У бывшего шахтера Николая Шаникова, обосновавшегося в небольшой владимирской деревне, не сложились отношения ни с местными жителями, ни с правоохранителями. Поэтому когда во дворе его дома прозвучал выстрел в одного из непрошеных ночных гостей, милиция с пониманием отнеслась к заявлениям, что Шаников агрессивен и даже способен стрелять в детей. Его аргументы, что он защищал семью от буйных пьяниц, не приняли во внимание, дважды райсуд признавал его виновным, а один раз прекратил дело по нереабилитирующим основаниям.
Поздним июньским вечером 2001 года в железные ворота дачи Николая Шаникова, ковровчанина, поработавшего на шахтах в Заполярье, а после ухода на пенсию обосновавшегося в деревне Шухурдино Владимирской области, начали громко стучать. Они с женой подумали, что к ним пожаловал кто-то из соседей, полюбивших одалживать "на бутылку", и решили не открывать. Однако грохот не прекращался, и супруга Шаникова, опасаясь, что проснется их годовалый внук, открыла щеколду, и во двор ввалились двое мужчин.
Обдав женщину перегаром, они потребовали позвать хозяина. Шаников на шум вышел сам. Но не успел он произнести и слова, как получил удар по лицу, после которого на землю полетели разбитые очки, затем другой, третий. Пока один непрошеный гость избивал хозяина, другой выламывал руки его жене. Шаников, попятившись к распахнутой входной двери дома, выхватил из-за нее охотничье ружье и крикнул: "Уходите со двора!" Тогда нападавший, ухватившись за ствол ружья одной рукой, второй начал бить Шаникова по голове. И тут прогремели два выстрела: один заряд дроби попал в ногу мужчины, удерживавшего жену Шаникова, а второй, никого не задев, пришелся по воротам. Упавший, по воспоминаниям хозяев, заорал благим матом, а его напарник с истошным криком "Помогите!" бросился наутек.
Сосед Шаниковых, выскочивший из дома на звуки выстрелов, впоследствии показал в суде, что обнаружил затаившегося в придорожной канаве перепуганного, но целого и невредимого Льва Корычева, дачника из Коврова, который недавно обзавелся в Шухурдино домом. Что касается раненного в ногу Сергея Мишина, то он оказался местным. Сбежавшиеся к дому Шаниковых люди потом свидетельствовали, что хозяйка, склонившись над упавшим, крикнула мужу, чтобы он отвез его в Камешково в райбольницу. Супруги погрузили пострадавшего в свою "Оку", а Корычев после некоторых раздумий решил сопровождать своего собутыльника.
По дороге в районный центр Мишин, по словам Шаникова, предложил ему "мировую" и вариант объяснения для милиции: мол, выпивали вместе, он заинтересовался невиданным ружьем и при его осмотре ненароком выстрелил себе в ногу. Но второй участник конфликта, Корычев, не простил Шаникову пережитый испуг и дал в Камешковском райотделе милиции показания, в соответствии с которыми они с Мишиным пришли мирно побеседовать с хозяином по поводу его конфликтов с жителями деревни, а тот ни с того ни с сего стал палить по ним из ружья.
Трудовая рознь
С местными у Шаникова отношения и в самом деле не заладились. В то время как шухурдинские дачники характеризовали Шаникова как бескорыстного, всегда готового прийти на помощь человека, "коренные" относились к нему плохо. Началось все с того, что Шаников подрядил двух соседей из числа местных поставить ему баню. Те охотно взялись за подработку, но начали класть сруб на глазок, отчего строение накренилось. Потом, будучи в подпитии, "мастера" прикрепили дверные петли вверх ногами и кое-как приставленная дверь упала на старшего внука хозяев. После этого хозяин не на шутку рассердился и сказал, что за брак платить не будет, надо переделывать. А по деревне пошли толки, что Шаников обманул соседей, отказывается платить им за работу. Немало недоброжелателей он нажил, когда перестал давать деньги в долг на выпивку. Их число умножилось после того, как Шаников выступил против деревенской свалки, устроенной возле его дома. Раздражало местных, как считал пенсионер, и его ухоженное, в отличие об обветшалых деревенских домов, подворье.
Особенно напряженные отношения сложились у пенсионера с местными тинейджерами, которыми верховодил сын отставного гаишника. Когда под окнами его дома по ночам начали носиться несовершеннолетние байкеры, Шаников попытался убедить их выбрать маршрут подальше от жилья, а когда его увещевания ни к чему не привели, просто перегородил проезд бетонной балкой. В другой раз он увидел, как у брошенного хозяевами дома, из которого не вывезли газовую плиту и баллон, подростки развели костер, и вынудил их – от беды подальше – затушить огонь. А однажды, когда дочь Шаникова с мужем в честь 10-летия супружества запустили у дома в воздух десять петард, сидевшие у костра на опушке леса подростки, среди которых оказалась дочь Корычева, разнесли по деревне слух, что Шаников стрелял в них из ракетницы и ружья. Тогда-то Корычев после очередного возлияния на пару с Мишиным и решил с ним "разобраться".
"Мы тебя еще подловим"
В Камешковском РОВД версию Корычева приняли и водворили Шаникова в изолятор временного содержания. Вполне возможно, не без удовольствия. Дело в том, что и со стражами порядка Шаников несколько раз вступал в конфликт. Однажды, например, по словам Шаникова, на лесной дороге его "Оку" остановили вооруженные милиционеры, под стволом автомата заставили выйти из машины, положить руки на крышу автомобиля и расставить ноги. А затем обыскали и собрались изъять лежащее в салоне "Оки" ружье. А когда Шаников предъявил разрешение, пригрозили. "Мы тебя с ним еще подловим", – приводил он их слова.
Шаников в тот же день приехал к начальнику РОВД Александру Самсонову и пожаловался на действия его подчиненных, а затем для верности послал в РОВД письменное заявление, но ответа не получил. Не откликнулся главный милиционер района и на второе заявление. Свою интерпретацию того случая на лесной дороге Самсонов изложил позднее в беседе с судебным очеркистом и писателем Игорем Гамаюновым. "Да ничего особенного, досматривали автомобиль, обнаружили заряженное ружье, – сказал Самсонов. – А перевозка огнестрельного оружия в заряженном виде запрещена законом".
"Следователи уверены, что он повлияет на ход следствия"
Сразу после ночного происшествия в РОВД поступили заявления от нескольких жителей Шухурдино о том, что Шаников угрожал их детям оружием и даже стрелял в них из "ракетницы", а когда Корычев и Мишин пришли поговорить с ним, он начал стрелять. Да, соглашались следователи, время для разговора "парламентеры" выбрали неудачно, но это, мол, не оправдывает действий пенсионера-хулигана. Что касается того, что пришедшие применили к Шаникову и его жене насилие, то, как утверждал Самсонов, осматривавший при нем пенсионера медик не нашел на лице подследственного никаких следов избиения. Адвокат Шаникова, встретившийся с ним в СИЗО, правда, говорил о другом. На лице подзащитного он обнаружил несколько ссадин, однако заявление защитника проигнорировали. В синяках оказались и руки жены Шаникова, которая по совету адвоката прошла медицинское освидетельствование.
В результате Шаников стал подозреваемым и оказался в СИЗО № 2 во Владимире. Следователь по делу и начальник следственного отдела не усмотрели в действиях пенсионера необходимой обороны, а в прокуратуре района без колебаний удовлетворили ходатайство следствия об аресте пенсионера. "Следователи уверены, что на свободе он повлияет на ход следствия" – так объяснял Гамаюнову причины ареста прокурор Камешковского района А. Смирнов. Однако после публикации материала Гамаюнова в "Литературной газете", где была изложена история Шаникова, прокуратура изменила пенсионеру меру пресечения на подписку о невыезде до суда. Всего под стражей он пробыл 39 суток.
"За что меня осудили? За то, что не постеснялся защитить себя и своих близких?"
Судебная часть истории Шаникова растянулось надолго. По итогам первого процесса по его делу судья Камешковского районного суда В. Виноградов признал Шаникова виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (ст. 111 УК). С учетом того, что подсудимый оказал помощь потерпевшему, ему было назначено наказание в виде четырех лет лишения свободы условно. Однако Шаников и его адвокат решили добиваться полного оправдания и обжаловали приговор. "За что меня осудили? – говорилось в жалобе. – За то, что не постеснялся защитить себя и своих близких?"
Владимирский областной суд отменил приговор райсуда, а дело было направлено для дополнительного расследования с дальнейшей передачей в суд для нового рассмотрения. Но в обвинительном заключении опять остались утверждения о том, что Корычев и Мишин пришли безоружными и с намерением "поговорить", а Шаников, согласно показаниям жителей деревни, – "человек агрессивный, не раз угрожал подросткам оружием". Вновь последовал обвинительный приговор по 111-й статье (судья И. Травин лишь уменьшил Шаникову срок до трех лет условно), а пенсионер снова его успешно обжаловал.
Третий процесс закончился определением судьи райсуда Л. Салангиной, которая освободила Шаникова от уголовной ответственности. Оснований было два: совершение преступления в состоянии аффекта, вызванного насилием со стороны потерпевших, и истечение срока давности. Но и это не устроило Шаникова, который продолжил борьбу за свое право на самооборону. И наконец, в 2003 году, когда дело вернулось на четвертый круг в райсуд, судья В. Лямина констатировала, что в действиях пенсионера отсутствует состав преступления, так как потерпевшие сами пришли в его двор в темное время суток и их действия носили провоцирующий характер, создавали угрозу супругам Шаниковым. Бывшего шахтера оправдали, а Камешковская прокуратура принесла ему официальное извинение от имени Российской Федерации" за незаконное уголовное преследование.
При подготовке публикации использованы матриалы из книги Игоря Гамаюнова (Гамаюнов И.Н. Однажды в России. М.: Молодая гвардия, 2005. С. 21–37), "Литературной газеты" № 41 за октябрь 2003 г., а также сайта http://www.index.org.ru/turma/ic/2003/190/716-3.htm
