Авторы: Марина Труханова, Евгения Ефименко
Свидетель защиты по делу "Оборонсервиса" рассказал, как на него давили, вынуждая дать показания против министра обороны Анатолия Сердюкова и руководителя Департамента имущественных отношений Минобороны Евгении Васильевой. Долгое время он не называл имени человека, который требовал такой информации, но под конец заседания оно все же прозвучало – Борис Колесников, покончивший с собой генерал-майор МВД, фигурант дела об организации преступного сообщества бывшим руководством ГУЭБиПК МВД.
В пятницу, 30 января в Пресненском райсуде Москвы выслушали Полину Деняг, сотрудницу Территориального управления Росимущества по Краснодарскому краю, которое в качестве потерпевшего требует с 83,9 млн руб. с трех фигурантов дела "Оборонсервиса" – Евгении Васильевой, Максима Закутайло и Екатерины Сметановой. Претензии связаны с одним из эпизодов дела – хищением, по версии следствия, недвижимости пансионата "Эллада" в местечке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края, в том числе земельного участка площадью 3,12 га. Впоследствии, после перестройки, там возник объект, который пресса окрестила "дачей министра обороны Сердюкова и его близких".
Васильеву, бывшую директора Департамента имущественных отношений Минобороны, следователи считают организатором и конечным бенефициаром этой аферы. В целом она обвиняется по 12 эпизодам по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ – мошенничество, легализация денежных средств, злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы. Закутайло руководил Окружным материальным складом Московского округа ВВС и ПВО (сначала было ФГУПом, потом стало ОАО), с баланса которого за 77,1 млн руб., по заниженной на 6,8 млн руб. цене, ООО "СитиИнжиниринг" и была продана "Эллада". Ему вменяются преступные деяния по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 160 (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы) и по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 286 УК (пособничество в превышении должностных полномочий)…
А его супруга Сметанова возглавляла ООО "Центр правовой поддержки "Эксперт" – организацию, которая фиктивно, по версии следствия, осуществляла функции агента при продаже активов Минобороны, в том числе и недвижимости в Пересыпи, и заработала на этом 107,2 млн руб. Ее дело выделено в отдельное производство – она признала вину в предъявленных ей эпизодах мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Сметанова приняла участие в двух заседаниях по делу "Оборонсервиса" и дала показания на Васильеву.
В настоящий момент Арбитражный суд Краснодарского края частично удовлетворил иск Росимущества о возврате земли в собственность Российской Федерации (дела № А32-29074/2013, А32-33882/2013). Суд установил, что участок расположен на берегу водоохранной зоны Черного моря, поэтому является федеральной собственностью в силу прямого указания закона (ст. 17 Земельного кодекса). По словам Деняг, апелляция поддержала решение первой инстанции. В карточке дела информации на этот счет нет.
– А если Пресненский суд завтра взыщет вам деньги по иску, то вы два раза обогатитесь? – спросил адвокат Хасан-Али Бороков.
– Почему вы подали два иска в защиту одного права? – переформулировал вопрос другой защитник, Дмитрий Харитонов.
– Подавать любые иски – это право юридического лица, – ответила Деняг, а Харитонов решил выяснить, какие же преступные действия предприняли Васильева, Сметанова и Закутайло. На этом сотрудница Росимущества ответила, что они "готовили документы для сделки и предоставили недостоверные сведения для ее заключения". Она подчеркнула, что земельный участок изначально находился в казне Российской Федерации, поэтому он мог отчуждаться только с согласия Росимущества. Адвокат Харитонов поинтересовался, почему Российской Федерации причинен ущерб, если акции ОМС находятся в федеральной собственности. Деняг на это заявила, что это коммерческая организация и заранее неясно, будет ли государство получать от нее дивиденды, а если и будет – то неизвестно какие.
Дальше адвокаты перешли к размеру требований. Харитонов попросил объяснить, почему заявленный ущерб – 83,9 млн руб. – гораздо ниже кадастровой стоимости участка.
Деняг ответила, что федеральное имущество продается на основании оценки, то есть по рыночной стоимости, поэтому кадастровая тут значения не имеет. Затем Харитонов назвал цифру 27 млн руб. – по этой стоимости земельный участок был приватизирован в 2011 году. Деняг сказала, что, во-первых, с тех пор прошло несколько лет, а во-вторых, теперь участок с неотделимыми улучшениями – "травку посеяли, деревья посадили". Кто именно это сделал, она не знает, поскольку участок не был во владении государства.
– Это же ваш иск. Мы спрашиваем, а вы не знаете, – заметил Харитонов.
"Мы взяли цену из материалов дела, вот и задавайте вопросы тем, кто делал эту экспертизу, – Деняг ответила с улыбкой. – Я не специалист, откуда я знаю, почему участок так оценили? Может, там золото нашли". Но что на месте корпусов "Эллады" теперь, она знает. "Вместо [15 объектов] базы отдыха там теперь какие-то бассейны и гаражи, которые являются самовольными постройками, – поведала Деняг. – Как выдавались разрешения на их строительство – это вопрос к главе поселкового образования. Впрочем, он уже где-то там сидит".
Заметно уставшая судья Татьяна Васюченко не всегда снимала повторные или не относящиеся к делу вопросы адвокатов. Деняг то и дело приходилось спорить с защитниками и теоретизировать на тему управления федеральной собственностью. "Дорвались до Росимущества", – иронично прокомментировала она.
"Я так не говорила!"
А накануне, в четверг, в суде начали допрашивать свидетелей защиты. Маргарита Белова, в 2011–2012 годах работала специалистом отдела учета и регистрации недвижимости в одной из "внучек" "Оборонсервиса" – ОАО "Управление торговли Московского военного округа". Она отвечала на вопросы по эпизоду с покушением на мошенничество – так следствие оценивает несостоявшуюся сделку по продаже здания управления на Большой Серпуховской улице. Его оценили в 75 млн руб., что, по версии следствия, на 7,2 млн меньше рыночной цены, с ООО "Вита Проджект" был даже заключен предварительный договор купли-продажи, но продавцу не удалось оформить в собственность земельный участок, на котором находился объект: кадастровый номер при регистрации не совпадал с номером по кадастровому паспорту.
Обвинение интересовало, помнит ли свидетель, кто собирался купить здание, и не было ли в числе приобретателей самого ЦПП "Эксперт". Белова ответила отрицательно, но эти ее слова не совпали с показаниями, которые она давала ранее, еще во время следствия по делу. "С компанией "Вита Проджект" в лице [Алексея] Наумкина [с июля 2011 года возглавлял юридический отдел "Эксперт", а осенью 2011-го стал генеральным директором "Вита Проджект". – "Право.Ru"] был заключен предварительный договор на 75 млн руб. Наумкин работал в "Эксперте", и я поняла, что "Эксперт" или стоящие за ним лица хотят приобрести здание, чтобы получать прибыль или сдавать его в аренду, может, даже [управлению торговли]", – зачитала предыдущие показания судья Васюченко.
Адвокат Бороков спросил, откуда она знала, что собирается приобретатель делать со зданием. А свидетель от процитированного открестилась. "Я так не говорила, видимо, это следователь сформулировал в протоколе", – сказала она.
Убытки возникли после продажи акций
Несколько часов на месте свидетеля провела Лена Лундовская, которая с августа 2009 года занимает должность главного бухгалтера субхолдинга "Оборонстрой", среди прочего владевшего акциями ОАО "31-й Государственный проектный институт специального строительства". С этой организацией в деле "Оборонсервиса" связано два эпизода – продажа его здания на Смоленском бульваре и акций. Недвижимость института за 1,6 млрд руб., что, по мнению следствия, ниже реальной цены на 500 млн руб., купило ООО "Теорема", которое возглавлял знакомый бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова, ныне покойный Сергей Амелин. 70-процентный пакет ушел "Вите Проджект", а 29,9 % – ОАО "Сосновоборэлектромонтаж", входящему в холдинг Геннадия Нагинского, экс-зама Сердюкова. Акции были проданы за 142 млн руб., тогда как их рыночная стоимость, по версии следствия, составляет 2,25 млрд руб.
Лундовская рассказала, на что пошли 942,3 млн руб., которые "Оборонстрой" получил в качестве дивидендов от 31-го ГПИСС, полученных после продажи здания. С их помощью был погашен долг субхолинга перед благотворительным фондом "Защита", у которого брался беспроцентный заем на выплату просроченной заработной платы в "дочках". "Сам холдинг, так как был управляющей организацией и прибыль получал небольшую, вернуть деньги возможности не имел", – сказала Лундовская. Другая часть денег, согласно предъявленной в процессе служебной записке, была направлена непосредственно в дочерние организации.
А вот после продажи акций "дочек", в частности 31-го ГПИСС, у "Оборонстроя" возникли убытки. Произошло это потому, что, по словам Лундовской, при передаче акций субходингу в 2009 году их стоимость по отчету об оценке составила 1,4 млрд руб., а проданы они были за 142 млн руб. Васильева решила уточнить, включал ли тот отчет по оценке акций находящееся на балансе института здание на Смоленском бульваре. Бухгалтер предположила, что да.
Во время допроса Лундовской в зал суда, размахивая адвокатским удостоверением, ворвалась неизвестная в норковой шубке. Оглядев собравшихся, она, по-видимому обращаясь к Васильевой, воскликнула "О, вы здесь!", а после принялась кричать, что лично поможет "закрыть" подсудимую и будет навещать ее в Магадане. Васюченко распорядилась вывести дебоширку из зала, узнать ее фамилию и не пускать в здание суда, если та не сможет предъявить заключенное с клиентом соглашение.
Васильева в дела не вмешивалась
Следующий свидетель, Дмитрий Митяев, в 2013 году был приговорен Тверским райсудом к двум годам и восьми месяцам колонии общего режима за покушение на мошенничество вместе с Дмитрием Любутовым, допрошенным ранее (ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК – до семи с половиной лет лишения свободы). Они, по версии следствия, за 3 млн руб. пообещали бизнесмену ускорить изготовление директивы Сердюкова и обеспечить его фирме победу на аукционе по продаже здания Щелковского комбината бытового обслуживания.
– На предварительном следствии по вашему делу вас избивали, с целью получения показаний на меня и Сердюкова? – с места в карьер начала допрос Васильева.
– На следствии – нет, не били, но при задержании было, – признался свидетель.
– Зачем? – продолжила выяснять подсудимая.
– Не знаю. Я им сопротивления не оказывал, – ответил Митяев.
– Давайте, может, спросим, сначала, где и кем свидетель работал? – прервала диалог судья Васюченко.
Тогда допрос взял в свои руки адвокат Харитонов, выяснивший, что на работу в "Эксперт" Митяев пришел после того, как его резюме нашли в интернете и он выдержал несколько собеседований, в том числе с Васильевой и Сметановой. В итоге в феврале 2012 года он стал начальником отдела продаж (а позже – отдела юридического сопровождения) в ООО "Мира" – переименованном "Эксперте".
Свидетель вспомнил, что к Васильевой приходил как к заместителю министра обороны. "Вошел, вижу, кабинет огромный, как несколько таких залов, – обвел он рукой зал суда. – Девушка сидит, симпатичная, строгая. Задала мне два каких-то простых вопроса и отпустила". О том, что он принят на работу, Митяеву сообщила Сметанова. "Она мне сказала сначала, что я буду заместителем начальника отдела, я на это согласен не был, уже подошел к двери, а она в спину сказала: "Останься, будешь начальником отдела". Я и остался. Может, зря", – рассказал он под смех присутствующих.
Васильева традиционо инрересовалась, получал ли свидетель от нее противозаконные указания. Митяев сообщил, что таких команд не было, да и вообще Васильева, по его словам, старалась не вмешиваться в работу "Эксперта-Миры". Правда, по некоторым вопросам консультироваться с директору ДИО он все же приходил. Например, когда потенциальные покупатели начали жаловаться, что, по отчетам об оценке, стоимость объектов, выставленных на продажу, завышена на 30–40 %. "Я пришел тогда и спросил у Евгении Николаевны, что делать", – признался он.
– И что я вам ответила? – перехватила Васильева инициативу.
– Вы приняли решение, что подходить к этому вопросу надо системно. Ввели положение, позже утвержденное министром, о том, что, если объект определенное время "висит" на электронной площадке и им никто не интересуется, снижаем цену, – ответил свидетель.
"Я попросил гримершу позвонить жене…"
Васильева также попросила Митяева рассказать о его разговорах с ныне покойным генералом-майором полиции Борисом Колесниковым, фигурантом знаменитого дела об организации преступного сообщества в ГУЭБиПК МВД. Он покончил с собой, выбросившись с шестого этажа здания СКР.
Митяев сначала отнекивался, говоря, что о мертвых говорить не будет. Но Васильева настаивала, потому что, по ее словам, именно Колесникову в октябре-ноябре 2012 года свидетель дал некие показания, еще не оглашенные в зале суда. "[Митяев] рассказал, как, стоя под дверью, слышал как я якобы кому-то звонила, давала какие-то незаконные указания", – сказала Васильева.
Судья и сторона защиты попытались выяснить, зачем свидетель давал такие показания и при каких обстоятельствах, а также зачем он просил себя допросить (об этом свидетельствует ходатайство от 2 ноября 2012 года). Митяев неохотно, но все же начал отвечать.
– Я находился под давлением. Меня не били, если вас это интересует, но давить – давили, – рассказал он. По его словам, целью давления было получение показаний на Васильеву и Сердюкова.
– Дали показания? – осведомилась прокурор Вера Пашковская.
– Дал, – не стал запираться Митяев. По его словам, он попытался интерпретировать какие-то известные ему обстоятельства "в угоду им", но при этом ничего толком не сказал. Имен угрожавших свидетель так и не назвал.
Васюченко напомнила, что его показания есть в деле. "Я же от них отказался!" – растерянно сказал свидетель. "Мы их еще не слышали!" – заметила судья.
– Так давайте огласим! – предложила Васильева.
– Давайте! – со смехом откликнулась Пашковская.
– Вы смеетесь, Вера Викторовна, а тут судьбы людей решаются! – зло отозвалась подсудимая.
Оглашать показания не стали, а свидетель рассказал, что его сначала уговаривали устроить провокацию – подбросить Васильевой деньги, а потом начали говорить, что посадят лет на десять… После задержания, о котором никто не знал, к нему вызвали гримершу. И он тайком попросил девушку позвонить жене и сообщить, где он. Та не подвела.
Васильева, перебив свидетеля, напомнила, что всех предупреждала о готовящихся провокациях. "Вы мне сказали "тебя подставят как Сметанову", – припомнил Митяев и попытался продолжить рассказ, но Васильева остановила его словами: "Погоди, после доскажешь". И вспомнила, как жена Митяева пришла к ней в слезах, а Васильева, поняв, что подчиненный стал жертвой "очередной провокации", звонила Сердюкову с просьбой о помощи. Точно так же, добавила экс-директор ДИО, тюрьмой грозили Сметановой, которая "сломалась и дала на меня показания"…
А свидетель, к удовлетворению защиты и подсудимых, уже перед уходом заявил, что те самые спорные показания, от которых он позже отказался, "надиктовал Борис Борисович Колесников". Васильева же пообещала, что это позже подтвердят и остальные свидетели защиты.
