Все больше кредиторов получают возможность инициировать банкротство в упрощенном порядке – без решения суда, подтверждающего долг. Это открывает двери различным злоупотреблениям. Одно из таких пресекла экономколлегия ВС – в деле о несостоятельности физлица Виталия Саввина, бывшего акционера православного банка "Пересвет". Суды не стали проверять доводы о "мнимости" банкротства, а зря. Требования кредиторов нужно оценивать более глубоко, уверены в ВС. Эксперты такой подход поддерживают и указывают на его положительное значение для практики в целом.
Коллегия Верховного суда РФ по экономическим спорам (КЭС) опубликовала мотивировочную часть определения по делу о банкротстве Виталия Саввина (№ А57-16992/2015) – экс-гендиректора нефтетрейдера «Магнатэк» и бывшего акционера банка «Пересвет», контролируемого РПЦ. «Дело касается давно известной проблемы искусственного формирования задолженности с целью получения контроля над процессом банкротства – назначения подконтрольного арбитражного управляющего», – комментирует спор Артем Кукин, партнер «Инфралекс».
Искусственная задолженность формируется, как правило, путем совершения мнимых сделок с последующим признанием должником обоснованности требований кредитора, рассказывает Кукин: «В тех случаях, когда закон требует обязательного «просуживания» долга, для подтверждения искусственной задолженности часто использовались «договорные» решения третейских судов. В случае с физлицами задача упрощена: закон о банкротстве допустил подачу заявления о банкротстве без «просуживания» долга – достаточно одного лишь признания долга самим должником [абз. 5 п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве]». С Саввиным была именно такая ситуация.
Почти сразу после вступления в силу закона о банкротстве физлиц с заявлением о признании Саввина банкротом в Арбитражный суд г. Москвы обратился Алексей Долгополов. Сам Саввин задолженность признал, и суд включил в реестр 1,4 млн руб. требований Долгополова, а финансовым управляющим утвердил Елену Петелину. Основанием же задолженности был договор поручения, по которому Долгополов должен был за вознаграждение гасить за Саввина долг по займу на 1,4 млн руб. перед ООО «Производственное объединение СевЗапСтрой». С жалобой в апелляцию обратился ПАО «Банк Зенит». Там он ссылался на отсутствие достоверных доказательств долга и мнимость договора поручения, истинная цель которого – сформировать искусственную задолженность и обогнать других кредиторов при подаче заявления о несостоятельности, чтобы назначить «своего» управляющего. Ни 9-й ААС, ни АС Московского округа проверять эти доводы не стали, оставив в силе определение АСГМ.
В Верховном суде такой поверхностный подход не оценили. Как сразу обращается внимание в определении КЭС, возможность упрощенного порядка инициирования банкротства гражданина (без решения суда, подтверждающего долг) не означает, что одного лишь факта признания должником наличия задолженности и неисполнения обязанности по ее погашению достаточно для признания заявления кредитора обоснованным и введения процедуры банкротства:
Отсутствие вступившего в силу судебного акта, подтверждающего существование долга, в любом случае налагает на суд обязанность по проверке требования кредитора по существу.
Доказательств реальных заемных отношений между должником и «Производственным объединением СевЗапСтрой» в дело не представлены, указывал «Зенит». Да и сам размер вознаграждения поверенного Долгополого явно завышен. Более того, в спорный период Саввин не располагал тем количеством денег, которые указаны в договоре поручения (с мая 2015 года на его денежные средства был наложен арест в пользу нескольких кредитных организаций на общую сумму 1,25 млрд руб.). Однако ни один из этих доводов «Зенита» на получил какой-либо правовой оценки, посетовала КЭС и отправила вопрос о признании требований Долгополова обоснованными на новое рассмотрение в АСГМ.
"По своей сути определение КЭС направлено на исключение применения опасного в делах о банкротстве процессуального института освобождения от доказывания", – комментирует дело Рустам Курмаев, партнер практики по разрешению споров Goltsblat BLP. Так, согласно ст. 70 АПК признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств. В рамках дел о банкротстве подобное процессуальное действие (признание обстоятельств, на которое ссылается другая сторона) может быть недобросовестно использовано участниками спора, которые желают добиться признания лица банкротом.
В деле Саввина КЭС для подтверждения своей позиции сослалась на п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 года № 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", который регулирует рассмотрение дел о банкротстве в целом. Этим пунктом в том числе исключается применение в делах о банкротстве ч. 3.1 ст. 70 АПК, освобождающей от доказывания тех обстоятельств, которые не оспаривает другая сторона.
"ВАС исходил из того, что обоснованными могут быть признаны только те требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности, – поясняет Илья Дедковский, старший юрист адвокатского бюро КИАП. –Вероятно, в деле Саввина нижестоящие суды смутили недавние изменения в Закон о банкротстве, позволяющие подавать заявление о банкротстве гражданина в отсутствие решения суда, но при условии признания долга должником. Но, как правильно отметил ВС, эти изменения упрощают лишь процесс инициирования дела о банкротстве, но не освобождают суд от проверки обоснованности заявления".
Рустам Курмаев, партнер Goltsblat BLP: "Таким образом, ВС пресек недобросовестные процессуальные действия благодаря выводу о необходимости признания только лишь тех требований кредиторов, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности".
Определение КЭС по этому делу следует оценивать только положительно, считает Олег Пермяков, старший юрист Goltsblat BLP LLP: «Верховный суд последовательно претворяет в жизнь требование к участникам гражданских правоотношений о добросовестности и недопустимости признания сторонами тех или иных обстоятельств в ущерб правам третьих лиц». По его словам, дело Саввина претендует на то, чтобы встать в один ряд с такими случаями, как дело о банкротстве Тельмана Исмаилова (см. «АС Московской области рассмотрит иск о банкротстве Тельмана Исмаилова»).
«Верховный суд применительно к банкротству физических лиц попытался ограничить возможность использования недобросовестными должниками одного из известных приемов, направленных на утверждение кандидатуры лояльного управляющего», – комментирует определение КЭС Роман Зайцев, партнер Dentons. В этой связи ключевым, по его мнению, является вывод ВС о том, что отсутствие вступившего в силу судебного акта, подтверждающего существование долга, в любом случае налагает на суд обязанность по проверке требования кредитора по существу.
Роман Зайцев, партнер Dentons: "КЭС сочла возможным назвать вещи своими именами, чего суды зачастую избегают. ВС прямо указал на необходимость проверки довода о том, что настоящей целью сделки, совершенной в преддверии вступления в силу правил банкротства граждан, являлось опережение других кредиторов при подаче заявления о банкротстве для назначения контролируемого финансового управляющего. Само по себе четкое обозначение проблемы будет способствовать её разрешению, что не может не вызывать поддержки".
"К сожалению, акты нижестоящих инстанций по этому делу лишь выражают распространенный подход к оценке доказательств в рамках дел о включении требований в реестр кредиторов должника", – говорит Иван Коршунов, юрист АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». Признание требований обоснованными при наличии основной первичной документации, но непринятие во внимание хоть и веских, но косвенных доказательств в опровержение позиции кредитора.
Артем Кукин, партнер «Инфралекс»: "В данной ситуации очевидно, что речь идет не о заурядном банкротстве рядового гражданина: в деле фигурируют очень крупные суммы займа, высоким является размер вознаграждения поверенного, нетипична для практики и сама структура договорных отношений. Наличие таких обстоятельств должно было побудить суд не ограничиваться одним лишь признанием обоснованности требования должником".
По мнению Кукина, позиция КЭС по этому делу может иметь существенное значение для практики в целом (включая юрлиц). Право инициировать дела о банкротстве должников в упрощенном порядке получает сейчас все большее распространение: от «просуживания» долга в отношении юрлиц освобождены уже не только банки, но иные лица, которым банк уступил свое требование к должнику (см. «Не банкам» разрешили инициировать банкротство в ускоренном режиме»). «ВС, по сути, ставит барьеры на пути чрезмерного упрощения процесса, требуя от суда очень тщательно проверять существо требования кредитора в том числе в случаях, когда закон не требует предварительного «просуживания» долга, – говорит Кукин. – Данное дело, возможно, станет первым шагом на пути формирования судебных «сдержек и противовесов», призванных не допустить злоупотреблений».
