Отечественные процессуалисты не только подготовили, но и обсудили концепцию слияния ГПК, АПК и еще не вступившего в силу КоАС. Проблема заключается в том, что никто, судя по всему, не знает, как относятся к их идеям в президентской администрации. А их, между тем, не одна.
"Работы много, и не на один год, – говорил глава думского комитета по законодательству, единоросс Павел Крашенинников вчера в Екатеринбурге о разработке "единого" процессуального кодекса. – Упаси господь делать такие документы в течение двух-трех месяцев. Мы, я имею ввиду всю страну, нахлебаемся, а потом будем править". Впрочем, его осторожные прогнозы уже не сбывались. В марте Крашенинников, например, предполагал, что на разботку концепции этого кодекса может потребоваться год-два, однако уже в июне все изменилось: при комитете Госдумы по госстроительству для создания этого документа была создана рабочая группа с участием высокопоставленных судей, в том числе первого заместителя председателя Верховного суда Петра Серкова, а срок его появления установили на декабрь 2014 года. Презентован же он итоге был вчера (самое подробное изложение документа – здесь), пусть даже из 59 планирующихся глав представление можно составить только о 51-й. В течение недели-двух, вероятно, и недостающий материал будет готов, добавил Крашенинников.
На расширенном заседании рабочей группы дискуссий практически не было, даже по тем вопросам, где сама концепция их предполагает. В ней, например, есть альтернативные варианты мотивирования судебных актов. Один предлагает ссылаться на постановления пленумов и президиумов ВС, а также аналогичных документов ВАС, сохранивших силу. Другой – на ЕСПЧ, Конституционный суд, Пленума ВС, а также те постановления его президиума, которые приняты "в целях обеспечения единства судебной практики и законности". По сути, различные точки зрения высказывались только по двум заметным проблемам.
Как назовешься ты?
Первое – это название. Крашенинников упорно называл рождающийся документ "новым ГПК", но в концепции речь идет о "Кодексе гражданского судопроизводства РФ". Последнюю формулировку отстаивала завсектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права РАН Тамара Абова. Она ссылалась на Конституцию РФ, в которой "деятельность арбитражных судов и судов общей юрисдикции объединена общим понятием гражданское судопроизводство". "Раз уж это все новое, и судебная система новая, [нужно] дать и новое название документу", – заключила она.
С ней спорила Татьяна Сахнова, завкафедрой гражданского процесса Сибирского федерального университета. "Гражданский процессуальный кодекс и звучит лучше, и демонстрирует преемственность развития процессуального законодательства", – говорила она и вспоминала опыт Германии, Франции, Испании и Португалии. Третий вариант, по словам Абовой, предлагает судья Конституционного суда Геннадий Жилин – Кодекс гражданского и административного судопроизводства. В Екатеринбург Жилин не приехал, потому публично свою идею не отстаивал.
Что делать с КоАС и публичными спорами?
Вторая проблема, которая витала в воздухе – это порядок унификации гражданского процесса с административным. Крашенинников сторонник того, чтобы "новый ГПК" объединил в себе нормы АПК, ГПК и Кодекса об административном судопроизводстве, проект которого принят летом 2013 года в первом чтении и с тех пор лежит в Госдуме без движения. Однако, по словам парламентария, КоАС все-таки станет законом и результаты его применения можно будет использовать при написании нового ГПК. "Из этого надо извлекать только пользу, поскольку новый ГПК будет готовиться, как мы предполагаем, небыстро, очень аккуратно, бережно и четко, то и практика его [КоАС] применения нам тоже послужит на то, чтобы, если бог даст, то мы и третий кодекс унифицируем", – говорил Крашенинников. Альтернативная точка зрения была у Абовой. По ее мнению, преждевременно выбрасывать все, что касается публичных правоотношений из проекта нового кодекса. "Мы должны быть во всеоружии. [Проект КоАСа] может лежать долго, а судам – работать", – заявила она.
Проректор по учебной и воспитательной работе Российской академии правосудия Сергей Никитин говорил, что стоит обсудить вопрос об исключении из подсудности областных судов дел, возникающих из публичных правоотношений, которые "никакой сложности не имеют". "Какая разница рассматривать законность акта органа местного самоупраления или акта губернатора. С точки правовой природы – ничего. Вполне можно передать на районный уровень. Тем самым мы освободим ВС от зачастую простых, элементарных дел", – считает он. Однако в Верховном суде эту идею не разделяют. "Это, как правило, законы субъектов. Дела этой категории – самые сложные дела в практике судов", – говорила зампред ВС Татьяна Петрова. По ее словам, изложение любой правовой позиции – это фактически не прямая проверка акта на соответствие Конституции, чем занимается Конституционный суд, а проверка тех конституционных положений, которые изложены, зафиксированы КС в его сответствующих определениях.
Радикальные реформы
Между тем, возможно, стоило бы поспорить о проблеме компенсации судебных расходов. Концепция предлагает радикальное реформирование подходов в этой сфере: отойти от закрепленного в АПК и ГПК правила, когда расходы на оплату услуг представителя возмещаются в разумных пределах. По мнению разработчиков, при доказанности их размера такие затраты нужно компенсировать в полном объеме, за исключением тех случаев, когда проигравшая дело сторона докажет злоупотребления оппонента. По этому поводу единства у экспертов нет. Юрист компании "Налоговик" Павел Ивченков, например, считает, что эта идея – положительная. А старший юрист адвокатского бюро "Линия права" Алексей Костоваров говорит, что с этим предложением "вряд ли можно согласиться". "В настоящее время в условиях наметившейся тенденции по более взвешенному подходу судов к оценке разумности судебных расходов и взыскания все более и более реальных сумм оснований для столь радикальной реформы института возмещения усдебных расходов нет, – рассуждает он. – Новый подход позволит взыскивать нерыночные вознаграждения за представительство и превратит институт возмещения судебных расходов из компенсаторного в средство неосновательного обогащения". По его мнению, уместней говорить о закреплении в едином кодексе некоторых критериев, которыми в вопросе возмещения судебных расходов следует руководствоваться судам.
А вот другую радикальную реформу разработчики концепции в итоге предложить не рискнули. Завкафедрой гражданского процесса Уральской госюракадемии, глава свердловских нотариусов Владимир Ярков упомянул, что была идея свести вместе правила территориальной подсудности для арбитражных и судов общей юрисдикции. Но она не прошла. Концепция не меняет действующую систему: отдельные правила подсудности для ВС, и отдельные для арбитражных судов и судов общей юрисдикции.
Доказательства
Председатель Арбитражного суда Уральского округа Ирина Решетникова предлагает при разработке "нового ГПК" решить вопрос о перечне доказательств. В ГПК он закрытый, в АПК и проекте КоАС нет, а сама Решетникова, похоже, склоняется к первому варианту. "При введении в законодательство неисчерпывающего перечня доказательств происходит размывание [их] видов доказательств, а как следствие, отсутствие единого подхода в оценке достоверности доказательств", – говорится в разделе концепции, за который отвечала Решетникова.
В проекте концепции Решетникова предлагала "признать реальное существование такого доказательства, как объяснение лиц, участвующих в деле", а собравшимся вчера в Екатеринбурге объяснила – почему. В ГПК есть такой вид доказательства как объяснение сторон и третьих лиц, говорила она, а АПК и и КоАС говорят про объяснения лиц, участвующих в деле. Правилен широкий подход, считает Решетникова. "Когда у нас участвует в деле прокурор, госорган, общественная организация в защиту чужих интересов, судьи кладут их объяснения в обоснование своего судебного акта. Мы рассматриваем де-факто эти объяснения как доказательства, хотя таковыми они и не названы, если говорим про ГПК", – отметила она.
Решетникова также предлагает обязать стороны процесса не только в арбитражном суде, но и в общей юрисдикции направлять противоположной стороне, другим лицам, участвующим в деле, копии исковых заявлений, иных состязательных документов и доказательств. "Мне кажется, граждане, сегодня обращающиеся в суд, способны [их] направить, – заметила она. – Обмен состязательными документами существовал еще до реформы 1864 года. Если тогда были способны это сделать, то, наверное, сейчас смогут".
Кроме того, она предлагает унифицировать требования к отклику на иск, взяв за образец отзыв, сделав его обязательным, а суду дать право рассмотреть дело и без него. По мнению Решетниковой, это позволяет развивать правовую культуру и не препятствует к доступу к правосудию. "Арбитражные суды далеки от идеальной ситуации, но тем не менее, обязанность представления отзыва – очень хороший стимул для сторон все-таки защищаться в процессе", – считает она. Тут с Решетниковой была согласна завкафедрой гражданского процесса Саратовской госюракадемии Оксана Сальникова. "Понятие отзыв шире, чем возражение", – говорила она. В первом, по ее словам, может содержаться также признание фактов и обстоятельств.
Коллегиальность
Зато Сальникова не согласилась с идеей концепции, по которой апелляционные жалобы на судебные постановления мировых судей рассматриваются единолично, а по другим делам – апелляция будет из трех судей. Единоличная апелляция "не отвечает реалиями современности", уверена Сальникова. "Почему мы мировому судье верим меньше, чем судье апелляционного суда, который тоже рассматривает дело единолично? Надо уходить в принцип коллегиальности пересмотра вне зависимости от того, какой инстанцией и какое решение будет пересматриваться судом, – говорила она. – Мы сейчас достаточно богатое государство, которое может позволить себе правосудие уважаемое".
А Юлию Таю, управляющему партнеру адвокатского бюро "Бартолиус" импонировала указанная в концепции возможность рассмотрения спора коллегиально по просьбе самого судьи. Однако он был категорически недоволен тем, как механизм был выписан. По его мнению, нужно и сторонам по делу дать возможность ходатайствовать об этом, а в противном случае норма работать не будет. Тай считает, что виной тому, отчасти, психология. "Судье достаточно тяжело, даже если он понимает, что втроем решать это дело и веселее и справедливее, обращаться к председателю с просьбой "а вы знаете, мне ума не хватает, добавьте мне людей, мы совместно, коллективно решим".
Инстанционность
"Есть проблема двойной кассации, нам надо думать, что с этим делать", – говорил Крашенинников в начале заседания рабочей группы. Но это не единственная "инстанционная" проблема в отечественном судопроизводства, да и, наверное, не самая главная, а рецепта предложено не было. "Надо что-то делать с процедурой пересмотра судебных актов. У нас на уровне райсудов – две инстанции, областных – три, а на уровне ВС – четыре инстанции! Когда говоришь об этом зарубежным коллегам, они не понимают", – сердился проректор по учебной и воспитательной работе Российской академии правосудия Сергей Никитин.
Он призывал коллег ставить "амбициозную задачу" по созданию современного ГПК, который бы позволил оптимизировать судопроизводство по гражданском делам как в общих, так и в арбитражных судах. "В настоящее время можно говорить о наличии перманентного, длительного кризиса в правосудии по гражданским делам. Его показателем является запредельная нагрузка на судебную систему", – заявил Никитин. Он считает, что процесс надо делать более современнным: усиливать состязательные начала, стимулировать стороны к досудебному урегулированию, заключению мировых соглашений, исключить из процесса бесспорные, по сути, дела. При этом он отметил, что досудебный порядок урегулирования споров, который "в проекте просматривается", должен быть как в арбитражных, так и в общих судах, и его "надо делать и в отношении физлиц".
Перспективы
Воплощение заложенных в концепцию "нового ГПК" идей полностью, как показывает сложившаяся нормотворческая практика, зависит от ключевого центра этой работы – президентских структур. И тут только Крашенинников высказывылся на эту тему, да и то противоречил сам себе. Сначала он сказал, что работу над концепцией "поддерживает" администрация президента. Но потом его слова прозвучали совсем по-другому. "Администрация президента считает: "Давайте, поковыряйтесь, потом будем смотреть", – сказал Крашенинников.
