Николай Мишин, глава юрдепартамента "Русфинанс банка", рассказал "Право.ru", каких знаний он требует от своих будущих коллег на собеседовании и когда кредитная организация обращается за помощью к внешним консультантам. Кроме того, юрист поделился информацией о том, какие законодательные изменения лоббирует их банк, и ответил на вопрос, продают ли они долги коллекторам.
О помощи консалтеров и судебной нагрузке на департамент
– Какие вопросы вы решаете сами, а для чего обращаетесь за помощью к внешним консультантам?
– Внутри своего департамента мы решаем практически любые правовые вопросы, в частности, связанные с потребительским кредитованием и коллекторской деятельностью. Регулярно мы проводим внутренний gap-анализ, чтобы определить, по каким новеллам кредитная организация уже готова работать сейчас, а чего не хватает. После анализа мы представляем бизнесу все возможные варианты, на основе которых принимаются определенные правовые решения, которые в дальнейшем внедряются Юридическим департаментом нашего банка. Также мы решаем любые вопросы по обеспечению текущей деятельности банка и ведем судебные дела за исключением очень крупных споров или осложненных иностранным правом.
– За последнее время как-то поменялись категории вопросов, которые вы решаете своими силами? Учитывая многочисленные реформы законодательства, в том числе гражданского кодекса.
– Реформа гражданского законодательства все еще продолжается. Недавно Совет Федераций одобрил очередные правки, касающиеся вопросов финансового регулирования. Мы уже сейчас начали gap-анализ этих норм и точно так же представим бизнесу опции, каким образом теперь могут регулироваться правоотношения с клиентами и партнерами.
– И для этого анализа вы не привлекаете сторонних консалтеров?
– Нет, потому что очень многое в такой работе завязано с нашей внутренней спецификой процессов, которую нужно знать. Внешние юристы могут посоветовать, как ту или иную норму применить объективно, однако нужно понимать и особенности, присущие именно нашему банку. С этой работой лучше внутреннего юриста никто не справится.
– Хотел поговорить на тему клиентоориентированности. Как она проявляется в работе правового департамента?
– Очень просто. Мы всегда предлагаем руководству на выбор различные правовые инструменты для регулирования взаимоотношений с клиентами, так называемые диспозитивные нормы права. Насколько мы видим, бизнес "Русфинанс Банка" всегда выбирает те опции, которые наиболее выгодны и удобны конечным потребителям. Таким образом, юридический департамент непосредственно участвует в реализации клиентоориентированного подхода.
– В одном из своих интервью вы говорили, что принцип клиентоориентированности выражается еще и в восприятии юридического департамента как внешней юридической фирмы.
– Да, так как часто российские юридические департаменты представляют собой некую крепость, которая, защищая интересы банка, никому ничего не согласовывает и "рубит" все инициативы бизнеса. Борьба с этим стереотипом продолжается, и мы должны избавить бизнес от ощущения внушительных правовых препятствий на пути к успеху. Мы всегда стараемся идти навстречу клиентам, выслушиваем, подбираем опции, компонуем правовые нормы и интересы бизнеса в некое целостное решение, которое потом и предлагаем.
– То есть на выходе получается крепость с воротами?
– Скорее, это некий этап, который нужно пройти, чтобы банк не нес регуляторные риски. Более того, мы очень часто за клиента формулируем то, что он хотел бы получить на выходе. Таким образом, изначально разрозненные и противоречивые бизнес-пожелания становятся четкими и сформулированными юридическими решениями.
– Не могу не спросить про внедрение новых технологий. Как вы их используете в своей работе?
– Мы тщательно следим за новинками рынка и инструментами своих конкурентов, которые они уже внедрили. Знаем программы, которые анализируют судебные решения, а потом предлагают стилистику под конкретного судью.
Но мы такими программами не пользуемся. Лично я нахожу в их работе немало ошибок, исправление которых занимает много драгоценного рабочего времени. Мы пока больше ориентируемся на разумное распределение функционала между сотрудниками, в частности, разделяя юридическую и техническую работу, четко разграничивая компетенции и функционал. Если говорить о технологиях, то мы пользуемся программным обеспечением для работы с исками, которое разработано именно под нас. Также используем программы банка, включая CRM. Использовать "читающие" программы, боты и так далее в юридической работе, считаем, пока объективно рано.
– Сейчас столько хайпа вокруг темы блокчейна. Как вы относитесь к этой новации?
– Мы попробовали смарт-контракты. Да, это эффективно, но, так как мы работаем с очень крупными поставщиками, в том числе и программного обеспечения, то у них есть свои разработанные, сбалансированные по интересам формы контрактов. Да, у нас есть стандартные формы договоров с партнерами, однако они используются там, где есть массовость и небольшая стоимость. В этих случаях мы активно их продвигаем, и региональные партнеры соглашаются.
– Скажите, судебная нагрузка большая на ваш департамент? За последние годы она как-то изменилась: увеличилась или уменьшилась?
– У нас несколько разновидностей исков. Первые из них – это массовые, которые клиенты подают к нам по одному и тому же предмету спора. В этом случае один юрист может одновременно вести около 200 исковых заявлений, без личного присутствия в судах. Вторая разновидность исков – индивидуальные. Могу сказать, что за последнее время общее количество исков уменьшилось.
– И массовых, и индивидуальных?
– Да, мы видим зависимость судебной нагрузки от экономической ситуации в стране. В кризис количество исков увеличивается, так как люди часто теряют в доходе, им нечем расплачиваться по кредитам, и они в одностороннем порядке стремятся поменять подписанные условия договоров.
– А по предмету спора каких категорий дел у вас больше всего?
– Клиенты часто не согласны с теми условиями, на которых мы их изначально кредитуем. Но заявляют об этом почему-то уже после подписания договоров и использования кредита на свои нужды. Мы проходим достаточно много проверок Роспотребнадзора и более чем в половине случаев санкции или претензии к нам и нашим документам отсутствуют. В случае же выявления нарушений мы успешно оспариваем большую их часть в судебных органах.
– Я слышал от представителей банковского сектора, что им не очень нравится нынешняя ситуация, когда к компетенции Роспотребнадзора относится и контроль за работой банков. Они считают, что неплохо было бы отдать такие функции ЦБ. Вы как относитесь к этой идее?
– На самом деле, в законе о потребительском кредите как раз это и указано. Наше обращение в центральные аппараты ЦБ РФ и Роспотребнадзора четких результатов не принесли. Госорганы не собираются отказываться от существующей схемы двойного контроля. На мой взгляд, было бы эффективнее иметь одного контролера, так как ориентироваться сразу на двух достаточно проблематично.
– Споры с госорганами у вас часто встречаются?
– В большинстве случаем мы обжалуем решения Роспотребнадзора – это основная часть.
– А с крупными банками много судебных разбирательств у вас?
– Буквально недавно у нас был спор с банком из топ-10 по России. Мы делили залоговое имущество юридического лица, находящегося в процедуре банкротства. Интерес был еще в том, что в момент нашего спора изменялось залоговое законодательство, в частности, вводилась нотариальная регистрация залога. Было инициировано одновременно несколько судебных процессов, с разными предметами и основаниями, но с одной целью: выиграть, так как победитель забирал все имущество. Права требования каждого из нас значительно превышали имеющееся имущество. В итоге через полтора года и с третьего раза мы подписали мировое соглашение, имущество благополучно реализовали, а деньги разделили поровну.
– Для подобных процессов вы как раз и берете внешних консультантов, наверное?
– Как раз для этого процесса нами были наняты консультанты. Процесс был сложный, использовалось много процессуальных "уловок" и нужно было все это грамотно и четко структурировать, не упуская из вида всю картину целиком. Внутренняя юридическая компетенция такого уровня по вопросам банкротства отсутствовала, поэтому наши коллеги консультанты очень помогли.
– И таких проектов у вас как много в год?
– Примерно 2–3 в год. Но мы обращаемся к тем юридическим фирмам, которые рекомендованы* международной панелью Сосьете Женераль (прим. ред. – "Русфинанс банк" входит в нее). Под каждый проект проводим отдельный тендер, чтобы выбрать оптимальное сочетание цены и качества.
Группа Societe Generale
Основана в 1864 году и объединяет более 148 000 сотрудников в 76 странах, обслуживающих 30 миллионов клиентов по всему миру.
Деятельность Группы включает в себя 3 основных направления:
- Розничный банковский бизнес на территории Франции.
- Международный розничный бизнес, специализированные финансовые услуги и страхование с присутствием в Европе, России, Африке, Азии и заморских территориях Франции.
- Корпоративный и инвестиционный банкинг, управление активами, обслуживание состоятельных клиентов и операции с ценными бумагами.
В российском банковском секторе представлена следующими кредитными организациями: "Росбанк", "Русфинанс банк" и банк "Дельтакредит".
*Рекомендованные юрфирмы: ЮБ "Падва и Эпштейн", АБ "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", АБ "Линия права", ЮГ "Яковлев и Партнеры", ЮФ "ЮСТ", ЮФ Dentons, КА "Делькредере", ЮФ "Пепеляев Групп", ЮФ "Щекин и партнеры", AKP CONSULTING, EM & Co.
Об особенностях банковской сферы и требованиях к молодым юристам
– Теперь перейдем к общим вопросам. Назовите 5 вещей, которые отличают работу инхауса от консалтера.
– Мы глубже понимаем клиента, потому что выстраиваем с ним долгосрочные отношения. Внешний консультант не знает многих внутренних процессов, что не позволяет разработать индивидуальное правовое решение. Работу инхауса, на мой взгляд, еще и проще планировать. Консалтеры значительно завязаны на внешних обстоятельствах: сегодня у него 5 клиентов, а завтра может быть уже 50. Кроме того, мы можем заниматься одним проектом, не ограничивая себя в ресурсах, включая время, пока не доведем продукт до идеального состояния. Внешний же юрист в основном ограничен в бюджете на клиента и почасовыми ставками. Последнее, но не маловажное, отличие в том, что инхаус является членом команды бизнеса и у него "пролонгированная социальная ответственность" за принятые решения длится в течение всего срока работы в конкретной компании, а не в моменте подписания меморандума.
– Почему вы выбрали для работы инхаусом именно банковскую сферу?
– Это вышло далеко не случайно. В начале моей карьеры финансовая сфера была не очень развита, в частности, потребительское кредитование. Тогда я понимал, что бизнес и законодательство в этой сфере будут развиваться. А это значит, перспективы роста приличные, решил я тогда и не ошибся. Немаловажную роль в моем выборе сыграла и молодая команда профессионалов "Русфинанса", тогда еще совсем небольшой компании, активно занимавшейся выдачей потребительских займов.
– Слишком общий вопрос, но мне интересен ваш ответ. В чем специфика работы юристом в банковской сфере?
– Финансовые организации в России помимо исполнения общего законодательства должны выполнять и подзаконные акты ЦБ РФ. Постоянно держать в голове общие и специальные нормы – это непросто. Однако в этой ситуации есть и преимущества. У регулятора всегда можно уточнить понимание той или иной нормы. В частности, мы эту задачу решаем усилиями по лоббированию законодательства через различные ассоциации.
– Расскажите о своем самом громком кейсе в карьере.
– Из последнего выделю спор, о котором уже говорил сегодня, когда мы судились со своим конкурентом за залоговое имущество одной крупной фирмы – должника. К сожалению, подробности раскрыть не могу по причине их конфиденциальности. Срок давности для раскрытия информации по иным интересным делам все так же не прошел (со смехом).
– А помните свое первое дело?
– Пожалуй, первое свое дело уже и не вспомню. Могу сказать, что дел было много, так как рос я, начиная с позиции юрисконсульта, и всегда очень тщательно готовился к каждому судебному заседанию. По статистике, которую я вел для себя, у меня более 90% споров было выиграно.
– Опишите одну важную правовую проблему, которая существует для банковского сектора сейчас.
– Сейчас мы активно лоббируем тему обмена данными клиентов внутри одной банковской группы. И если на международном уровне аналогичный обмен данными даже между странами является нормой, то в нашем законодательстве каждая из кредитных организаций обязана хранить банковскую тайну и персональные данные отдельно. Это значительно ограничивает банковские группы в лучших предложениях для клиента, кросс-продажах и, в конечном итоге, мешает удовлетворению клиентов. Если говорить об общей ситуации с регулированием, то мое личное мнение – нам в России нужен мораторий на изменение законодательства. Нужно сначала разобраться, как жить по существующим нормам (со смехом).
– Каких помощников/стажеров вы бы хотели видеть под своим крылом?
– Хочется видеть тех людей, которые поставили перед собой цель построить карьеру. Для этого они ищут хорошего наставника и готовы "впитывать" новые знания. По видеолекциям ведь вряд ли можно хорошо освоить навыки выступления в суде или качественного составления контракта. Поколению Y еще не хватает терпения. Возможно, они ориентируются на публичные истории успеха молодых людей, которые достигли неимоверных высот в карьере или бизнесе за короткое время. Но про оборотную сторону медали многие забывают. Сколько эти известные личности работали днями и ночами, сколько терпели неудач, как много раз падали, а потом снова вставали и восстанавливали все с нуля. Об этом мало кто говорит. Стажеры должны понимать, через какие трудности им предстоит пройти и быть к этому готовыми.
– Мне Руслан Ибрагимов, вице-президент МТС, в нашей с ним беседе рассказывал, что у них в департаменте есть отдельные нематериальные стимулы для поколения Y. В частности, они организуют для молодежи научные клубы. У вас есть подобный подход в департаменте?
– Мы работаем с мотивацией индивидуально. У каждого есть свои стимулы: для кого-то это деньги, для кого-то – общественное признание, кому-то нужно просто самостоятельно поработать в спокойной обстановке. В нашем Департаменте стараются выстраивать мотивационную модель под конкретного человека. Благодаря этому людям комфортно работать, и они лучше развиваются профессионально.
– Кроме терпения, о котором вы сказали, чего еще не хватает молодым людям в плане навыков и умений? Учитывая специфику вашей отрасли, вы, наверное, требуете от потенциальных сотрудников знания экономического анализа права?
– У меня сразу ответный вопрос: что вы понимаете под экономическим анализом права?
– Каждое правовое решение приводит к определенным экономическим последствиям. Юристу нужно это понимать и какой-то результат предвидеть.
– Юрист, прежде, чем согласовывать контракт, должен прекрасно понимать, как будут взаимодействовать стороны. Для этого нужно знать всю экономику сопровождаемого бизнес процесса. Те люди, которые к нам приходят на младшие должности, не могут этого понять и, чаще всего, ограничиваются проверкой только на соответствие законодательным нормам.
– Как изменилось ваше отношение к работе за годы карьеры?
Юрист, прежде, чем согласовывать контракт, должен Стало интереснее работать, потому что есть возможности углубиться в любую из тем, например, правовую, управленческую или операционную. Темы, в которые тебе нужно углубляться по уровню должности, тоже есть, однако, выбора стало гораздо больше. Все это выводит тебя на новый уровень планирования, чтобы успеть рабочее и не упустить личное.
– И последний вопрос. Как бы вы построили карьеру, если бы была возможность все начать заново?
– У меня сразу после окончания университета был выбор: пойти на государственную службу или в коммерческий сектор. Я сделал выбор в пользу последнего. Иногда я думаю о том, как бы сложилась моя карьера и судьба на государственной службе.
– Думаете, спокойнее бы было?
– Не обязательно (со смехом). Скорее всего, это были бы налоговые органы. Но, вообще, если начать все с самого начала, то я бы снова выбрал юриспруденцию. Меня еще со школы привлекала эта сфера.
Краткая биография Николая Мишина
С 2000 по 2005 годы учился во Всероссийской государственной налоговой академии (г. Москва) на юридическом факультете, окончив обучение с красным дипломом.
С 2008 по 2011 годы получал второе высшее экономическое образование в Российской Академии предпринимательства (г. Москва).
С 2004 по 2006 годы работал юристом в нескольких компаниях группы АФК "СИСТЕМА".
В 2006 году сменил место работы и перешел на должность юрисконсульта в ООО "Русфинанс", где к 2011 году уже занимал позицию руководителя направления по договорно-правовой и корпоративной работе.
С 2011 года переведен в ООО "Русфинанс Банк" и назначен на должность директора юридического департамента.
С 2014 года дополнительно был назначен на должность исполнительного менеджера функции Комплаенс в ООО "Русфинанс Банк".
