Осенью 2014 года в отношении судьи из Волгограда возбудили уголовное дело за неправосудные решения. ККС сначала приостановила его полномочия как судьи за дисциплинарный проступок, а решением от 29 января 2016 года их прекратила. В Верховном суде выяснилось, что региональная ККС посчитала проступком его волеизъявление, а именно – просьбу следователя прекратить его уголовное дело за истечением срока давности. Во всех тонкостях этого запутанного дела разобралась Дисциплинарная коллегия.
Камнем преткновения стали жилищные споры
В 1993 году Сергей Абрамов закончил юридический факультет Волгоградского государственного университета. Еще студентом он начал работать юристом в коммерческой фирме, занимающейся снабжением, где к 1999 году уже занял пост начальника юридического отдела. В том же году он решил сменить профиль своей деятельности: указом президента его назначили на должность судьи Краснооктябрьского районного суда города Волгограда, где он занимался разрешением жилищных споров с 2007 года. Решением квалификационной коллегии судей Волгоградской области от 25 июня 2008 года судье Абрамову присвоили второй квалификационный класс.
Первый тревожный звонок для Абрамова прозвучал в августе 2010 года, когда А. Чувахин пожаловался на работу судьи. Совет судей Волгоградской области, проверяя жалобу, выявил "допущенные им многочисленные грубейшие нарушения норм материального и процессуального права" (см. "Решение Совета судей от 20 августа 2010 г."). Тогда же Совет обратился в Квалификационную коллегию судей с предложением привлечь Абрамова к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, что и случилось.
Уже после этого выяснилось, что еще в 2008 и 2009 годах судья Краснооктябрьского районного суда Волгограда Сергей Абрамов вынес решения о передаче квартир муниципального жилого фонда в частную собственность. Позже следствие придет к выводу, что судья вступил в сговор с генеральным директором риелторского агентства и супругами Макеевыми, которые приводили в суд вместо реальных квартиросъемщиков, уже умерших к тому моменту, подставных лиц. В результате Абрамов, по версии правоохранителей, вынес неправосудные решения.
В апреле 2013 года председатель СК Александр Бастрыкин направил в региональную ККС представление о возбуждении уголовного дела в отношении федерального судьи. Его обвинили в совершении преступлений по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ (пособничество в мошенничестве, совершенном по предварительному сговору группой лиц, в особо крупном размере) и ч. 1 ст. 305 УК РФ (вынесение судьей заведомо неправосудного решения – четыре эпизода). Своим решением в октябре 2013 года ККС дала согласие Бастрыкину. Абрамов обжаловал это решение в ВККС, но безуспешно (см. "Судьи – квалифколлегии 2:3").
В отношении него 9 октября 2014 года возбудили уголовное дело, тогда же и приостановили полномочия Абрамова.
– А вы после этого [приостановления полномочий] продолжали ходить на работу? – уточнил председательствующий судья Сергей Рудаков.
– Ходил, дела не рассматривал, но проводил обобщения практики, проверял деятельность мировых судей, – пояснил Абрамов.
В июне 2015 года следователь постановил частично (по двум эпизодам – прим. ред.) прекратить уголовное преследование судьи по нереабилитирующим основаниям (за истечением срока привлечения к уголовной ответственности по ч.1 ст. 305 УК РФ) на основании соответствующего ходатайства самого Абрамова. Уголовное дело (№ 1-12/2016 (1-315/2015;)) поступило в Краснооктябрьский суд 27 июля 2015 года и сейчас проходит стадию допроса свидетелей со стороны обвинения, которых больше десятка человек.
В сентябре председатель Волгоградского областного суда Николай Подкопаев направил в региональную ККС представление о досрочном лишении полномочий Абрамова за дисциплинарный проступок. По словам председателя ККС Волгоградской области Ивана Гантимурова, проступок Абрамова выразился в его письменной просьбе следователю частично прекратить уголовное дело за истечением срока давности, соответственно временем его совершения ККС посчитала дату самого постановления следователя – 30 июня 2015 года. Абрамов в ответ настаивал, что датой дисциплинарного проступка нужно считать его решения от 2008 и 2009 годов, а по ним двухлетний срок привлечения к дисциплинарной ответсвенности уже истек.
Заседание ККС Волгоградской области состоялось 30 октября 2015 года, но его пришлось отложить – Абрамов принес множество документов для изучения.
А было ли извещение?
ККС 29 января 2016 года лишила Абрамова полномочий. Он обжаловал это решение в Дисциплинарную коллегию Верховного суда. В обоснование своих требований заявитель указал, что, во-первых, его надлежащим образом не уведомили о дате заседания и вынесли решение в его отсутствие.
– Почему вы считаете, что вас не известили о дате заседания ККС? – решил выяснить глава ДК ВС Сергей Рудаков.
– Потому что никакого документа-извещения я не получал, – сказал Абрамов.
Уточняя вопрос надлежащего извещения Абрамова о заседании, выяснилось, что 28 января 2016 года в ККС от него пришло письмо с уточнениями статуса его уголовного дела и указанием на отсутствие вступления в законную силу постановления следователя о его прекращении.
– Следует ли из вашего сообщения, что вы были уведомлены о заседании 29 января? – поинтересовался председательствующий.
– Нет, глава ККС еще 30 октября 2015 года просил меня держать коллегию в курсе моего дела, потому я и послал сообщение, о дате же заседания ничего не знал.
– То есть, начиная с 30 октября от вас не поступило ни одного извещения о статусе вашего дела, а за день до заседания ККС вы посылаете сообщение, – уточнил Рудаков.
– Я не указывал нигде в своем письме, что извещен о дате, – упирал Абрамов.
Председатель ККС Волгоградской области опроверг доводы заявителя о его ненадлжащем извещении.
– Я попросил известить Абрамова по телефонному номеру, указанному в карточке судьи в управлении Судебного департамента, поэтому мы не стали направлять ему ничего в письменном виде по месту жительства. Секретарь, которая говорила с ним, узнала его голос, хотя сейчас Абрамов факт разговора отрицает. Его письмо, полученное 28 января, мы восприняли как ответ на нашу телефонограмму, – подробно разъяснил все детали Гантимуров.
Мертвые души в суде
Рассматривая вопрос о составе дисциплинарного проступка, судьи затронули и подробности уголовного дела в отношении судьи. Изучая его материалы, Рудаков обратил внимание на суть эпизодов с инкриминируемыми деяниями по жилищным спорам. В частности, по делу № 2-2701/2010 ~ М-1500/2010 – иск Савельева к Романцовой, которое рассматривал Абрамов.
– Романцова участвовала в заседании? – спросил Рудаков.
– Если в протоколе указано, значит – да, – сообщил Абрамов.
– То есть вы утверждаете, что умерший за 5 лет до этого человек пришел к вам на судебное заседание? – удивился судья Владимир Боровиков.
– Паспорт она предъявила, лицо было ее, – парировал экс-судья.
– Но она не могла участвовать, кто это тогда был? Значит вы установили личность ненадлежащим образом? – обратился с вопросом судья Анатолий Куменков.
– Я узнал обо всем этом позже. Как я мог иначе идентифицировать человека? Зашла женщина, предъявила паспорт, – ответил Абрамов.
Судьи отметили, что в судебном протоколе по делу Савельева-Романцовой не указано, на основании чего установили личность ответчицы.
– По всем спорным делам, которые вы рассматривали, требования были идентичными – признать право пользования, зарегистрировать лицо, снять с регистрационного учета другое. Несколько дел, где ответчики умерли. Это совпадение? (ему их вменили, будто он по ним вынес неправосуные решения). Не единичный ведь случай. Почему все на вас сошлось? – поинтересовался судья Владимир Боровиков.
– В те годы (прим. ред. – 2007–2009) я один, по сути, из всего состава судей рассматривал именно жилищные дела, мне эти споры специально никто не отписывал, – оправдывался Абрамов.
Дисциплинарный проступок определили не сразу
Тройка судей Дисциплинарной коллегии упорно пыталась выяснить, зачем же Абрамов обратился с ходатайством к следователю о прекращении его уголовного преследования по нереабилитрующим основаниям, если сам же потом обжаловал его.
– Я просто хотел сподвигнуть следователя к определенным действиям, я бы отказался от прекращения дела по нереабилитирующим основаниям. Понимаю сейчас, что неправильно сформулировал свое ходатайство, вместо "прошу прекратить" мне надо было написать "рассмотреть вопрос о прекращении". Теперь за это и расплачиваюсь, – объяснил Абрамов.
Гантимуров в своей речи озвучил главный мотив решения коллегии: "У нас на одном этаже слушалось уголовное дело судьи Абрамова, а потом он выходил из зала и шел в соседний кабинет работать, ставилась под угозу репутация судебной системы".
– В любом случае, по двум эпизодам имеются признаки состава преступления, дело в отношении вас частично прекратили только по нереабилитирующим основаниям, но судья должен быть кристалльно чистым человеком. Как вы собираетесь совершать правосудие дальше? Какие планы у вас дальше? – спросил Боровиков.
– Я не совершал преступления и хотел доказать это в судебном разбирательстве, а работать в этой системе не хочу, у меня подорвали все желание, – с грустью ответил Абрамов.
Тройка судей решила подробнее выяснить правовое обоснование решения ККС и их понимание дисциплинарного проступка в случае с Абрамовым.
– Вынося такое решение, вы руководствовались ст. 12.1 (дисциплинарная ответственность судей) Закона о статусе судей, но все-таки в чем выражался дисциплинарный проступок Абрамова? Почему сослались именно на эту норму? – поинтересовался Боровков.
– Важный вопрос, мы тоже им задавались, – задумчиво ответил Гантимуров. – Согласие судьи с основаниями о прекращении уголовного преследования в отношении него по нереабилитрирующим основаниям и сам факт вынесения постановления следователя – это главное, – пояснил председатель региональной ККС.
– Согласие – это процедура разрешения вопроса. А в ст. 12.1 вышеупомянутого закона указано, что наказание предусматривается за "существенно виновное действие". Его согласие – это виновное действие, по-вашему? – уточнил Боровиков.
– Я объясняю нашу позицию. Абрамов согласился, что постановления его в 2008 и 2009 годах являлись незаконными, следователь это своим постановлением, по сути, признал. Если бы мы наказали за сам факт их вынесения, конечно, было бы проще. Но до сих пор нет в отношении него обвинительного приговора. Конечно, мы проявили нерасторопность, своевременно не дали оценку его решениям, довели все до уголовного дела, – признал Гантимуров.
ДК после почти двухчасового совещания постановила отказать Абрамову в удовлетворении жалобы.
