Валентин Ковалев, глава Минюста в правительстве Виктора Черномырдина, попался на хищении денег из собственного фонда, созданного, по версии следствия, "из корыстных побуждений под благородным предлогом защиты прав и свобод". Средства туда жертвовали крупные компании и банки. Среди них был в том числе и "Монтажспецбанк", глава которого Аркадий Ангелевич спровоцировал крах карьеры министра и члена Совета безопасности – его засняли в окружении голых девушек в сауне с плохой репутацией. Во время следствия и суда Ковалев делал громкие заявления, что его пытаются погубить коррупционеры, но мягкий обвинительный приговор обжаловать не стал.
Карьера Валентина Ковалева, выпускника юрфака МГУ им. Ломоносова и Гарвардского института государственного управления им. Кеннеди, в течение 17 лет была связана с преподавательской и научной работой в вузах МВД. Он занимался такими темами, как организация деятельности правоохранительных органов, обеспечение ими режима законности, а также возмещения ущерба, причиненного противоправными действиями должностных лиц. Однако темами кандидатской (1976 год), а затем и докторской (1987 год) диссертаций Ковалев избрал зарубежное право. Вторую ученую степень ему принесла защита работы "Кризис законности в современном буржуазном уголовном процессе".
В декабре 1993 года Ковалев был избран в Госдуму по общефедеральному списку Компартии (в КПСС он состоял до ее запрета в 1991 году, но в КПРФ не вступал). В январе следующего года занял кресло заместителя председателя Госдумы, однако уже в марте решил уйти с этого поста, поскольку был включен в депутатскую группу по межпарламентским связям.
В 1994 году Ковалев попал в поле зрения президента Бориса Ельцина. 28 декабря указом № 2224 он был назначен руководителем Временной наблюдательной комиссии по соблюдению конституционных прав и свобод граждан в зоне вооруженного конфликта в Чечне. Именно ему пришлось защищать имидж России в международных организациях, которые неоднократно выражали обеспокоенность по поводу чрезмерного и несоразмерного применения силы российскими войсками в республике, разрушения гражданских объектов, большого числа убитых и перемещенных гражданских лиц.
В феврале 1995 года с докладом о состоянии дел в Чечне, призванным убедить мировую общественность в том, что Москва в ходе конфликта руководствуется нормами международного права, Ковалев выступил в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, а в июле возглавил российскую делегацию, представлявшую в Женеве аналогичный доклад Комитету ООН по правам человека. Позднее, в 1996 году, генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали получил информацию, согласно которой за период с декабря 1994 по октябрь 1995 года комиссией Ковалева было направлено 57 представлений в различные инстанции, в том числе 16 в правоохранительные органы, восемь – в Минобороны. По семи представлениям были возбуждены уголовные дела, девять из них находились на исполнении, по 41-му комиссия получила информацию об устранении нарушений. Между тем Комитет ООН по правам человека констатировал, что проводившиеся расследования по обвинениям в нарушениях прав человека российскими военными, включая убийства гражданских лиц, оказались недостаточными.
Однако, судя по тому, что 20 апреля 1995 года Ковалев остался во главе наблюдательной комиссии, у Ельцина к нему претензий не было. Более того, весной того же года он вошел в состав Совета безопасности, где вскоре возглавил межведомственную комиссию по общественной безопасности, борьбе с преступностью и коррупцией – основной рабочий орган "по реализации задач в области обеспечения безопасности личности, общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств". В октябре 95-го Ковалева, в тот момент уже министра юстиции (назначен президентским указом 5 января 1995 года), СМИ упоминали в числе основных претендентов на место генпрокурора, освободившееся после отставки Алексея Казанника в апреле 1994 года. В 1995 году он стал государственный советником юстиции, а в 1996-м – заслуженным юристом.
Совет судей vs Минюст
Первые инициативы Ковалева на посту главы Минюста, выдвинутые выходцем из милицейской среды, касались придания его ведомству статуса правоохранительного органа, создания в нем департамента защиты конституционного строя и наделения органов юстиции полномочиями по дознанию. Однако в Госдуме вариант силового переустройства министерства понимания в конечном итоге не нашел. Более того, ведомство даже потеряло часть полномочий.
В тот период Минюст занимался обеспечением работы судов общей юрисдикции и делал это так, что его жестко критиковали судьи. "Суды из года в год недополучали установленные законом ассигнования, и судебную систему охватил коллапс. Под угрозу был поставлен сам процесс осуществления правосудия – некоторые суды полностью прекращали рассмотрение дел, судьи десятками подавали заявления об отставке. Президиум Совета судей в первую очередь винил в создавшейся ситуации тогдашнего министра юстиции, который, на взгляд лидеров судейского сообщества, игнорировал указы президента и поручения правительства, направленные на вывод судебной системы из кризиса", – вспоминал председатель Мособлсуда в отставке, председатель Совета судей в 1993—1996 годах Михаил Бобров.
В итоге 18 октября 1995 года Совет судей принял постановление о необходимости создания Судебного департамента при Верховном суде РФ. Смысл образования такой структуры, по словам Боброва, заключался в отделении судебной власти от исполнительной. Министр юстиции, пытаясь перехватить инициативу у судейского сообщества, спешно подготовил предложение о создании Судебного департамента в составе Минюста, но остановить выход судов из-под своего контроля не смог – Суддеп при ВС был создан в соответствии с федеральным законом от 8 января 1998 года.
"Наконец-то у российского компромата появилось человеческое лицо"
18 июня 1997 года Ковалев дал газете "Известия" интервью, в котором излагал свое видение юридических механизмов борьбы с коррупцией. А незадолго до этого направил в "Огонек" материал под заглавием "Записки министра". Автор спорил с высказываниями о законе российского историка Николая Карамзина, зато солидаризовался с афинским законодателем Солоном и мыслителем Сократом. Афоризмы великих о праве шли вперемежку с высказываниями самого Ковалева, такими например: "Сколько раз слышал толки о несовершенстве нашего законодательства. И главным образом от тех, кто в силу своего должностного положения призван его исполнять. Полноте! Эту бы энергию отрицания законов да направить на их исполнение…"
Ковалев, наверное, должен был предстать перед читателями "Огонька" правоведом-интеллектуалом, однако записки в журнале вышли в свет в тот момент, когда моральные максимы министра были восприняты в обществе как двуличие, притворная добродетельность. Дело в том, что 19 июня 1997 года газета "Совершенно секретно" опубликовала материал Ларисы Кислинской "А министр-то голый", проиллюстрированный кадрами, на которых Ковалев запечатлен в сауне казино "Карусель" в окружении нескольких девушек в неглиже. Время съемки скрытой камерой – 13—14 сентября 1995 года.
Газета писала, что казино принадлежало "солнцевской" организованной преступной группировке, а кассета с записью была изъята правоохранительными органами во время обыска у председателя совета директоров АКБ "Монтажспецбанк" Аркадия Ангелевича. На момент публикации компромата на Ковалева банкир уже три месяца находился в Бутырках под следствием по уголовному делу о хищении из банка "Единство" $200 млн. в сговоре с группой лиц, в числе которых был его компаньон Дмитрий Бурейченко (в 2000 году судья Пресненского районного суда Елена Филиппова приговорила Ангелевича к четырем годам лишения свободы, но с учетом предварительного заключения он был освобожден в зале суда).
Кислинская считала, что Ангелевич широко использовал подслушивающую и записывающую аппаратуру для сбора компромата на людей, которые могли ему пригодиться в "трудную минуту". СМИ подозревали, что он приложил немало усилий, чтобы расследование уголовного дела Ангелевича Следственным комитетом при МВД было спущено на тормозах. Так это или иначе, неизвестно, но журналистка и телеведущая Наталья Метлина в своей книге "Все о мафии" описывала события так: "Дело банкира фактически встало, и тогда следователь [Николай] Андреев пригласил к себе Кислинскую и рассказал ей историю про Ангелевича, министра Ковалева и злополучную пленку".
Информация "Совершенно секретно" была растиражирована в считаные дни, а видеозапись, предоставленную редакцией телеканалам, посмотрели миллионы россиян. "Наконец-то у российского компромата впервые появилось человеческое лицо", – прозвучало в эфире НТВ. Чуть позже в таком же положении окажется и удачливый соперник Ковалева в борьбе за пост генпрокурора – Юрий Скуратов.
"Он юрист, знает, как защищаться"
21 июня руководитель Департамента культуры и информации аппарата Правительства РФ Игорь Шабдурасулов на брифинге заявил журналистам, что премьер дал поручение провести техническую экспертизу "исходных материалов, о которых идет речь". "Если говорить пока на теоретическом уровне, то позиция правительства совершенно однозначна: если факты подтверждаются, то любой государственный чиновник при такого рода фактах в лучшем случае подает в отставку", – сказал он.
Днем позже премьер Виктор Черномырдин, отвечая на вопросы журналистов, охарактеризовал ситуацию, как "ужасный случай для правительства", однако подчеркнул, что поспешных решений не будет. "Мы его временно освободим от должности, но надо разбираться. Ковалев все отрицает, но он юрист, он знает, как защищаться, пусть доказывает, что это не так". "Между министром и обычным гражданином есть определенная разница, а газетная публикация может впервые повлечь за собой столь радикальные кадровые решения [временное отстранение Ковалева от должности]", – конкретизировал позицию правительства вице-премьер Борис Немцов.
Но наиболее существенную информацию 24 июня преподнес журналистам "Российской газеты" Анатолий Куликов, министр внутренних дел и вице-премьер правительства, курирующий силовой блок. "Банная" кассета подлинная, заверил он газетчиков, об этой видеозаписи в излюбленной сауне "солнцевских братков" рассказывали президенту Ельцину еще в мае этого года. На следующий день в телепрограмме "Итоги" на НТВ выступил и руководитель Следственного комитета МВД Игорь Кожевников. Он утверждал, что в видеозаписи отсутствует какой-либо монтаж. Всего, по его словам, в уголовном деле Ангелевича существовало пять копий пленки, одна из которых и попала в руки журналистов, но источник утечки установить не представляется возможным.
Кучерена и исчезающий Ковалев
21 июня 1997 года президент своим указом временно освободил Ковалева от занимаемой должности "в связи с необходимостью проведения расследования по публикациям в средствах массовой информации, дискредитирующим министра Российской Федерации" (формально эти действия инициировал сам оскандалившийся чиновник). Но уже 2 июля Ковалев навсегда покинул министерский кабинет, а 20 июля был освобожден и от обязанностей члена Совета безопасности. Затем безработный экс-министр (в начале 1999 года он официально трудоустроился главным специалистом "Гильдии российских адвокатов" Гасана Мирзоева) обратился в Мосгорсуд и иском о нарушении прав на неприкосновенность частной жизни.
Его спор с "Совершенно секретно" рассматривал судья Игорь Лукьянов. Истец в суд не ходил, его интересы представлял адвокат Анатолий Кучерена. Он заявил, что на обложке его доверитель представлен "в окружении каких-то вмонтированных кадров, которые порочат его репутацию и дискредитируют". Из-за этих кадров он, Ковалев, по словам Кучерены, больше не может оставаться на госслужбе и заниматься юридической работой. Что касается записи, то адвокат отослал суд к заключению экспертов фирмы "БС-Графика", которое доказывает, что в записи использованы "электронный монтаж и тонирование". В этом можно убедиться, если изменить скорость показа: изображение Ковалева исчезает, а девушки остаются без его компании.
Суд, удалив журналистов из зала, устроил просмотр кассеты, который длился два с половиной часа. Но, очевидно, увиденное не доказало судье, что Ковалев прав. 7 февраля 1998 года суд отклонил иск к редакции, а Ковалев пообещал продолжить тяжбу. "В мировой истории до сегодняшнего дня не было случаев, когда суд выносил решение в пользу анонимного источника. Тот, кто сбросил Кислинской информацию, так и остался неизвестен, а на основе анонимных материалов выносить решение нельзя. Между тем по делу произведены две экспертизы, обе они установили признаки электронного монтажа. Мы будем судиться дальше. Я еще не потерял веру в российское правосудие", – говорил он.
"Телесная целостность"
Но уже в феврале 1999 года Ковалеву пришлось столкнулся с правосудием в качестве подсудимого. Уголовное дело № 142124 в отношении бывшего министра юстиции было возбуждено 28 апреля 1998 года по материалам, выделенным из дела Ангелевича, а 3 февраля 1999 года Ковалев был арестован. По версии СК МВД, в ноябре 1994 года он, являясь вице-спикером Госдумы, "из корыстных побуждений, под благородным предлогом защиты прав и свобод" создал Фонд общественной защиты гражданских прав, а став министром юстиции продолжал распоряжаться средствами, поступавшими в качестве благотворительных взносов. Среди "жертвователей" были "Монтажспецбанк", "Лукойл", "Московский трастовый банк", "Международная финансовая компания", "Русский сахар". В ходе проверки документации "Монтажспецбанка" было установлено также, что на нескольких личных счетах Ковалева лежат $255 000, не указанных в налоговых декларациях.
Ревизия Фонда показала, что на уставные цели ушло около 10 % пожертвований, остальные средства, по мнению следователей, расхищались Ковалевым, директором фонда Андреем Максимовым (помощник министра юстиции) и главным бухгалтером Валентиной Кучиной (бывшей сотрудницей Минюста). Они, согласно материалам дела, составляли подложные договоры на услуги с фиктивными фирмами, перечисляли на их счета крупные суммы, обналичивали, а затем делили между собой. Всего с 15 октября 1994 года по 28 апреля 1997 года Ковалев, Максимов и Кучина похитили 1,03 млн руб. (с учетом деноминации), из которых 740 614 руб. министр присвоил лично.
Кроме того, следствием было установлено, что Ковалев, находяся во главе Минюста, неоднократно получал взятки деньгами и недвижимостью. Так, СК МВД смог доказать, что в августе 1995 года руководители "Московского управления инкассации" за услугу, оказанную министром юстиции в привлечении к уголовной ответственности швейцарского должника, предоставили Ковалеву и Максимову по их "просьбе" два принадлежащих управлению участка земли в Одинцовском районе Подмосковья стоимостью $12 500 каждый. Затем Ковалеву и Максимову за очередную услугу МУИ безвозмездно была выделена сответственно пятикомнатная и трехкомнатная квартиры (министр оформил ее на дочь). В ходе расследования были выявлены и другие преступления: принуждение свидетелей к даче ложных показаний и шантаж с помощью Кучиной. Кроме того, экс-министру инкриминировалось незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов – при обыске на квартире Ковалева изъят незарегистрированный пистолет Макарова (его подарил директор ФАПСИ генерал армии Александр Старовойтов "за заслуги перед федеральным агентством").
В конце 1999 года расследование завершилось и Генпрокуратура утвердила обвинительное заключение. Ковалеву и его партнерам по фонду вменялись неоднократные хищения вверенного ему имущества в крупных размерах, совершенные в составе организованной группы (ст. 160 УК РФ), а также получение взяток (ст. 290 УК РФ).
С материалами дела, объем которого составил 48 томов, Ковалев начал знакомиться в следственном изоляторе "Матросская Тишина", а 3 апреля 2000 года вышел под подписку о невыезде. Следователи хотели оставить его под стражей до суда, но и.о. генпрокурора Владимир Устинов был против.
Журналисты и адвокаты, ожидая экс-министра, провели у СИЗО несколько часов, чтобы услышать от Ковалева, что в тюрьме он неоднократно подвергался избиениям, моральным и физическим издевательствам, применению психотропных препаратов. Все это, по его словам, делалось с целью сломить его и заставить подписать нужные следствию показания. В тюрьме Ковалев неоднократно жаловался на здоровье, но анализы сдавать категорически отказывался, утверждая, что это "нарушает его телесную целостность". "Совершенно очевидно, что целью этого уголовного дела являлось отстранение меня от должности министра юстиции, члена Совета безопасности и председателя Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией. Кое-кто хотел таким образом замести следы. Не выйдет", – процитировала Ковалева газета "Коммерсантъ".
До начала судебного процесса и в ходе него Ковалев неоднократно выступал перед СМИ с подобными заявлениями. В частности, бывший министр утверждал, что его комиссия располагала фактами об исчезновении из системы МВД около полутора триллионов неденоминированных рублей. Также Ковалев обвинял ряд неназванных руководителей Генпрокуратуры в незаконной приватизации дач на Рублевском шоссе. По его словам, расследование уголовных дел по этим и другим преступлениям были прекращены после его отстранения от должности.
Легко отделался
Первое слушание по делу Ковалева в Мосгорсуде состоялось 15 февраля 2001 года. Основным аргументом адвоката Николая Иванова было то, что доказательства добыты с нарушением закона, но 28 февраля ходатайство о признании их ненадлежащими было отклонено.
В завершающую стадию процесс вошел в сентябре 2001 года. В ходе прений представитель Генпрокуратуры просил суд признать Ковалева виновным и приговорить его к девяти годам лишения свободы в колонии строгого режима. Защита экс-министра настаивала на полном оправдании своего подзащитного по причине недоказанности участия в преступлении и многочисленных нарушений в ходе предварительного следствия, которые делают ничтожными все его результаты.
Приговор Ковалеву и Максимову (дело в отношении Кучиной было прекращено на стадии следствия по нереабилитирующим обстоятельствам) был оглашен 3 октября 2001 года. Суд счел вину подсудимых доказанной, но в то же время решил, что их исправление возможно без реального отбывания срока наказания и приговорил Ковалева и Максимова соответственно к девяти и шести годам лишения свободы, но условно. У них были конфискованы два "инкассаторских" земельных участка в Подмосковье и две квартиры в Москве. В доход государства также были обращены $40 000, полученные Ковалевым в виде взятки.
СМИ писали, что после возбуждения уголовного дела Ковалев искал помощи в администрации президента, Госдуме, МВД, обращался к влиятельному тогда Борису Березовскому. И хотя дело дошло до обвинительного приговора, его мягкость позволяет предположить, что Ковалев просил заступничества не безрезультатно. И наверное, был удовлетворен. По крайней мере жалобы во вторую инстанцию не последовали. Генпрокуратура приговор тоже не опротестовала.
