявляли сами дочерние и зависимые общества.
– ДЗО писали письмо либо на имя министра, либо на имя Васильевой, – пояснял свидетель. – Писали, что есть имущество, которое не нужно, и есть инвестор, который за столько-то хочет купить это имущество.
– А какое-то обоснование ненужности предоставляли? – уточнил Обухов.
– Да. Например, договор аренды: не пользуюсь имуществом – сдаю в аренду.
– А были ли случаи, когда ДЗО никак не обосновывали продажу своих активов?
– Нет, но степень обоснования была разная.
– А был ли какой-то специальный перечень активов, которые подлежат реализации? – спросил прокурор. Карпунин ответил, что такого перечня не было, однако добавил, что у "Эксперта" был перечень объектов, с которым последний работал.
– А откуда вам известно про список "Эксперта"? – удивился прокурор.
– Когда общались со Сметановой, я видел, что у нее на листочке перечислены объект, название, стоимость, – ответил Карпунин. Ранее одна из свидетельниц, экс-сотрудница "Эксперта" Анастасия Кожевникова, также заявляла, что у Сметановой был "план реализации" имущества.
После этого Обухов попросил Карпунина рассказать об обстоятельствах его увольнения из ДИО Минобороны. Свидетель объяснил, что ушел оттуда в августе 2011-го из-за небольших разногласий с Васильевой по работе, но вдаваться в подробности он не стал. Кроме того, по его словам, семья была в Санкт-Петербурге, а жить на два города ему было сложно. После работы в Минобороны, Карпунин вернулся на должность партнера в CLS, где работает и по сей день.
– А как можете охарактеризовать Васильеву?
– Могу сказать, что у нее в определенной степени хорошо развита интуиция. Как юриста могу охарактеризовать ее положительно. Как руководитель она стремилась к максимальному результату. Можно сказать, она перфекционист.
– А по личным качествам?
– Человек с определенными амбициями, стремящийся к постоянному росту. Это не хорошо и не плохо. Это факт, который есть.
– Известны ли вам факты, когда Васильева давала указания подчиненным во вред "Оборнсервису" и его ДЗО?
– Нет, никогда такого не было.
– А известна ли вам была в процессе работы заинтересованность Васильевой в осуществлении агентской деятельности именно "Экспертом" относительно активов ДЗО "Оборонсервиса"?
– Нет.
У Обухова вопросов больше не было, и в допрос включился прокурор Антуан Богданов. Его интересовала недвижимость пансионата "Эллада" в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края. Присвоение, по версии следствия, этого земельного участка площадью 3,12 га – это первый эпизод, в котором обвиняют Васильеву. После ряда операций он был продан компании "СитиИнжениринг" с баланса ГУП "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны" (ОМС), которое возглавлял однокурсник Васильевой и супруг Сметановой – Максим Закутайло. "СитиИнжениринг", по версии следствия, также контролировала Васильева. Обвинение считает, что на участке было начато строительство загородного комплекса для отдыха – согласно материалам следствия, там Васильева планировала отдыхать.
– Находился ли данный участок на особом контроле у Васильевой? – допытывался Богданов.
– Не могу сказать.
– А Закутайло вы знаете?
– Да. Он был руководителем некого ДЗО, но какого, не помню.
– А вам известен "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны"?
– Да. Закутайло был его директором, – вспомнил свидетель.
– А вот чья инициатива была назначить его? – уточнил Богданов.
– Ну, Евгения Васильева на одном из совещаний представила его как кандидата на позицию генерального директора. Мы пообщались с ним, поговорили, потом уже было его назначение.
– По результатам общения с Закутайло какое вы решение приняли? Может ли он соответствовать должности генерального директора?
Карпунин ответил, что принял положительное решение. Кроме того, по его словам, должность гендиректора ДЗО "не самая лучшая" и в какой-то степени даже "бремя". "Большая ответственность, а зарплатный уровень не такой уж высокий, около 60 000 руб.", – рассказывал свидетель.
Но на предварительном следствии, судя по оглашенным по ходатайству прокуроров показаниям, он говорил иное. В них Карпунин высказывал предположение, что Васильева проявляла интерес к земле в Пересыпи, а кроме того, указывал, что там идет стройка. Помимо этого Карпунин говорил, что Закутайло не мог быть гендиром ОМС, а назначение его связано с дружественными отношениями со Сметановой и Васильевой.
– Вы подтверждаете показания? – спросила свидетеля прокурор Вера Пашковская.
– Да.
– А чем объясните различия? – поинтересовался адвокат Харитонов.
– Там [в протоколе] была записана моя субъективная оценка. Но что в Пересыпи была стройка, я точно не знал.
– По вашему мнению, Васильева проявляла интерес к Пересыпи? – уточнил Харитонов.
– Васильева, как руководитель, проявляла интерес к любому объекту.
– Правильно понимаю, что все записанное – это ваше личное мнение?
– Да, часть была основана на публикациях, которые были в прессе.
Отметил Карпунин и то, что следователь предоставлял ему для ознакомления многие документы, например по Пересыпи. Адвоката Васильевой Гриднева это возмутило, так как в протоколе записи об этом не было.
Задавала Карпунину вопросы и Васильева. Первым делом бывшая начальница спросила, создавалось ли у него впечатление, что Сметанова руководит "Экспертом" фиктивно. Свидетель ответил отрицательно.
– А физически я могла вести хозяйственную деятельность компании "Эксперт", будучи руководителем Департамента имущественных отношений?
– Теоретически да, но практически вряд ли…
– Давайте все-таки опустим личные рассуждения, – вмешалась судья Васюченко.
– Были ли какие-то факты, что я могла обманывать министра обороны? – задала другой вопрос Васильева.
– Нет.
– А имело место, чтобы я давала указания, которые могли бы повлечь ущерб интересам РФ?
– Нет, никогда не было.
Далее Васильева поинтересовалась у Карпунина, ругалась ли она на работе матом и выражала ли пренебрежение к военнослужащим. Свидетель такого не помнил, но в его показаниях на предварительном следствии нашлась фраза: "Васильева взбесилась и выругалась в адрес военнослужащих". Подсудимая напомнила о ней Карпунину.
– Это не было что-то нецензурное, просто эмоции, – сказал он.
– А следователю вы как говорили? – спросила судья.
– Я не помню, но она [Васильева] не ругалась.
Допрос свидетелей продолжится 2 сентября.
