В Пресненском райсуде Москвы продолжается процесс по делу бизнесмена Алексея Козлова. На третьем заседании вновь выступали свидетели со стороны обвинения, один из которых рассказывал о нанесенном Козловым ущербе, который определили на глазок какие-то эксперты, а второй поделился соображением, что оффшорные фирмы нужны для того, чтобы обезопасить бизнес от нечистоплотных сотрудников госструктур.
Дело о хищении путем мошенничества акций ОАО "Искож", которое Верховный Суд РФ отправил на новое разбирательство, вертится вокруг непростого корпоративного конфликта. Как утверждает обвинение, Алексей Козлов, будучи топ-менеджером компании "Финвест" и председателем совета директоров завода "Искож", воспользовался своим служебным положением и похитил около 33% акций "Искожа" у оффшора "Вендорт Трэйдс", аффилированного с "Финвестом". В свою очередь, защита говорит о том, что Козлов честно заплатил за эти акции их законному владельцу "Евростройгрупп" ("Вендорт" купил у него акции "Искожа", но якобы не расплатился и потерял право на владение активом), а уголовное преследование предпринимателя организовал бенефициар "Финвеста" Владимир Слуцкер.
На предыдущем заседании, о котором мы рассказывали здесь, уже был допрошен один свидетель — бывший гендиректор "Искожа" Татаренко, по заявлению которого было возбуждено уголовное дело против Козлова. Тогда выяснилось, откуда Татаренко узнал о "хищении": ему об этом рассказал представитель "обокраденной" стороны Михаил Трепаков. На заседании суда 27 октября выступали свидетели, которые, как и Татаренко, знают об обстоятельствах перехода акций из рук в руки только с чужих слов, что не мешает им делать далеко идущие предположения.
Свидетель обвинения забыл все, что интересовало защиту
Сначала участники процесса допросили юриста Санасара Костанова, который, по его словам, был партнером Михаила Трепакова в 2007-2008 годах и консультировал его по ситуации с заводом "Искож" в качестве специалиста по корпоративному праву. Выяснилось, что практически обо всех значимых событиях по делу он знает только по рассказам все того же Трепакова либо по документам, которые тот ему показывал.
Свидетель, в частности, рассказал о событиях, связанных с общим собранием акционеров "Искожа" 6 июня 2007 года, в ходе которого Алексей Козлов был арестован правоохранителями (мы упоминали о нем в предыдущем материале). По словам Санасара Костанова, представитель "Вендорт Трэйдс" Трепаков явился на это заседание в полной уверенности, что треть акций "Искожа" все еще принадлежат этому оффшору. Однако его якобы не пустили на собрание (проходившее, кстати, в офисе "Финвеста"), сославшись на то, что теперь эти акции перешли компании "Карнавон Лимитед", принадлежащей Алексею Козлову.
— Козлов скрыл от нас, что "Вендорт" больше не является владельцем акций, при этом внес наших кандидатов [в совет директоров и руководство "Искожа"] в бюллетени для голосования на собрании, — заявил свидетель. — Сделка была совершена тайно, без ее утверждения уполномоченными органами "Вендорта". Это позволило нам сделать вывод, что это — кража или хищение, о чем мы сообщили в соответствующие органы. И, предвосхищая вопрос прокурора, скажу, что ущерб нам был причинен как в виде утраты самих ценных бумаг, которые на тот момент оценивались экспертами в $20 млн, так и в лишении компании "Вендорт" ее прав, связанных с владением ими. На базе "Искожа" планировался крупный инвестпроект, у него была очень интересная недвижимость, так что имела место еще и упущенная выгода.
— Скажите, — спросил прокурор Дмитрий Дядюра, — можно ли говорить о рейдерском захвате предприятия?
— Рейдерство — это тайное завладение имуществом без воли его владельца с помощью ряда внешне законных действий, — пустился в объяснения свидетель. — Да, это было.
— Скажите, — спросил адвокат обвиняемого Юрий Костанов у свидетеля-однофамильца, — а как с этим вяжется то обстоятельство, что Козлов включил ваших кандидатов в списки для голосования?
— Это был один из способов юридически легализовать сделку [с акциями "Искожа"], — ответил свидетель.
— Откуда вам известно, что представителей "Вендорта" не пустили на собрание? — продолжал адвокат.
— От Трепакова, я там не был, — ответил свидетель. — Мне известно, что Козлов еще 31 мая 2007 года стал собственником этих акций, и поэтому он не должен был допускать наших представителей на собрание акционеров 6 июня и включать наших кандидатов в бюллетени.
— А как их имена туда попали, если ваши представители не присутствовали на собрании?
— Фамилии наших кандидатов попали в список, но кто их туда представил, по закону "Об акционерных обществах", не имеет значения. Трепаков попросил директора "Искожа" Татаренко, и он представил наш список.
— Как же Козлов воспрепятствовал осуществлению ваших прав? — допытывался адвокат.
— Юридически препятствовал… — неуверенно ответил свидетель.
— А как именно? Вы изучили порядок перехода акций, их выбытия из собственности "Вендорта"?
— Этим вопросом я не занимался, — признался свидетель. — Мне такого поручения не давали.
Выяснилось, что допрашиваемый почти совсем не знает или не помнит конкретных деталей тех событий, о которых рассказывает. Он забыл, какие именно документы насчет "хищения акций" ему показывал Трепаков, как звали руководителей "Вендорт Трэйдс" и жаловались ли они на Козлова в зарубежные суды и правоохранительные органы, как оффшор приобрел акции завода "Искож" и так далее. Затруднился он пояснить и то, кто и когда оценил треть акций завода в $20 млн, хотя и признал, что формализованная экспертная оценка не проводилась.
— Вы говорите, что являетесь специалистом по корпоративному праву, и упоминаете о причиненном "Вендорту" ущербе, — продолжил адвокат Алексея Козлова. — Скажите, влияет ли на оценку причиненного ущерба то обстоятельство, что "собственник" не имеет прав на актив?
— Прошу снять вопрос, — раздраженно сказал прокурор, — это ликбез какой-то.
— Это не ликбез, — пытался возражать адвокат Костанов, — свидетель приравнивает экономическую стоимость актива к причиненному ущербу, а это далеко не одно и то же. Он не учитывает обязательства "Вендорта", которые могли даже превышать эту стоимость.
— Вопрос снят как неконкретный, — подтвердила судья Татьяна Васюченко. — Это уже юридические тонкости.
"Я по-человечески рад, что Алексей Александрович сейчас на свободе"
Вслед за неразговорчивым "специалистом по корпоративному праву" выступил другой свидетель обвинения, адвокат Александр Мишанчук. Он оставил двойственное впечатление: то ли перед тобой простодушный балагур, то ли тонкий циник. Мишанчук появился в суде, потому что некоторое время по знакомству работал в офисе Козлова — тот обеспечил ему рабочее место в центре Москвы, а взамен просил "иногда консультировать по разным вопросам".
Свидетель рассказал, что сидел в одной комнате с молодым юристом Кореневским, доверенным лицом Алексея Козлова. Кореневский был гражданином Эстонии, а значит, не имел проблем с визами в большинство стран мира. Он отвечал за работу с оффшорными компаниями, связанными с бизнесом Козлова и "Финвеста".
— Козлов управлял множеством компаний, в том числе и „Вендорт Трэйдс“, — заявил Мишанчук. — У Кореневского на столе всегда лежали всякие документы с пестрыми печатями: со львами, тиграми и другими забавными знаками. В том числе были и пустые бланки с печатями и подписями. Я их видел, потому что интересовался этой новой для меня областью, да и Кореневский показывал — он, определенно, гордился своим статусом. А с Козловым у него были очень близкие отношения — он говорил, что за Лешу отца продаст.
Свидетель заявил, что Козлов несколько раз просил его составлять и корректировать документы, связанные с отчуждением акций ОАО "Искож", причем Козлов утверждал, что эти документы готовятся в интересах некоего инвестора. Что это были за документы, Мишанчук не пояснил. Также выяснилось, что Мишанчук довольно близко знаком с бывшим директором „Искожа“ Татаренко, и тот советовался с ним, когда узнал о переменах в составе акционеров завода.
— Он мне позвонил где-то в мае [2007 г.], — рассказал свидетель, — и сказал на самом что ни на есть русском языке, что акции завода „украли“, а приобрела их какая-то фирма, то ли „Карнавал“, то ли „Корвалол“… После этого Татаренко попросил меня вместе с ним сходить на собрание акционеров, выписал мне доверенность. Собрание проходило довольно нервозно: пришли какие-то крепкие ребята, предъявили какие-то удостоверения и увели Алексея Александровича [Козлова], который вел собрание. Но собрание продолжилось, и были приняты какие-то решения. Кстати, я по-человечески очень рад, что он сейчас на свободе, а не там, — свидетель указал на стоящую в зале клетку для подсудимых.
Увенчала день реплика Мишанчука, которую он произнес в ответ на рядовой вопрос о том, чем именно занимался "оффшорный управляющий" Козлова Кореневский:
— Насколько я знаю, оффшорные компании создаются для того… — свидетель замялся и поглядел в сторону гособвинителя. — Я не хочу обидеть никого из присутствующих…
Прокурор Дядюра подбодрил свидетеля кивком и улыбкой.
— Они нужны, чтобы обезопасить бизнес от "наездов" нечистоплотных представителей государственных органов! — с невинным видом закончил Мишанчук.
"Владельцы „Вендорта“ купили акции „Искожа“, но не нашли на покупку ни рубля"
Адвокаты потерпевших по этому процессу категорически отказались давать комментарии. Поэтому корреспонденту "Право.Ru" снова пришлось получать уточнения по некоторым вопросам у стороны защиты.
Алексей Козлов отметил в показаниях свидетелей детали, которые прямо противоречат данным обвинительного заключения. В частности, свидетель Костанов настаивал, что Козлов нечестно получил акции "Искожа" еще 31 мая 2007 года, а гособвинение полагает, что 6 июня, прямо в день пресловутого собрания акционеров. Также Козлов отметил утверждение свидетеля Мишанчука, что он, Козлов, еще задолго до "события преступления" управлял оффшором "Вендорт Трэйдс" — а значит, мог бы сам управлять принадлежащими фирме акциями "Искожа" как угодно и в любой момент. В этой связи теряет смысл утверждение обвинения, что акции были переведены "Карнавону" по незаконному указанию уже уволенного гендиректора "Вендорта" Самойлова.
Также обвиняемый поделился своим взглядом на то, как именно "Вендорт Трэйдс" приобрела и утратила акции "Искожа". По словам Козлова, "это была типично русская сделка: владельцы „Вендорта“ купили акции, но не нашли на них ни рубля". Согласно его объснениям, сначала около 50% акций "Искожа" перешли "Вендорту" по принципу предварительной поставки: компания "Евростройгрупп" передала их "Вендорту", а тот обещал заплатить — и стал искать на это деньги. "Как в анекдоте, — пояснил Козлов, — где двое договорились о продаже вагона апельсинов за миллион рублей: один пошел искать миллион, другой — апельсины".
В частности, рассказал Козлов, владельцы "Вендорта" привлекли кредит некой швейцарской компании под залог части акций "Искожа", но не смогли по нему расплатиться — и потеряли залог. А оставшуюся часть, те самые 33%, которые "похитил" Козлов, "Вендорт" якобы договорился вернуть обратно продавцу (у которого Козлов перекупил право требования) и заключил соответствующее дополнительное соглашение к договору купли-продажи. На отсутствие в деле этого допсоглашения обращал внимание и Верховный Суд: он указал, что вопрос о виновности Козлова не может быть разрешен без понимания того, при каких обстоятельствах спорные акции перешли от "Евростройгрупп" к "Вендорт Трэйдс", и какие между ними были договоренности.
