Компания-банкрот избавила от ипотеки склад, который ушел по цепочке сделок и был передан в залог банку, а затем возвращен изначальному владельцу, когда сделки "посыпались". Схема позавчерашнего дня, отмечают юристы. Но в силу определенных обстоятельств две инстанции признали ипотеку недействительной. Правда, кассация по-иному взглянула на факты и доводы банка. А эксперты не только оценили дело, но и рассказали, легче или тяжелее сейчас избавиться от ипотеки, чем 10–15 лет назад.
В деле № А07-7197/2016 суд разрешил конфликт между добросовестным банком и «пострадавшим» собственником, чье имущество другое лицо передало в залог банку. Общество «Ренамо», владелец склада и офиса в городе Ишимбае, обратилось в Арбитражный суд Башкортостана, чтобы признать отсутствующей ипотеку этих объектов. В 2012 г. их купил «Уют-Пласт» и перепродал «Торгово-финансовой компании «Межрегионбизнес», которая и заложила склад с офисом в "Россельхозбанке" как обеспечение по кредиту. Но вскоре цепочка этих сделок «посыпалась»: в 2013 г. суд расторгнул сделку с «Уют-Пластом», который не дождался оплаты от «Межрегионбизнеса» (А07-6244/2013). Затем в ходе банкротства «Ренамо» (А07-12747/2012) в 2015 г. была признана недействительной сделка банкрота с «Уют-Пластом». Суд согласился с управляющим, что склад и офис были проданы в предбанкротный «подозрительный» период и причинили ущерб кредиторам.
Кроме того, для их защиты нужно оспорить ипотеку и таким образом исключить РСХБ как приоритетного залогового кредитора, решили в «Ренамо». Свой иск компания обосновала тем, что изначально продала недвижимость по недействительной сделке, а значит, приобретатели не имели права ею распоряжаться – в том числе закладывать в банке. Ответчик возражал против иска. Договор пытались «стряхнуть» много раз, поэтому истец исчерпал все способы защиты. Кроме того, в деле, в котором ипотеку оспаривал «Уют-Пласт», суд подтвердил добросовестность банка – он просто не знал, что имущество закладывает не собственник (А07-12753/2014).
Но АС Башкортостана прислушался к доводам «Ренамо» и удовлетворил иск. Банк обжаловал это решение и сослался на п. 7 постановления Пленума № 35 от 06 июня 2014 № 35 «О последствиях расторжения договора». Как гласит этот пункт, в случае возврата имущества по расторгнутому договору прежние обременения сохраняются за исключением случаев заведомо недобросовестного поведения залогодержателя. Но 18-й Арбитражный апелляционный суд решил, что здесь это правило не применяется, поскольку первоначальная сделка не расторгнута, а признана недействительной. Именно поэтому «добросовестность банка не играет роли, а его права как залогодержателя нельзя противопоставлять правам истца как собственника имущества», указала коллегия под председательством Галины Богдановской.
С таким подходом не согласился АС Уральского округа. Он исходил из того, что ипотека обладает правом следования, а отвечает перед залогодержателем собственник имущества. Поэтому суды ошибочно не приняли во внимание довод о добросовестности РСХБ, отметила кассация. Между тем не доказано, что банк мог знать, что принимает предмет залога от несобственника. Права последнего были зарегистрированы по закону в едином госреестре прав на недвижимость, отметила кассационная коллегия под председательством Василия Купреенкова. Она отменила акты нижестоящих инстанций и отказала «Ренамо» в иске.
Стабильность залога: прошлое и настоящее
Компания в этом деле использовала способ «позавчерашнего дня», по которому давно сформированы позиции в пользу залогодержателя, соглашаются несколько экспертов. Они недоумевают, почему первая и вторая инстанция встали на сторону истца. Сейчас залог стал гораздо устойчивее, чем в 2000–2010-х, когда его повально разрушали в судах, рассказывает партнер адвокатского бюро RBL (Самара) Денис Герасимов. Тогда это увеличивало риски банков при выдаче кредитов, поэтому они поднимали проценты, что в целом плохо влияло на экономику, признает Герасимов.
Сейчас стало гораздо меньше способов избавиться от обременения, потому что большая часть из них просто «разбивается» о добросовестность залогодержателя, рассказывает старший партнер «Интеллект-С» Роман Речкин. В последние 5 лет оборот становится более стабильным, суды защищают банки, а те проводят довольно качественную правовую экспертизу залога, продолжает управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай. В этом вопросе судебная практика больше защищает банки, нежели клиентов, подтверждает Андрей Набережный из «Линии Права». По словам юриста, такой подход позволяет нивелировать риск недобросовестного оспаривания обеспечительных сделок, на которые часто «покушаются» управляющие и другие кредиторы в банкротстве.
Немногие действительно работающие способы освободиться от обеспечения связаны в основном либо с недобросовестностью залогодержателя, либо с тем, что вскоре после предоставления залога залогодатель попадает в банкротство, а чаще всего – сразу с обоими этими факторами, рассказывает партнер «Интеллект-С» Александр Латыев. Здесь могут попасть в ловушку банки, которые занимаются обыденной проверкой заемщика. Эти действия могут поставить им в упрек, объясняет Латыев: «Раз проверял документы, значит, знал о неблагополучном положении залогодателя. Однако специально – в ущерб другим кредиторам – добился для себя залога». Получается, что чем больше банк пытается себя обезопасить, тем выше риск признания его недобросовестным, резюмирует Латыев.
Возвращаясь к делу «Ренамо» и «Россельхозбанка», Набережный соглашается с коллегами, что «разрушение» залога неверно, но обращает внимание и на другую сторону «медали». «Пострадавшие» собственники могут из-за неправомерных действий третьих лиц получить обременение и никакой экономической выгоды взамен. Это особенно актуально в банкротстве в период вывода активов, уточняет Набережный: «До того, как конкурсному управляющему удастся вернуть имущество по цепочке сделок, оно уже может успеть попасть под обременение, что существенно скажется на размере удовлетворения требований кредиторов».
