Москвич Астапов оказался должен 18,75 млн руб. теще — за то, что не успел в срок исполнить сделку по продаже ей своих квартир, так как они были арестованы. Затем он быстро убедил суд, что об обременении ничего не знал, и арест отменили. Но развить успех и взыскать потери с приставов Астапову уже не удалось: мог и должен быть в курсе, написали на этот раз в определении судьи.
Исполнительное производство в отношении А.Астапова приставаы открыли в кризисном 2009 году. Кому и сколько задолжал, по судебным актам установить нельзя, но в одном из них упоминались алименты. 5 августа 2009 года пристав арестовал две его московские квартиры, а 1 сентября в Едином госреестре прав (ЕГРП) появилась запись об ограничении прав на квартиры. Однако это не помешало Астапову договориться с тещей о продаже ей недвижимости и заключить предварительный договор купли-продажи. На сделку отводилось два месяца, а иначе Астапов обязался передать покупателю задаток в двойном размере, то есть $1,2 млн — 18,75 млн руб.
Продажа не состоялась из-за ареста квартир, и 16 ноября теща потребовала от зятя деньги отдать. Их должник якобы ей выдал, а дальше пошел в суд с иском против приставов. И первый спор выиграл: 20 мая 2010 года Люблинский райсуд Москвы отменил постановление пристава об аресте квартир. Причины не указаны, но позднее суд снова отменял аналогичное постановление, и там уже говорилось о том, что должник не был должным образом уведомлен об исполнительном производстве.
Заручившись этими судебными актами, Астапов решил взыскать эти 18,75 млн руб. с Управления Федеральной службы судебных приставов по Москве. Кроме этой суммы, он попросил еще 50 000 руб. компенсации морального вреда.
Но Мещанский райсуд 10 июня 2011 года отказал Астапову в удовлетворении требований и взыскал с него 60 000 руб. госпошлины. Истец не подтвердил и не доказал наличие у него убытков, которые бы находились в причинной связи с действиями или бездействием ФССП России либо судебных приставов-исполнителей, объяснила первая инстанция. А коллегия судей Мосгорсуда под председательством Любови Сергеевой 16 июля 2013 года с этим согласилась. Она, согласно опубликованному не прошлой неделе определению, решила, что Астапов 15 сентября, заключая сделку с тещей, "мог и должен был знать об имеющихся ограничениях" на квартиры, так как арест был наложен 5 августа, а запись в ЕГРП внесена 1 сентября. "Следовательно, [Астапов] должен был предвидеть последствия данной сделки", — говорится в кассационном определении.
Теперь решение суда — заплатить госпошлину — придется исполнять наследникам Астапова, поскольку он умер, а они стали истцами по делу.
