Французская нефтяная компания Total подключила правоохранительные органы к решению проблемы с многомиллиардным иском, который предъявлен ее "дочке" — ELF Neftegaz — Волгоградской и Саратовской областями, а также российской государственной компанией "Интернефть". Прокуратура города Нантер начала предварительное расследование по заявлению Total и провела обыски в кабинетах двух арбитров, назначенных в рамках рассмотрения дела, — Жана-Пьера Маттеи и Лаи Камару. А парижский адвокат написал для "Право.Ru" материал о том, какие судебные перепетии связаны с назначением Маттеи, и на чем основывался французский кассационный суд, когда вынес решение, косвенно играющее на руку "Интернефти".
Дмитрий Литвинский, к.ю.н, docteur en droit, адвокат (Париж)
"Деде-сардина" в России
Предыстория этого дела сама по себе достаточно увлекательна. Как с французской, так и российской стороны она отдает запахом коррупции, большой политики и не менее больших денег. Началось оно в последние дни существования СССР с первых активных попыток французского бизнеса получить доступ к разработке российских полезных ископаемых, приведших к тому, что в 1992 году государственная нефтяная компания ELF Aquitaine была привлечена к концессии на поиск, разведку и дальнейшую разработке месторождений углеводородов в Волгоградской и Саратовской областях. Между ELF Neftegaz, созданной во Франции специально под этот проект, и российской компанией "Интернефть", учредителями которой были федеральные и региональные власти, было подписано соглашение на этот счет, одобренное специальным указом Президента РФ Бориса Ельцина от 4 февраля 1992 года.
Некоторые аспекты заключения этого концессионного договора живо обсуждались во Франции в связи процессами о коррупции в ELF Aquitaine. Занимавший на момент сделки пост гендиректора компании Лоик Ле Флош-Прижан был осужден за использование средств компании в личных целях, как и одиозный посредник Андре Гельфи по прозвищу "Деде-сардина", представлявший тогда интересы французов в России. Последний, кстати, описал перипетии заключения нефтяных контрактов с французской стороны в опубликованной в 1999 году книге воспоминаний "Оригинал".
Проект не привел к положительным результатам, разведка месторождений так и не была проведена. В Total, получившей в 1999 году контроль над приватизированной ELF Aquitaine, долгое время никто и не вспоминал о соглашении, рассматривая его в качестве мертворожденного. Однако в 1998 году Гельфи предъявил Total ряд судебных исков, требуя выплатить причитающиеся ему несколько сотен миллионов евро комиссионных (в одном из исков на стороне истца выступал и Олимпийский комитет России). Одновременно в дело вступили "Интернефть", Волгоградская и Саратовская области, требуя возместить упущенную выгоду, оценка которой доходит до $170 млрд.
Этот спор, согласно включенной в концессионный договор арбитражной оговорке, должен рассматриваться специально создаваемым арбитражем, который должен проводиться под эгидой Арбитражного института при Торговой палате Стокгольма по правилам арбитражного регламента UNCITRAL. Каждая из сторон должна была назначить по одному арбитру, а те, в свою очередь, совместно выбрать третьего — председателя.
Появление Маттеи
Так как ELF Neftegaz с 2004 года находится в состоянии добровольной ликвидации и самостоятельной роли не играл, "Интернефть" и две российских области обратились к французской юстиции с требованием назначить временного представителя, который мог бы представлять ответчика в процессе арбитражного разбирательства и назначил бы арбитра от ее имени. Это было сделано: 28 июля 2009 года председатель Торгового суда Нантера назначил такого представителя, в тот, в свою очередь, назначил арбитром со стороны ELF Neftegaz Жан-Пьера Маттеи, известного специалиста в области международного арбитража, являвшегося в свое время председателем парижского Торгового суда. К этому времени от российской стороны арбитром уже был назначен Лаи Камара, а роль председателя была отдана не менее известному в кругах профессионального арбитража венскому адвокату Андреасу Рейнеру.
Однако такое развитие событий не устроило ELF Aquitaine и Total. По их требованию постановление о назначении временного управляющего в ELF Neftegaz было признано отозванным с даты вынесения, что поставило под сомнение все подписанные им акты, в том числе и действительность заключенного с арбитром договора. После этого, 22 апреля 2010 года, Торговый суд Нантера назначил нового специального представителя интересов ELF Neftegaz по спору с российской стороной, а 14 мая 2010 тот предпринял попытку отстранить Маттеи от выполнения функций арбитра.
Применим ли принцип "Компетенции-компетенции"?
Суд большой инстанции Парижа принял решение, по которому Маттеи было запрещено заниматься спором с Россией, однако арбитр, у которого были серьезно задеты как профессиональная репутация, так и финансовые интересы, обжаловал это решение. Жалоба была аргументирована тем, что французские суды не вправе решать такого рода вопросы. Маттеи полагает, что при формировании состава арбитража прочно утвердившийся во французском праве принцип "Компетенции-компетенции" ("Сompétence-Сompétence" исходит из идеи автономии международного коммерческого арбитража, и за арбитрами признается преимущественное, по отношению к государственному судье, право принимать решение о наличии или об отсутствии у них компетенции для рассмотрения спора, доверенного им сторонами) наделяет его приоритетом при решении вопроса о наличии у него такой компетенции для рассмотрения спора. Что касается помощи в формировании и проведении арбитража, то ее может оказать только суд места разбирательства, то есть шведский.
В свою очередь адвокаты ELF Neftegaz настаивали на неприменимости в рассматриваемом случае принципа "Компетенции-компетенции", так как его действие распространяется лишь на вопросы, регулирующие юридическую силу и объем арбитражного соглашения, но не на заключаемый сторонами с арбитром договор. Они указывали, что оспариваемое решение суда общей юрисдикции касается "подводящей к арбитражу стадии" и поэтому государственный суд должен иметь все полномочия оценивать действительность договора, заключенного с арбитром, руководствуясь при этом общими нормами права. Сам же арбитр "не может быть и судьей, и стороной спора по поводу своей собственной инвеституры".
Однако Апелляционный суд Парижа не согласился с позицией представителей ответчика, указав в свое решении от 5 ноября 2010 года, что "до вынесения международным арбитражем решения французский судья не обладает полномочиями высказываться по поводу правомерности формирования арбитража в ситуации, когда арбитраж не проводится во Франции и арбитражная процедура не подчиняется французским процессуальным правилам". Этот принцип не может нарушаться и оспариванием действительности договора с арбитром, входящим в состав такого арбитража.
Кассационный суд 12 октября 2011 года согласился с такой точкой зрения. Исходя из устоявшихся во французском праве принципов, он указал, что проводящийся в Швеции по правилам UNCITRAL арбитраж является "независимой международной юрисдикцией" и обладает преимуществом оценивать наличие у самого себя достаточной компетенции для рассмотрения спора. Кассационный суд констатировал, что французский судья не имеет полномочий ни оценивать действительность договора с арбитром, ни вмешиваться в процесс формирования проходящего за рубежом арбитража, даже если одной из сторон в нем и выступает французская компания. Вполне ожидаемо был сделан вывод о том, что "к полномочиям французского государственного судьи не относится вмешательство в ход международного арбитражного разбирательства". Таким образом французская судебная система в очередной раз четко заявила о своем нежелании вмешиваться в процедуру формирования коммерческого арбитража до момента вынесения арбитрами решения.
Вместе с тем в какой-то степени расширительное понимание принципа "Компетенции-компетенции" и косвенное указание в решении на признаваемые во Франции основания компетенции судьи, оказывающего поддержку в организации арбитражного разбирательства (а именно, место проведения арбитража и применимая процедура), фактически перебрасывают мяч шведскому государственному судье. А тот, вполне ожидаемо, может отказаться выносить решение о действительности договора, заключенного во Франции между французским арбитром и французской компанией.
Тем не менее, на этом история не заканчивается. Трем арбитрам еще предстоит вынести свое решение в Стокгольме. С учетом же колоссального размера исковых требований, российская сторона неизбежно столкнется с новыми процессуальными возражениями против попыток привести в исполнение решение арбитража. Оценка правомерности арбитражного состава переносится со стадии его формирования на стадию исполнения его решения.
