Авторы на редкость детального исследования из Пенсильвании выяснили, что экспериментальные исправительные технологии, которые в теории должны существенно снижать вероятность рецидива у преступников, работают ровно наоборот. Модель специализированных учреждений, так называемых домов на полпути (из тюрьмы в общество), на которую тратятся сотни миллионов долларов в год, только добавляет шансов вернуться за решетку в краткосрочный период. Однако все оказалось не так просто.
Проведенное Департаментом исправительной системы Пенсильвании исследование систематизирует статистику рецидивов преступлений и пытается выявить корни этого феномена. Пенсильвания — всего лишь один из 50 штатов, но данные по нему допустимо считать репрезентативными. Он — один из крупнейших по численности населения (около 13 млн) и занимает шестое место в США по ВВП и ряду других экономических показателей.
Составители рассматривали рецидив в двух пересекающихся плоскостях: по типу проявления (повторный арест/повторное заключение) и его сроку (один, два и или три года после освобождения). Вне зависимости от итогового наказания, получилось, что шесть из 10 осужденных попадались на новом преступлении в течение трех лет после выхода на свободу. При этом в сельских районах штата у рецидивистов больше шансов получить реальный срок в течение трех после освобождения, а в городских — быть повторно арестованными.
На преступный путь чаще возвращаются мужчины (63% против 57% среди женщин) с черным цветом кожи (67% против 57,5% у белых и латиноамериканцев). С возрастом вероятность рецидива уменьшается, а при наличии судимостей в прошлом — растет.
Преступления в исследовании разбили на четыре группы: насильственные, против собственности, связанные с наркотиками и против общественного порядка, куда также добавили “прочие”. Все рецидивисты, как выяснилось, более склонны совершать нарушения уже знакомого им типа. Наиболее ярко это свойство выражено у второй группы — на чужое имущество после приговора вновь посягает каждый четвертый.
Впрочем, описанные выше тенденции можно было в той или иной степени предугадать. Шокировала же администрацию Пенсильвании статистика по успехам центров социальной адаптации. Эти учреждения называют halfway houses (“дома на полпути”), а попадают туда заключенные сразу после освобождения, или же в некоторых случаях им могут разрешить провести в таком доме финальный отрезок срока. Период содержания составляет от одного до шести месяцев, заключенные обязаны ночевать в учреждении, у них развивают социальные навыки, обучают ремеслам и проводят профилактику наркомании. Эксперимент проводится в США уже 20 лет, но только в нескольких штатах, в наибольшем масштабе — в Пенсильвании и Нью-Джерси. В среднем пребывание осужденного в “доме на полпути” обходится государству на треть дешевле, чем в тюрьме. Большинство таких центров управляются частными компаниями по госконтракту.
По умолчанию считалось, что после “обработки” преступника перед вручением билета в новую жизнь вероятность его возвращения за решетку падает. Однако, если ориентироваться на цифры, то экспериментальная технология перевоспитания не только не функционирует, но и откровенно вредит. Осужденные, прошедшие через “дома на полпути”, становятся рецидивистами в 67% случаев (в трехлетний период), тогда как те, кого из тюрьмы выпускают сразу на улицу — только в 60%. Ежегодно бюджет Пенсильвании становится беднее на $120 млн из-за финансирования программы, которая работает только на бумаге. В соседнем Нью-Джерси тратят сопоставимую сумму — $100 млн в год.
"Акцент делался на заполнении имеющихся мест в этих учреждениях, а не на конечном результате, — подвел первые итоги глава тюремного департамента Пенсильвании Джон Ветцель и тут же вынес свой приговор. — Вся выстроенная система обернулась унизительным провалом”.
Для Ветцеля, который лично курировал исследование, в документе есть и чуть более обнадеживающие цифры. Если брать не сырую статистику, а математическую модель, в которой бы нивелировалась большая предрасположенность разных групп (возрастных, расовых и так далее) к рецидивам, то центры дают всего на 1% больше негативных исходов (53% против 52%). Тюремного чиновника это, кажется, мало утешает.
С другой стороны, один из кураторов системы “домов на полпути” Кристофер Гридер не видит в результатах ничего плохого. “Есть множество факторов, влияющих на статистику, — рассказал он газете The New York Times, — Это все лишь создает предмет для конструктивной дискуссии”. По мнению Гридера, повышенный рецидивизм среди обитателей центров связан с тем, что они находятся под постоянным наблюдением сотрудников, а значит, нарушения, которые были бы не замечены в ином случае, тут попадают в статистику, формально ухудшая ее.
В противовес этому мнению существует такое: концентрация преступников в одном месте позволяет им координироваться для совершения будущий злодеяний. Чаще всего это укладывается в покупку друг у друга “травки”, но известны примеры взаимодействия и с более тяжкими последствиями. В 2007 году в “доме на полпути” друг с другом познакомились Джошуа Комисарьевски и Стивен Хейес, которые готовились присоединиться к свободному обществу после незначительных тюремных сроков. Сбежав оттуда, они вломились в дом семьи Петит, ограбили хозяев, но, получив, что хотели, решили еще и изнасиловать 48-летнюю Дженифер Хок-Петит и двух ее несовершеннолетних дочерей. Закончив, они сожгли дом вместе с его обитателями. Оба в настоящий момент ожидают приведения в исполнение смертного приговора. Следствие выяснило, что налет они спланировали еще будучи жильцами адаптационного центра.
Феномен рецидивной преступности даже в 2013 году остается мало исследованным. Пока чиновники и политики спорят, что эффективнее — кнут или пряник, ученые нашли отличие в строении головного мозга рецидивиста от “одноразового” преступника. “Дома на полпути” тоже находятся на перекрестке бихевиористских феноменов. Американцы, согласно опросам, в целом приветствуют экспериментальные центры, но многие добавляют: “только не в моем квартале”. То есть локальные сообщества выталкивают на своем уровне людей, которых власти свозят к ним для реинтеграции в сообщество национальное. Этот парадокс только добавляет новое измерение лабиринту из частных и общественных интересов, строчек расхода бюджета и неистолкованных чисел.
