Следователи трактуют уголовно-процессуальный кодекс в свою пользу, ущемляя права адвокатов и и их подзащитных. Двусмысленность возникает из-за одного слова в УПК – "допуск". С проблемой пытался разобраться Конституционный суд еще в 2001 году. Но это не помогло. спустя 14 лет законодатели опять к ней вернулись и предложили изменить Кодекс. На Круглом столе в Госдуме 14 октября законопроект о доступе адвокатов к подзащитным получил неоднозначные оценки экспертов.
Об ущемлении прав адвокатуры и перекосе в сторону обвинения говорят уже давно. Одна из проблем – недопуск адвокатов к задержанным в СИЗО. Согласно ч. 4 ст. 49 УПК, защитник допускается к участию в уголовном деле на основании удостоверения и ордера. Но на практике этих двух документов оказывается недостаточно. Следователи руководствуются ч. 1 т. 53 УПК, где сказано, что адвокат имеет процессуальные права с момента допуска к участию в уголовном деле. Этот "допуск" следователи трактуют в свою пользу, – как норму, что они должны выписывать защитникам пропуска.
Эта практика сложилась давно: еще 14 лет назад ее пытался прекратить Конституционный суд. В своем постановлении №14-П от 25 октября 2001 года он указал, что выполнение адвокатом своих процессуальных обязанностей не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело. Однако это не облегчило жизнь адвокатам, и 1 октября этого года на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека советник Федеральной палаты адвокатов Юрий Костанов поделился проблемой с Владимиром Путиным. Президент проявил понимание: "Если нужны дополнительные решения на уровне Верховного суда РФ, дополнения в закон, давайте это сделаем".
Разработкой такого законопроекта занялась "Комфортная правовая среда", либеральная платформа "Единой России", которую координирует депутат Рафаэль Марданшин. По его словам, вопрос можно было урегулировать на уровене ведомственных актов, но этого не было сделано, поэтому приходится менять закон. Для этого разработали проект изменений в ч.1 ст. 53 УПК ("Полномочия защитника"), в котором прямо говорится о том, что для встречи с подозреваемым и обвиняемым нужны только удостоверение и ордер (см. "Адвокаты получат безусловное право на общение с клиентами в СИЗО – проект") Для остальных действий сохранили оговорку "с момента допуска к участию в уголовном деле".
Споры из-за слова
"Написано – с момента допуска, а надо – с момента вступления в дело," – посоветовал законодателям советник ФПА Костанов на Круглом столе в Госдуме 14 октября. Он раскритиковал слово "допуск", которое когда-то выбрал законодатель, а в 2001 году трактовал Конституционный суд. "КС придает словам смысл, которого у них нет, – сказал Констанов, – мол, "допуск" – это не в разрешительном, а в хронологическом смысле. Но во всех словарях допуск – это получение разрешения, так его и понимают." По словам адвоката Александра Забейды, ждать такого дозволения приходится в среднем от 3 дней до 2 недель.
Нормы должны быть сформулированы четко и недвусмысленно, согласилась Тамара Морщакова, судья КС в отставке, член Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Законодателю важно уточнять терминологию, но он должен исходить из абсолютного права адвоката на участие в уголовном процессе, подчеркнула судья КС отставке. И никакое толкование не может его ограничивать, поскольку это противоречит цели конституционного права на защиту. Поэтому нелишне сформулировать и общие правовые принципы, заключила Морщакова.
Но будут ли их изучать правоохранители? Юрий Костанов, советник Федеральной палаты адвокатов, не уверен:
Сотрудники ФСИН не склонны читать законы и осмысливать их. Кто-нибудь может мне объяснить, почему они буквально вчера-позавчера сообщили в Лефортово: "Ваш Конституционный суд нам не указ"? Или: "Недавно собирали совещание, исполнять этот закон или не исполнять". Десять тысяч реформ провели на верхушке Минюста, но реально права граждан не защищаются. У правоохранителей другие интересы, и у них в голове не сидит, что обвиняемый – еще не преступник.
Костанов обратил внимание на то, что совершенствования требуют и другие аспекты регулирования. "Мои инструменты как адвоката – это ходатайство, жалоба, заявление, и я имею право получить на них адекватный ответ. К сожалению, судьям, в том числе – судьям ВС, плевать на постановления собственного Пленума, и на Конституционный суд, и на саму Конституцию. Я пишу, что нет состава преступления, они мне отвечают, что действия квалифицированы правильно."
Адвокаты против правоохранителей
"Чем меньше изменений – тем легче провести законопроект," – объяснил Дмитрий Кравченко, председатель Совета молодых адвокатов Адвокатской палаты Москвы, - "но новый закон – не мечта адвоката, потому что слово "допуск" сохраняется". По этому направлению надо работать дальше, но обсуждаемые изменения решают одну конкретную задачу, рассказал Кравченко, они обеспечивают допуск защитника к задержанному на ранних этапах расследования. Тогда человек находится в возбужденном, взволнованном состоянии, тогда же формирует первичные показания. Адвокат может успокоить его и защитить от психологического давления и бесчеловечного обращения, которое встречается повсеместно.
"Мы стремимся соблюдать закон," – не согласился старший инспектор Главного организационно-инспекторского управления СК Николай Пименов. По его словам, предлагаемые изменения нельзя назвать законопроектом – по сути они не меняют правил, которые есть. "Случаи ограничений редки, адвокатам никто не запрещает встречаться с подзащитными," – заявил Пименов. Такое же мнение высказал Игорь Мошинец, замначальника правового управления ФСИН. Он заверил, что по каждой жалобе на сотрудников службы проводятся служебные проверки, и виновных привлекают к ответственности.
– Достаточно ли адвокату удостоверения с ордером, или необходимо разрешение? – прямо спросил у него Марданшин.
– Того, что в законе написано, достаточно, – ответил Мошинец.
На это депутат заметил:
– А на практике другое, об этом мы и говорим.
В обсуждении поучаствовал Игорь Трунов, президент Союза адвокатов России. Он считает, что проблема ущемления прав адвокатуры носит комплексный характер:
Содержание ФСИН обходится государству в $7 млрд, при том, что в местах лишения свободы находятся 30-40 % невиновных. Это результат того, что нет состязательности, а адвокатуру загнали под лавку. Проблема висит в воздухе с 2001 года и обходится государству очень дорого, ее надо решать.
Матвей Протасов, адвокат АБ "Романов и партнеры", обратил внимание на "двоемыслие" правоохранительных органов. "Представители СК и ФСИН говорят, что проблемы нет. Кто тогда подписал пачку отказов, которые есть у Костанова, если адвокату не требуется получать допуск? Раз они подтвердили, что их устраивает статус кво – это верный признак того, что закон пора менять."
