Нужны ли России специальные наркосуды, можно ли направлять преступников-наркоманов на принудительное или добровольное лечение, заменяя им тюремное наказание, и готовы ли российские реабилитационные центры взять на себя функции заведений пенитенциарной системы? Эти и многие другие вопросы обсуждались на круглом столе, состоявшемся в Государственной думе РФ.
В прошлом году вступила в силу ст. 82.1 УК РФ, которая позволяет наркозависимым обвиняемым, впервые совершившим нетяжкие преступления, выбирать альтернативу реальному тюремному заключению. Такие подсудимые могут получить отсрочку от отбывания назначенного наказания сроком до пяти лет, если решат добровольно пройти курс лечения от наркомании и медико-социальную реабилитацию.
Под действие этой статьи подпадают ч. 1 ст. 228 УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном размере, срок лишения свободы – три – пять лет), ч. 1 ст. 231 УК РФ (незаконное культивирование в крупном размере растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, может быть наказано лишением свободы до двух лет), ст. 233 УК РФ (незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ, максимальный срок заключения – до двух лет).
Если выбравший реабилитацию уклоняется от прохождения лечения или "прогуливает" медицинские мероприятия, его направляют в места лишения свободы. В случае успешного прохождения курса реабилитации, когда ремиссия составляет более двух лет, суд может освободить осужденного от отбывания наказания или его оставшейся части.
"Терапия и последующая реабилитация – гуманнее, дешевле, полезнее для общества"
Михаил Зобин, главный врач-нарколог "Медицинского центра доктора Зобина", много лет занимающийся лечением наркотической и алкогольной зависимости, говорит, что идея замены реального наказания реабилитацией в других странах существует уже много лет. "Это совершенно правильный и обоснованный подход. Содержание таких лиц в тюрьме в течение года или двух не дает никаких результатов. Мало того что это финансовая нагрузка на общество, эти люди, когда выходят из тюрьмы, возвращаются к приему наркотиков. Потому что речь идет не о предосудительном поведении, а о болезни – наркотической зависимости, с которой они не могут справляться", – считает врач. По его мнению, терапия и последующая реабилитация – "гуманнее, дешевле, полезнее для общества, поскольку дают результат".
Но, он убежден, что в России нет базы для грамотной реализации этого механизма. "Наши подходы к терапии отличаются от принятых во всем мире. Здесь торжествует морализаторское направление: считается, что эти люди должны просто прекратить употребление, и все, будто это не болезнь. А система поддержки выглядит неубедительно и репрессивно. Говорят, что для таких пациентов нужно делать специальные реабилитационные центры с закрытым режимом, что не только затратно, но и бессмысленно, поскольку это будет все та же изоляция людей под видом реабилитации", – говорит нарколог.
По мнению Зобина, изолировать наркоманов, желающих вылечиться, как раз не нужно. Он предлагает оставлять их на реабилитации по месту жительства с двумя непременными условиями: устройство на работу и ежедневный прием препарата, относительно недорогого и дающего хорошие результаты. Чтобы контролировать, что человек принимает препарат и не употребляет наркотики, врач предлагает ввести неожиданные проверки с забором анализов. И, если пациент попадается, реабилитацию заменяют тюремным заключением. "Это такой прессинг: он вынужден работать и принимать лекарство или попадет за решетку, – комментирует врач. – Главная идея реабилитации – вернуть человека в социум. Я утверждаю, что, если его изолировать от общества, сделать это невозможно".
На заседании состоявшегося 21 октября круглого стола "Замена лишения свободы на реабилитацию для лиц, страдающих наркотической зависимостью", организованного единороссовским партийным проектом "Комфортная правовая среда" и НФ "Здоровая страна", обсуждали, как работает поправка. Об этом можно судить по статистике: в 2014 году только по ст. 228 УК РФ в России были осуждены порядка 119 000 человек, правом на реабилитацию воспользовались только 89.
О своем опыте прохождения реабилитации собравшимся рассказала Ольга, которая страдала наркозависимостью в течение шести лет. В прошлом году она была задержана с большой партией амфетаминов, ей грозило лишение свободы сроком на шесть лет, но девушка предпочла пройти реабилитацию. "Я прекрасно понимала, что такое тюрьма и что меня там ожидает. И я осознавала, что реабилитация что-то изменит в моей жизни", – говорила она. Ольга призналась, что сначала просто хотела избежать наказания, не осознавала, что больна, а при прохождении реабилитации увидела, в каком хаосе живет. Она не принимает наркотики больше года, заново поступила в вуз и живет теперь совсем по-иному.
Трудности реализации
Дмитрий Валюков, председатель попечительского совета НФ "Здоровая страна", вот уже больше 10 лет занимающегося реабилитацией больных наркоманией, рассказал, что сотрудники фонда, которые работают "на земле" (более чем в 30 реабилитационных центрах по всей России) с возникающими вопросами знакомы "изнутри". По его словам, в законодательстве нет четкого определения понятий "лечение" и "реабилитация" для наркозависимых. Чаще всего осужденные-наркоманы, выбравшие альтернативу заключению, проходят трехдневный курс детоксикации и на этом их "лечение" заканчивается, тогда как для эффективной борьбы с зависимостью необходимо пройти полный курс реабилитации (в том числе и социальной), который длится не менее полугода.
Еще одна проблема – отсутствие четкого списка реабилитационных центров, которые будут заниматься "альтернативным наказанием". Тамара Новикова, начальник отдела Научно-исследовательского центра ФСКН, рассказала, что НИЦ разработал 52 критерия для таких организаций. Однако пока это – просто рекомендации, не установлено, кто может и должен проводить отбор, нужны ли таким организациям лицензии, аккредитация и так далее. Тем не менее уже в 57 регионах России проведен отбор организаций, занимающихся реабилитацией наркозависимых, в соответствии с местными нормативными актами и критериями, определенными ФСКН. По ее словам, гораздо актуальнее стоит проблема финансирования лечения. В 11 субъектах запущен пилотный проект, согласно которому оплата реабилитации ведется за счет сертификатов на 90000–210000 руб., оплаченных из регионального бюджета. Больной наркоманией может сам выбрать клинику, в которой пройдет полугодовое лечение.
Владимир Карпец, главный нарколог ПФО, видит проблему в том, что в России "в результате несовершенства законодательства отсутствует грамотное сопровождение наркозависимых". "Статья 82.1 – "мертвая". Потому что по закону, если пациент не хочет лечиться, мы его обязаны отпустить", – рассказал врач. По его словам, иногда в решениях судов, направляющих наркоманов на реабилитацию, указано "обязать главного врача обязать пациента исполнить решение суда". "Но врач не может и не должен быть пугалом и контролировать эти вопросы", – считает Карпец.
В качестве положительного примера борьбы с наркоманией среди осужденных он привел Италию, где реабилитация также является альтернативой уголовному наказанию. Осужденные действительно должны ее отбывать – в реабилитационные центры они приходят в сопровождении исполнителя, утром и вечером сотрудники муниципальной полиции проверяют, на месте ли избавляющийся от наркозависимости. За уклонение от лечения положен серьезный штраф – порядка $10000–15000. В России же штрафные санкции для "уклонистов" – 4000 руб. "Мы готовы принять таких пациентов, но пока контроль будет возложен на медиков, пока нет социального сопровождения, система не будет работать", – говорил нарколог.
Адвокат Андрей Мишонов, партнер в "Ноздря, Мишонов и партнеры" упомянул, что добровольная реабилитация сейчас рассматривается только на стадии назначения наказания, после окончания предварительного и судебного следствия. Он предложил давать такой выбор еще на стадии расследования уголовного дела, чтобы добровольное лечение учитывалось при назначении судебного наказания как смягчающее обстоятельство.
Коллегу поддержал Матвей Протасов, адвокат коллегии "Романов и партнеры". По его мнению, добровольная реабилитация, начатая на стадии предварительного следствия, должна восприниматься не только как смягчающее обстоятельство, но и давать отсрочку отбытия наказания до окончания лечения. Он напомнил также, что стоимость реабилитации меньше, чем стоимость содержания человека в местах лишения свободы.
"Никто не мешает осужденному начать реабилитацию на стадии предварительного следствия, – заявил Григорий Ченский, прокурор отдела управления 12 ГУ Генпрокуратуры РФ, – и суды при вынесении решения всегда это учитывают, если не в качестве смягчающего, то в качестве обстоятельства, характеризующего личность".
Мишонов возразил, что при помещении под стражу проходить реабилитацию невозможно. В случае домашнего ареста или подписки о невыезде следователи также крайне неохотно отпускают подозреваемых на лечение. "Поэтому хорошо бы закрепить это законодательно", – добавил он.
Законодательные вопросы
Сергей Пенкин, и. о. заместителя руководителя международно-правового департамента ФСКН России, привел данные статистики: только 20 % осужденных по ч. 1 ст. 228 УК РФ получают в качестве наказания реальные сроки, а значит, могут просить о реабилитации в соответствии со ст. 82.1 УК. По его мнению, логично будет распространить ее действие на ч. 2 ст. 228, поскольку часто по ней назначается наказание "ниже низшего предела". При этом он предложил внести изменения в ст. 228, исключив из нее особо тяжкий состав, снизив санкции по ч. 2 до преступления средней тяжести, а ч. 3 отнести к тяжким преступлениям. По мнению Пенкина, это увеличит количество лиц, подпадающих под действие ст. 82.1 УК РФ, на 200–300 %.
Против такого нововведения категорически возражал представитель Генпрокуратуры Ченский. По его мнению, изменять статью УК только для того, чтобы реабилитировать большее число наркозависимых, неправильно. "Как мы можем говорить о лечении и реабилитации, как об альтернативности наказанию? Это благо, поэтому как наказание рассматриваться не может", – считает он.
Ему возражал адвокат Протасов. "Замена наказания реабилитацией не противоречит смыслу УК. Гуманитарный смысл уголовного законодательства в оздоровлении общества, а не в том, чтобы поместить некое количество человек под замок. Если этому поможет реабилитация, почему бы и нет", – настаивал защитник.
Валюков из НФ "Здоровая страна" считает, что замена наказания реабилитацией должна быть возможна не только при совершении нетяжких "наркотических" преступлений, но должна распространяться на такие статьи УК РФ, как, например ст. 158 (кража) или ст. 162 (разбой), при условии что преступник – наркозависимый. Более того, он уверен, что для этой категории граждан необходимо создать специализированные суды, чтобы решения в отношении людей, страдающих наркоманией, не были "безликими" и выносились с учетом их диагноза. Он же первым предложил создать межведомственную группу, которая курировала бы решение проблемы на всех уровнях, а также предложил обратиться в Верховный суд РФ, чтобы Пленум разъяснил судам, как правильно применять ст. 81.2 УК РФ.
Сергей Бехало, помощник зампреда ВС, поддержал идею создания рабочей группы и отметил, что "суды не испытывают проблем с применением нормы", поскольку соответствующие разъяснения в форме ответов на вопросы Верховный суд давал еще в 2012 году. По его словам, проблема в том, что ст. 82.1 содержит большое число ограничений для применения. Эксперты должны установить, что человек болен наркоманией, а сам он – изъявить желание пройти реабилитацию, что происходит довольно редко. "Чаще всего таким осужденным назначается условное наказание или штраф, и они это знают. Таким людям проще один раз в месяц приходить отмечаться к инспектору, чем проходить лечение и реабилитацию", – отметил он.
Александр Самородов, председатель апелляционного состава по уголовным делам Мособлсуда, первым затронул вопрос об изменении законодательства в пользу принудительного лечения и некой нечеткости формулировок ст. 82.1 УК. "Сейчас мы говорим о праве, а не обязанности как суда, так и обвиняемого. Лицо может захотеть или не захотеть пройти реабилитацию, суд может с этим согласиться, а может нет, не желая получить реальное наказание. Но лечиться они при этом не хотят, и в 70 % случаев все же попадают в места лишения свободы".
Кроме того, по его мнению, не всегда ясно, как толковать указанный в статье термин "впервые совершивший преступление" – впервые осужденный в принципе или по конкретным, указанным статьям. "Суды понимают эту формулировку по-разному", – утверждает Самородов.
Завершая обсуждение, Владимир Плигин, глава думского комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, отметил, что для дальнейшего решения проблемы применения ст. 82.1 УК РФ необходимо организовать межведомственную рабочую площадку. Так как Госдума нынешнего созыва фактически прекратит свою работу через несколько месяцев, он предложил работать на базе ФСКН или Совета Федерации, если на то будет получено их согласие.
Также он не исключил возможности "сделать какие-то движения в тех статьях, о которых мы говорили". В частности, изменить или раздробить составы ст. 228 УК РФ и решить, какие из них должны подпадать под действие ст. 82.1 УК. Возможно, также будут затронуты и вопросы законодательства, связанные с оказанием психиатрической помощи.
