Ольга Глаголева, руководитель отдела интеллектуальной собственности юрфирмы "Барабашев и партнеры"
Алексей Аринушкин, юрист отдела
За последнее десятилетие интерес к интеллектуальной собственности в России значительно вырос. Все больше иностранных компаний приходит на российский рынок для ведения бизнеса, что ведет к увеличению числа споров, связанных с интеллектуальными правами. Вместе с тем на данный момент в России существует довольно запутанный порядок их защиты, который ставит перед многими иностранными компаниями дилемму: начать бизнес в России и столкнуться с трудно решаемыми проблемами, ведь за этой страной прочно закрепилась репутация территории активного кибесквоттинга и "серого импорта", либо не вести бизнес в России вовсе.
Долгий путь к справедливому решению
Для сложившейся на сегодня судебной практики нередкими являются случаи, когда для принятия справедливого решения дело должно пройти несколько судебных инстанций. Возьмем, например, судебное дело по патенту №2261465 [группа изобретений "Способ рентгеновского контроля тела (варианты) и установка для его реализации (варианты)"], который принадлежит научно-производственному предприятию "АДАНИ" и А.Семеникову из Минска. Возражение по поводу его выдачи подали ЗАО "АМИКО" и ООО "НПО "Спецтехника", и решением Палаты по патентным спорам это изобретение было признано непатентоспособным из-за отсутствия в нем новизны. Однако решением Арбитражного суда города Москвы этот акт был признан недействительным, поддержал суд первой инстанции и Девятый арбитражный апелляционный суд.
Суды ссылались на тот факт, что непатентоспособность одного (независимый пункт 1) из четырех изобретений, описанных в формуле изобретения, является основанием для признания его недействительным только частично и для выдачи нового патента с формулой, содержащей патентоспособные изобретения (независимые пункты 6, 14, 18). Оба суда не смогли правильно истолковать нормы материального права, на которые не единожды ссылалась Палата по патентным спорам, а именно положения "Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу патента на изобретение". Лишь кассационная инстанция смогла разобраться в понятиях "формула изобретения", "независимый пункт", "группа изобретений" и прийти к выводу, что поскольку в формуле изобретения одно из изобретений группы не соответствует условию патентоспособности "новизна", вывод Роспатента о том, что вся группа изобретений по указанному патенту признается непатентоспособной, соответствует пункту 19.5.4 правил. Таким образом, постановил кассационный суд, оснований для отмены решения Роспатента не имелось, и обжалуемые судебные акты были отменены.
Подобные ситуации можно встретить и при рассмотрении дел об обжаловании решений Роспатента по товарным знакам, которые рассматривались в рамках дел А40-4729/11-26-35, А40-86571/10-19-744, А40-113602/10-27-998 и ряда других. В большинстве случаев суды первой и второй инстанции неправильно толкуют такие понятия, как "более ранний приоритет", "заинтересованные лица", "объемный товарный знак", что приводит к затягиванию при рассмотрении дел и принятию верных решений только вышестоящими судами.
Специализированный суд как решение проблемы
Проблему призвано решить появление в России профессионального специализированного суда, способного рассмотреть спор качественно не только с правовой точки зрения, но и с учетом специфики интеллектуального права, подлежащего защите. И законодательная основа для его существования уже сформирована — 23 ноября Госдума приняла законы о создании Суда по интеллектуальным правам. Глава думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников считает, что он "позволит повысить эффективность системы защиты интеллектуальных прав в Российской Федерации с учетом международных стандартов".
Одна из важнейших новелл, вводящихся в законодательство этим законом, заключается в том, что в аппарате этого суда будут работать советники, обладающие квалификацией в той или иной технической области. На их мнение суд сможет опираться при вынесении решений, что позволит избежать принятия неправомерных судебных актов. Конкретных требований к их квалификации на данном этапе не выдвигается, и надо полагать, что речь совсем не обязательно идет о двух высших профессиональных образованиях — юридическом и профильном. Впрочем, стоит, конечно, отметить, что и сейчас арбитражные суды могут обращаться за консультацией к специалистам, обладающим достаточной квалификацией в определенной области техники, сохранится такая возможность и для Суда по интеллектуальным правам. Тем не менее, как уже говорилось выше, арбитражные суды зачастую не могут разрешать споры, касающиеся интеллектуальной собственности, на высоком качественном уровне.
Германская аналогия
Антон Иванов, председатель Высшего Арбитражного Суда РФ, по инициативе которого в России появляется Суд по интеллектуальным правам, говорил, что это судебный орган создается по аналогии с Патентным судом Германии. Однако на самом деле инициаторы законопроекта все же не до конца ориентируются на германскую систему подобных судов. Здесь уместно вспомнить так и не состоявшееся новшество в российском праве — дифференциацию судей на судей-юристов и судей-патентоведов. Оно было предусмотрено проектом закона "О Патентных судах Российской Федерации", который вносился на рассмотрение в Госдуму еще до появления аналогичных законопроектов ВАС (он был направлен на доработку, однако работа над ним на этой стадии и заглохла). По своему содержанию он гораздо больше отражал стремление ориентироваться на систему, существующую в Германии. В этой стране в Федеральном патентном суде как раз работают судьи-юристы и судьи-техники, причем последние имеют статус профессиональных судей, назначаются пожизненно и обладают полным набором соответствующих прав и обязанностей.
Впрочем, были и отличия. В России "завернутый" закон предписывал коллегам германских судей-техников иметь два высших профессиональных образования и стаж работы по юридической специальности не менее 5 лет. Очевидно, что эти требования завышены даже по сравнению с аналогичными требованиями для российских судей-юристов (им достаточно было иметь одно высшее юридическое образование или обладать ученой степенью в области юридических наук), а в Германии судьям-патентоведам совсем не обязательно иметь юридическое образование, им достаточно быть специалистами в той или иной технической области.
Зато в другой сфере сходство создающегося в России порядка с принятым в Германии более близко. В компетенцию Суда по интеллектуальным правам не будет входить рассмотрение дел по авторским и смежным правам, которые сейчас рассматриваются в судах общей юрисдикции, поэтому многие специалисты говорили, что с учетом этого ограничения вопрос о целесообразности создания такого узкоспециализированного суда весьма спорен. Однако есть доводы и в пользу такой конструкции: необходимость привлекать к рассмотрению споров технических специалистов возникает далеко не всегда. В Германии такая практика является нормой — дела, не требующие специальных технических знаний, разбираются составами из судей-юристов в рамках патентного суда, а процессы о нарушении прав в сфере патентования в Германии вообще относятся к компетенции общих гражданских судов.
В целом остается надеяться, что новый Суд по интеллектуальным правам оправдает ожидания законодателей, а взятый за основу опыт Германии сможет быть достойным образом реализован в рамках российской судебной системы.
