Экономическая коллегия Верховного суда разъяснила новую редакцию п. 7 ст. 448 ГК. Она запрещает победителям торгов уступать права и обязанности по государственным и муниципальным контрактам. Но возможна ли «денежная» цессия по фактически выполненным контрактам, когда личность исполнителя уже значения для заказчика не имеет? ВС закрыл этот вопрос со ссылками на цели закона. Теперь рисков для поставщиков будет меньше, считают эксперты.
У администрации Петрозаводского городского округа был муниципальный контракт с ООО «ЛСМ Ленстроймонтаж». До окончания срока его расторгли по соглашению сторон. Затем подрядчик уступил права требования долга по оплате контракта на 11,5 млн руб. обществу «МВМ ГРУПП», которое взыскивало их с администрации в Арбитражном суде Карелии (№ А26-10174/2015). Первая инстанция иск удовлетворила, апелляция и кассация округа в иске отказали.
Разногласия у судов возникли из-за применения п. 7 ст. 448 Гражданского кодекса. Эта норма запрещает победителю торгов «уступать права и осуществлять перевод долга по обязательствам, возникшим из заключенного на торгах договора». Норма вступила в силу 1 июня 2015 года, договор уступки заключили спустя месяц, а значит, сделка ничтожна, рассудила апелляция и окружная кассация. У первой инстанции была другая трактовка: уступлено не право исполнения контракта, а право требовать оплату за уже выполненные и принятые заказчиком работы (что законодательством не запрещено).
Коллегия Верховного суда по экономическим спорам (КЭС) при разрешении спорного вопроса апеллировала к цели принятия нормы. Обязанность личного исполнения государственных и муниципальных контрактов была введена для обеспечения открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок. Таким образом, запрет уступки направлен на обеспечение надлежащего исполнения подрядчиком основного обязательства для защиты интересов заказчика.
А значит, разъяснила КЭС:
... требование об исполнении договора лично победителем торгов означает запрет на передачу им прав и обязанностей при выполнении работ, оказании услуг, поставке или получении имущества...
Предусмотренный пунктом 7 статьи 448 ГК РФ запрет не может быть распространен на уступку победителем торгов денежного требования <...>, поскольку при исполнении заказчиком обязанности по уплате денежных средств личность кредитора не имеет существенного значения для должника.
Но главное - в этом споре суды в принципе не могли применять п. 7 ст. 448 ГК. Правоотношения возникли из муниципального контракта, заключенного и расторгнутого до вступления в силу этой нормы. В силе осталось решение первой инстанции.
Мнение юристов
Это дело можно отнести к числу редких примеров, когда суды неоправданно жестко подошли к толкованию положений закона об ограничении уступки прав, считает Роман Зайцев, партнер Dentons: «С позиций целевого толкования закона сложно представить, каким образом уступка подрядчиком права на получение денежных средств могла поставить под угрозу охраняемые общественные интересы». По существу ВС в очередной раз указал на недопустимость формального подхода и необходимость обязательного учета целей законодательного регулирования при толковании положений нормативных актов, обращает внимание Зайцев.
ВС пришел к логичному выводу, что ограничения для победителей торгов нужны, чтобы определенное лицо, отвечающее квалификационным требованиям, исполнило обязательства само, не перекладывая исполнение на третьих лиц, комментирует Артем Кукин, партнер Инфралекс. Требование же к госзаказчику об уплате денег может предъявить уже любое лицо. «Такой подход суда снижает риски поставщиков и подрядчиков по госзакупкам, позволяя им получать от третьих лиц финансирование ранее уплаты денег госзаказчиком», - считает он.
Теперь поставщики смогут смело уступать требования по оплате госконтракта. И как говорит Майя Петрова, партнер Борениус, в некоторых случаях они используют денежную цессию, чтобы избежать возможных негативных последствий в будущем: не попасть в «черный список» и сохранить формально возможность принимать участие в тендерах на размещение заказа в будущем. «Как правило, одним из условий участия в таких тендерах является отсутствие судебных споров между исполнителем и заказчиком», - поясняет она.
При этом суды и раньше уже высказывались о том, что уступка прав по муниципальному или государственному контракту возможна, обращает внимание Майя Петрова, но при определенных обстоятельствах:
- на момент заключения договора цессии подрядчик/исполнитель/поставщик уже выполнил работы/оказал услуги/поставил товар;
- контракт не содержит запрета на совершение уступки и/или не требует получать отдельное письменное согласие заказчика на нее.
См., например, постановление АС МО от 15.01.2016 г. № Ф05-16919/2015, постановление АС УО от 04.05.2016 № Ф09-3069/16, постановление АС ПО от 15.07.2016 г. № Ф06-10696/2016.
А вот Минфин придерживается запретительного подхода в отношении уступки денежного требования по контракту в любой ситуации (см. письмо Минфина от 06.06.2016 г. № 02-04-06/32553). Мотив - что оплата контракта определяется бюджетным законодательством РФ, которым не регламентирована возможность уступки прав требования по расходным обязательствам публично-правового характера. «Поэтому, конечно, определение КЭС является важным с точки зрения внесения ясности в вопрос», - резюмирует Петрова.
