Статья 10 Гражданского кодекса устанавливает пределы осуществления гражданских прав и направлена против недобросовестного поведения сторон. Эта норма универсальна и может применяться в различных спорах. Однако широта применения ведет и к тому, что суды могут по-разному ее трактовать и принимать разные решения, когда ее стоит использовать. "Право.ru" рассмотрело самую "творческую" статью ГК через призму пяти разных споров.
Норникель против ГарантИнвестСервиса
В 2011 году "Норникель" договорился с ООО "ГарантИнвестСервисом" (ГИС) о ремонте трехэтажного складского комплекса в Норильске за 1,6 млрд руб. Заказчик перевел подрядчику аванс в размере 402,5 млн руб., возможный возврат обеспечивался банковской гарантией "Инвестторгбанка". Через девять месяцев после перечисления денег "Норникель" сообщил, что расторгает договор, и потребовал вернуть аванс. Но ГИС возвращать деньги не стал, потому что уже закупил стройматериалы и выполнил работы на сумму 396,9 млн руб. По этой же причине гарантию не выплатил и банк, после чего "Норникель" подал на него в суд (А40-134952/12). К делу были приобщены доказательства того, что подрядчик выполнял свои обязанности (коносаменты, накладные и т. п.), "Норникель" на это возражал, что работа некачественная.
Злоупотребляет ли бенефициар правом, требуя выплаты гарантии, если работы по ней частично выполнены, или в этом случае действует принцип независимости гарантии от основного обязательства?
Единого мнения у судов не было; дело прошло два круга, а судебные акты отменялись четыре раза. Арбитражный суд Московской области вынес два постановления, в которых настаивал на том, что основное обязательство не прекратилось по вине "Норникеля", который отказался от договора. А значит, требование гарантии в полном объеме – это злоупотребление правом.
Объем и качество работ не имеют значения, возразил Верховный суд, ведь закон или условия соглашения не предусматривают такой причины для отказа в выплате гарантии, и от основного обязательства она не зависит. Исключение из правила, выработанное судебной практикой, работает для недобросовестных бенефициаров, которые действуют во вред гаранту и третьим лицам. Но сами по себе доводы об освоении аванса и неприемке работ "не свидетельствуют о недобросовестности бенефициара", и доказательств тому в деле нет, констатировала "тройка" ВС под председательством Дениса Капкаева. Сумму банковской гарантии она решила присудить.
Неприятности Васильева
Просматривая заявления о банкротстве, Валерий Васильев обратил внимание на конкурсное производство ООО "Промтехсвязьстрой": к продаже предлагалась доля в 100 процентов в сельхозпроизводителе "Сысоево". Васильев решил его приобрести и 12 ноября 2014 года зарегистрировался в ЕГРЮЛ как единственный учредитель компании вместо ее прежнего владельца – "Промтехсвязьстроя".
Но уже через месяц, 16 декабря, на Васильева подал в суд Евгений Тараканов с иском об истребовании доли из чужого незаконного владения (А40-209621/2014). Он предъявил нотариально удостоверенный и оплаченный договор, согласно которому еще летом 2010 года приобрел "Сысоево" у "Промтехсвязьстроя". Тараканов уверял, что не смог внести изменения в ЕГРЮЛ из-за того, что с весны 2010 года действовал запрет на регистрационные действия. По этой причине ФНС в 2013 году отказалась их совершать, и Тараканов подал на нее в суд (А40-70671/2014). Но тот отклонил требования предпринимателя, не увидев спора о праве.
Зато спор нешуточно разгорелся в деле Тараканова против Васильева. Арбитражный суд Москвы и 9-й Арбитражный апелляционный суд решили в пользу первого, сочтя его доводы доказательством добросовестного поведения. Получилось, что Васильев купил общество не у собственника и не имеет на него права.
Окружной суд, однако, не смог с этим согласиться. Он обратил внимание, что нижестоящие инстанции не исследовали аргументы Васильева о том, что договор 2010 года мнимый: во-первых, доказывал ответчик, Тараканов несколько лет не спешил с регистрацией своего права в госреестре, во-вторых, после покупки "Сысоева" им фактически продолжал управлять прежний собственник, "Промтехсвязьстрой", и, наконец, участники последнего – это родственники Тараканова. АС МО заметил, что не получило оценки утверждение Васильева о том, что он добросовестный покупатель, потому что принимал решение о покупке исходя из ЕГРЮЛ. Кассация направила дело на повторное рассмотрение и предписала первой инстанции разобраться, вступал ли Тараканов в корпоративные права, и рассмотреть доводы о мнимости договора 2010 года. Его оплата и регистрация у нотариуса сами по себе не означают, что он действительный, указал окружной суд: согласно п. 86 постановления Пленума № 25 от 23 июня 2015 года, стороны мнимой сделки могут исполнять ее формально, для вида.
Призрачные векселя
В 2013 году "Сибаудит" приобрел у гостиницы "Тюмень" векселя на 218 млн руб. с правом требования к ЗАО "СНП-Центр", а затем обратился за деньгами в Арбитражный суд Тюменской области (А70-12538/2015). Ответчик признал долг. Но судья Яна Авдеева нашла основания для отказа в иске.
Как пояснили ей представители "Сибаудита", подлинники ценных бумаг они передали ответчику вместе с заявлением об их гашении, но уплаты так и не дождались. Поэтому, рассказывал истец, он не смог представить суду ни самих векселей, ни даже их копий. Суд предложил предъявить оригиналы бумаг ответчику, но тот отмолчался. "Сибаудит" и после этого настаивал на удовлетворении иска: отсутствие у него векселя не может быть основанием для отказа, если суд установит, что бумага была передана ответчику для платежа, но тот денег не перечислил. Именно об этом говорит абз. 3 п. 6 совместного постановления Пленума ВС и ВАС № 33 от 4 декабря 2000 года.
На это судья возразила, что текст ценной бумаги должен соответствовать определенным условиям, установленным в Положении о простом и переводном векселе. Авдеева в своем решении отметила, что "СНП-Центр", признавший долг, поступил непоследовательно, поскольку не предъявил ценных бумаг или не объяснил, почему это невозможно. Получается, суд должен подтвердить действительность вексельного долга только на основании позиций истца и ответчика, написала в решении судья. Но "непрозрачность цели обращения" может привести к тому, что принятие судом признания иска нарушит права третьих лиц, заключила судья Авдеева и отказала "Сибаудиту".
Вперед в прошлое
В феврале 2014 года ООО "Веста" обратилось в суд к "Сибстройкоммерсу" с требованием провести госрегистрацию перехода права собственности на две трансформаторные подстанции в Новосибирске по договору купли-продажи от августа 2013 года. В марте АС Новосибирской области иск удовлетворил, установив, что договор исполнялся, не передавались только документы для регистрации в госреестре. Этим решением оказалась недовольна Светлана Муранова, кредитор продавца, в интересах которой велось исполнительное производство, а в январе 2014 года пристав и вовсе наложил запрет на регистрационные действия с подстанциями.
Муранова пожаловалась сперва в 7-й ААС, а затем – в АС СЗО. Она настаивала, что договор купли-продажи мнимый и на самом деле заключен позже той даты, которая в нем указана. Истец с ответчиком хотели вывести из общества последнее ликвидное имущество, чтобы кредиторам по исполнительному производству ничего не досталось, считала Муранова. Однако суды пришли к выводу, что она не может ссылаться на недействительность договора, поскольку этот вопрос в деле не исследовался. Права и обязанности подателя жалобы не затрагиваются, решили апелляция и кассация. Вопреки уверениям Мурановой о том, что договор подписан задним числом, суды еще раз обратили внимание на то, что документ датируется августом 2013 года, а арест наложен в январе 2014-го.
Верховный суд нашел в таком подходе существенные нарушения. Он констатировал, что Муранова имеет право жаловаться, потому что ответчик – ее должник. Арест имущества делает неправомерной его передачу и регистрацию, даже если договор купли-продажи заключен до наложения ареста, процитировала экономколлегия постановление Президиума ВАС № 6343/08 от 16 сентября 2008 года. Помимо этого, в своем определении ВС обратил внимание на довод Мурановой о том, что подстанции были арестованы у "Сибстройкоммерса", должника, а это значит, что фактически передачи покупки не было. Таким образом, дело было отправлено на повторное рассмотрение в АС Новосибирской области, который на этот раз в иске отказал.
Суд общей юрисдикции против арбитражного
Банк "Хованский" решил встать в реестр кредиторов ООО "Завод Родники Кавказа", которое задолжало 278,9 млн руб. по договору поручительства (банкротное дело № А63-3521/2014). Арбитражный суд Ставропольского края банку отказал, усмотрев в сделке злоупотребление правом: дело в том, что на момент ее заключения у завода было намного больше долгов (706,8 млн руб.), чем активов (56 млн руб.), что показывало, что отдавать долг поручитель изначально не собирался. Такое решение устояло в апелляции и кассации, но Верховный суд решил по-иному.
Он обратил внимание на то, что за несколько месяцев до арбитражного спора Пушкинский райсуд уже вынес решение о взыскании долга с поручителей (дело № 2-2533/2014). Банк сообщал об этом в третьей инстанции, когда решение уже вступило в силу, но Арбитражный суд Северо-Кавказского округа аргумент не принял, поскольку он новый и ранее не заявлялся.
Такой вывод окружного суда допускает существование двух противоречащих друг другу судебных актов, возразил в своем определении Верховный суд. "По смыслу п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве, вступивший в силу судебный акт не дает рассматривать разногласия по требованиям о включении в состав кредиторов в части их состава и размера", – подчеркнул ВС.
