Так называемое "дело обиженных" датировано августом 1950 года. В результате этого судебного процесса по делу группы генералов был приговорен к высшей мере наказания один из военачальников Советских Вооруженных сил маршал Советского Союза Г.И.Кулик.
На жизни и карьере этого человека лежит отпечаток сталинской эпохи. И даже его посмертную реабилитацию в 1950 году трудно назвать актом полного восстановления справедливости.
Во время гражданской войны Г. Кулик, прошедший в царской армии путь от рядового до старшего фейерверкера (старший унтер-офицер), служил под начальством К.Е.Ворошилова командующим артиллерией 5-й, 10-й, 14-й армий. В июне 1920 года он стал начальником артиллерии Первой Конной армии С. М. Буденного, в составе которой участвовал в боях против войск Деникина, Врангеля, в Советско-польской войне. В 1921 году награжден вторым орденом Красного Знамени (первый им получен в 1919 году за участие в подавлении Григорьевского мятежа на Тамбовщине).
Но главным событием в его жизни стало участие в обороне Царицына в должности начальника артиллерии 10 армии, где он познакомился со Сталиным. Близким отношениям с вождем он обязан тем, что стал одним из первых, кто получил звание маршала Советского Союза, после финской кампании ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Сталин прощал ему крупные военные неудачи уже во время Великой Отечественной, о чем пойдет речь ниже.
А уже после войны Кулик неожиданно "поскользнулся" вроде бы на ровном месте…
Судебное дело, по которому проходил Г.Кулик, открывает документ, датированный августом 1941 года. Это доклад начальника военной контрразведки наркомата обороны СССР А. Михеева в адрес секретаря ЦК ВКП (б) Г. Маленкова о "преступной деятельности заместителя народного комиссара обороны маршала Советского Союза Г.И. Кулика". В нем сообщалось о порочащих родственных связях военачальника: первая жена — из рода кулаков, вторая — вообще из дворян. Приводились примеры "подрывной деятельности Кулика на посту начальника артиллерийского управления армии" в предвоенные годы. Но главное — давалась оценка поведению маршала в первые месяцы войны.
К слову, первая жена Кулика была не просто дочерью зажиточного крестьянина (кулака), но и немкой по происхождению. Получив выговор от Центральной контрольной комиссии ВКП(б) "за контрреволюционную связь с мироедом", Кулик развелся с супругой. В 1930 году Кулик женился на одной из признанных московских красавиц Кире Ивановне Симонич. Ее отец, обрусевший серб граф Симонич, являлся предводителем дворянства и служил в царской контрразведке, за что и был расстрелян чекистами в 1919 году. Та же участь постигла двух братьев Киры Ивановны. Не збежала ее и она. В 1939 году вторую жену Кулика схватили и увезли на Лубянку и вскоре расстреляли. Показательно, что муж о судьбе жены так ничего и не узнал (Киру Ивановну даже объявили во всесоюзный розыск!). В октябре 1940 года Г.И.Кулик женился на школьной подруге своей дочери — Ольге Яковлевне Михайловской. Разница в возрасте между супругами составила тридцать два года. На свадьбе присутствовал Сталин.
Известно, что 22 июня Сталин приказал маршалам Шапошникову и Кулику выехать на Западный фронт, чтобы помочь растерявшемуся командованию разобраться в обстановке и организовать контрнаступление. Шапошников остался в штабе фронта, а Кулик отправился в 10-ю армию. Убыл и исчез. Из Москвы в штаб Западного фронта шли раздраженные указания найти маршала. Но он объявился только в июле. По мнению автора доклада, "отсиживался в белорусских селах".
На Западном фронте военных успехов маршал, принявший в сентябре 1941 г. командование 54-й отдельной армией, не добился. А на Керченском направлении, куда его 9 ноября 1941 года направил Сталин в помощь командованию 51 армии, его ждал полный провал — 16 ноября Керчь была сдана. 19 ноября, после того как эвакуированные с Крыма войска заняли оборонительные позиции на Таманском полуострове, Кулик, в качестве представителя Ставки на Южном фронте отбыл в Ростов-на-Дону. А 20 ноября немецкие войска вошли в город.
Вот что говорится о поведении Кулика в те дни в записке ЦК ВКП (б) от 24 февраля 1942 года: "Член ВКП (б) маршал Советского Союза Кулик Г.И., являясь уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки от 7 ноября 1941 г. "Об активной обороне Севастополя и Керченского полуострова всеми силами" и приказа Ставки от 14 ноября 1941 г. "удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район" самовольно отдал 12 ноября 1941 г. преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года. Кроме того, ЦК ВКП (б) стало известно, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и, злоупотребляя званием маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей из средств государства".
Прокомментировать эти документы я попросил военного историка, доктора исторических наук Юрия Рубцова, который занимается изучением биографии Кулика.
— Вопрос об ответственности Кулика за трагедию на Керченском полуострове до сих пор является предметом дискуссий, — сказал историк. — Маршал, прибыв в Керчь, быстро понял, что положение здесь архисложное. Отдав командующему войсками Крыма вице-адмиралу Г.Левченко распоряжения относительно оставления полуострова, Кулик отправился в Тамань, поскольку, как позднее докладывал Сталину, "считал главной задачей организацию обороны" именно там. В тот же день, 13 ноября, он доложил начальнику Генерального штаба Шапошникову о принятом решении эвакуировать войска. Ответ же получил только 16-го. При этом ему было предписано во что бы то ни стало удерживать плацдарм на восточном берегу Керченского пролива. Но поезд, как говорится, уже ушел: остатки 51-й армии переправились на Таманский полуостров еще минувшей ночью.
Кулик, однако, не стал торопиться с докладом об этом. Лишь через день он сообщил в Ставку, что эвакуированные войска заняли оборону на Таманском полуострове. А еще через день, 19 ноября, убыл в Ростов-на-Дону. Свою миссию по обороне Керчи маршал, как видим, провалил. Командующий войсками Крыма Левченко в конце ноября был арестован и 25 января 1942 года военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 10 годам лишения свободы "за оставление Керченского полуострова и Керчи". На суде Левченко признал себя лично виновным, но вместе с тем показал, что Кулик вместо принятия мер по обороне Керчи, "своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче этого важного в стратегическом отношении города".
Следующий документ, с оригиналом которого мне удалось ознакомиться, датирован 28 февраля 1945 года. Член военного совета главка, в котором тогда служил Кулик, в докладной записке на имя заместителя наркома обороны Н. Булганина сообщал:
"Кулик привез с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой. Кроме этого, по сообщению главного военного прокурора, присвоил себе в Крыму дачу с имуществом — мебелью, посудой и т.д. без оплаты стоимости. Для охраны дачи выставил часового — бойца погранотряда Субботина…"
Сталин потребовал от Кулика объяснений. Через три дня после этого Поскребышев положил перед вождем многословное и сбивчивое покаяние маршала. Вождь, однако, на него не ответил, а "органам" позволил действовать так, чтобы маршал сполна испил чашу унижения. К обвинениям Кулика в пораженчестве и невыполнении приказов Ставки добавилась "бытовуха".
"Накопали" Кулику и пьянку с развратом, и растрату казенных средств на собственные нужды. В Краснодарском военторге для него в октябре-декабре 1941 года было взято товаров больше чем на 85 тысяч рублей.
Председатель крайисполкома Тюляев приказал военторгу оплатить взятое по оптовым ценам и расходы отнести на счет тыла фронта. Расследование показало, что маршал специальным самолетом отправил семье в Свердловск большими партиями фрукты, колбасу, муку, масло, сахар, 200 бутылок коньяку, 25 килограммов паюсной икры, 50 ящиков мандаринов. Мясо, мука, крупа были отправлены и по московскому адресу Кулика.
Но нам пока интересней, как сложилась дальнейшая боевая биография уже бывшего маршала.
С марта 1942 года генерал-майор Кулик находился в распоряжении наркома обороны СССР. В апреле 1943 года (по некоторым свидетельствам благодаря заступничеству маршала Жукова, с которым Кулик был близко знаком еще с Халхин-Гола) он был повышен в должности до генерал-лейтенанта и назначен командующим 4-й гвардейской армии. Кулик принял участие в боях на белгородско-харьковском направлении и Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции.
Свою неудачную карьеру Кулик, по всей видимости, не считал своей виной, и его недовольство вскоре снова привлекло к нему внимание высшего руководства страны. Кампания против Кулика, начались со сбора компромата: уже 28 февраля 1945 года в докладной записке на имя заместителя наркома обороны Н. Булганина член военного совета главка, в котором тогда работал Кулик, сообщал: " Кулик привез с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой. Кроме этого, по сообщению главного военного прокурора, присвоил себе в Крыму дачу с имуществом — мебелью, посудой и т. д. без оплаты стоимости. Для охраны дачи выставил часового — бойца погранотряда Субботина…"
12 апреля 1945 года Кулика отстранили от работы "за бездеятельность". Его вызвал к себе заместитель председателя комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б) Шкирятов и обвинил бывшего маршала в том, что тот ведет недостойные члена партии разговоры. Через неделю после этого на заседании партколлегии КПК у Кулика был отобран партийный билет, но протокол заседания партколлегии об исключении его из партии в архивах КПК не обнаружен. В воинском звании Кулик понижен Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 19 июля 1945 года до генерал-майора и назначен подальше от Москвы — в Приволжский военный округ заместителем командующего войсками. Как оказалось потом, это был последний звонок, который Григорий Иванович на свою беду не расслышал.
Вскоре "заговорщики" были арестованы (Гордов к этому времени уже был в отставке). На суде, состоявшемся 24-25 августа 1950 года, Кулик заявил: "Мои показания, данные на предварительном следствии, являются ложными и полученными от меня незаконными методами следствия, от которых я полностью отказываюсь…" Тем не менее, подсудимые были признаны (в "группу" входил генерал-лейтенант Ф.Т.Рыбальченко) виновными "в организации заговорщической группы для борьбы с советской властью" и приговорены к расстрелу. В тот же день приговор привели в исполнение.
Сергей Турченко
