Сессию, организованную юрфирмой Laborde Law, Кирилл Удовиченко, партнер КА , начал с тезиса о том, что инвестиционных споров между сторонами по понятным причинам явно стало больше за последние два года. По его словам, та же тенденция наблюдалась после крымских событий 2014 года.
Если говорить о разбирательствах в коммерческих арбитражах, то много дел касается претензий российских компаний к западным контрагентам, которые отказались возвращать авансы по расторгнутым договоренностям. В таких делах есть важный нюанс, на который обратил внимание Удовиченко: если у компании десять контрактов, то она сначала подает иск по одному, а в случае успеха — идет дальше. Получается такой своего рода «спящий» истец, сказал эксперт. Продолжая тему трудностей, с которыми сталкиваются в международном арбитраже стороны из РФ, Владимир Хвалей, партнер привел в пример дело № T15558-21 между NV Reibel Global Solutions Building (Бельгия) и «Станкоимпорт» (Россия). Российское предприятие хотело вернуть аванс по договору поставки запчастей для гражданских вертолетов. Арбитры удовлетворили это требование и решили, что возврат денег не связан с исполнением договорных обязательств и ставит стороны в исходное доконтрактное положение.
С таким подходом не согласилась компания Reibel Global Solutions, которая подала заявление об отмене арбитражного акта в Апелляционный суд Швеции. Тот запросил у Суда ЕС консультативное решение о применении ст. 11 регламента. Сейчас эту норму понимают по-разному. Ограничительное толкование исходит из того, что ст. 11 регламента распространяется только на разбирательства в госсудах и на требования о возмещении убытков. Широкая интерпретация запрещает подавать любые иски, в том числе и о возмещении аванса, и распространяет действие ст. 11 на арбитраж.
Проблема в том, что в категорию двойного назначения попадает достаточно много товаров и технологий, что запрещает практически любую поставку. При этом, как правило, товары предоплачивают — это обычная практика для такого договора. В итоге российские компании не получают товары и не могут вернуть свои деньги из-за ст. 11 регламента. То есть теперь в европейской юрисдикции не столь важно, правы вы по контракту или нет, были ли основания для форс-мажора — решение могут вынести против вас просто потому, что вы российская сторона, предупредил Хвалей.
Что существующий подход означает на практике? Будущие договоры не должны предусматривать европейские или британские юрисдикции. США — это уже давно мертвая зона. Что касается уже существующих договоров, можно ссылаться на существенное изменение обстоятельств и добиваться переноса места арбитража.
Другой ключевой вызов в арбитраже для россиян — выбор арбитров. На этой теме остановился Всеволод Тараскин, партнер Раньше в делах из договоров все было понятно: одних арбитров назначали государства, других — инвесторы, третьи шли в президиум. Сейчас если в деле участвует российская сторона, то, по словам эксперта, появляется еще одно измерение — предвзятость.
Есть арбитры, которые открыто высказываются против РФ. «Это может быть их право, но возникает вопрос: могут ли они быть объективны и независимы? Отвечают ли они критерию беспристрастности?» — задался вопросом Тараскин. Российской стороне очень сложно выяснить, предвзят ли арбитр, поэтому теперь часто проводят интервью с потенциальными кандидатами и задают им прямые и порой неловкие вопросы о том, как они относятся к текущим событиям с участием России, признался докладчик.
Мы стали тратить гораздо больше времени на проверку арбитров: изучаем не только публикации и опыт, но и соцсети — посты, лайки, даже одобрение определенных политических позиций.
