Конституцию РФ менять не следует, ею нужно гордиться, считает один из ее авторов Сергей Шахрай. Но если "кого-то припрет" все-таки учредить в стране единый высший суд или присутствие, то способ исполнить это желание все же есть. А вообще все хорошо: российский основной закон дал импульс для нового развития страны, который пока безуспешно ищут на Западе.
Первую часть своей лекции в Госдуме, посвященной 20-летию Конституции РФ, глава аппарата Счетной палаты Сергей Шахрай, один из авторов основного закона, посвятил похвалам в адрес парламента путинских времен. Он напомнил, что Госдума в первые 5-7 лет после принятия Конституции, в тот период, когда ни одна из фракции не имела доминирующего положения, тормозила принятие конституционных законов. В результате, перечисял разрабочик, ФКЗ "О судебной системе РФ" принят только в 1996 году, а о правительстве и уполномоченном по правам человека — в 1997-м.
Теперь положение изменилось. "Если в середине 1990-х годов главным инструментом для продвижения идей и принципов Конституции стали КС и глава государства, законно противостоявшие воле большинства, то сегодня сам федеральный парламент стал не только просвещенным законодателем, но также идейным, вдохновенным защитником Конституции, ее коллективным пропагандистом и агитатором", — считает глава аппарата Счетной палаты. Видимо, Шахрай или не следит внимательно за работой Госдумы, которая иногда спустя несколько месяцев после принятия, меняет закон.
Но думает Шахрай примерно так же, как и парламентское большинство. Он повторил мысль главы думского комитета по госстроительству Владимира Плигина, что Россия пока не достигла идеала государственного устройства, заложенного в Конституции. "У нас еще нет реально федеративного государства, так же как и нет демократического правового государства, — говорил Шахрай. — На самом деле это нестрашно, и несмертельно – мало где они есть. Важно то, что мы модель заложили и определили направление движения".
Нужно гордиться Конституцией благодаря Путину
Затем Шахрай призвал аудиторию, большую часть которой составляли студенты, гордиться российской Конституцией. Первый повод для этого — срок ее действия. "Большинство демократических конституций не доживали даже до своего совершеннолетия. Средний период их полураспада составляет 17 лет", — говорил Шахрай. Об этом, по его словам, свидетельствуют результаты исследования более 300 конституций, принятых с 1789 года. Правда, уже следующий исторический пример показал, что само по себе долголетие конституции поводом для гордости быть не может — сталинская конституция 1937 года просуществовала более 20 лет.
Дольше аналогов российский Основной закон живет потому, что в ней детально закреплены только принципы, но не описаны решения на все случаи жизни, считает Шахрай. "[Она] — тот идеальный случай, универсальный дизайн, способный не только примирить конфликтующие силы, но и дать импульс для нового развития, который пока безуспешно ищут наши коллеги на Западе", — уверен он. Преимущество Конституции РФ, по мнению Шахрая, в том, что она способна "переформатировать действительность в заданном направлении, несмотря на отсутствие в стране политического консенсуса и временную слабость институтов государства".
Еще один повод для гордости за Конституцию, названный Шахраем, оказался неожиданным, если не двусмысленным. "Мы можем гордиться тем, что [она] стала первым в истории нашей страны конституционным актом, который, вопреки многочисленным инициативам и традициям, не был изменен с приходом на президентский пост в 2000 году нового лидера, — заявил лектор. — Наше общество было приучено к тому, что новый лидер – новая конституция: ленинская, сталинская, брежневская, ельцинская". О том, что в числе отечественных руководителей, не менявших Основной закон, были также Никита Хрущев и Дмитрий Медведев, Шахрай вспоминать не стал, а пример Владимира Путина привел президента Национальной федерации бадминтона России к следующему выводам: "Лидер страны умеет пользоваться Основным законом, и [этот] инструмент получился эффективным".
Позже в его речи прозвучали слова, которые объяснили, почему "умеет пользоваться". "Глава государства впервые был выведен из системы исполнительной власти и не погружен ни в какую другую традиционную ветвь власти", — сказал Шахрай.
Менять или не менять?
Еще ни один крупный политик не высказался за изменение российской Конституции, но почти каждый, кому приходится говорить о конституционном порядке, считает нужным заявить, что трогать Основной закон не надо. Шахрай не стал исключением. "Прежде чем менять базовый текст, нужно провести инвентаризацию других форм [ее] реализации, а именно конституционных законов, решений КС, судебной практики, — рассуждал председатель Центральной контрольно-ревизионной комиссии Ассоциации юристов России по поводу ситуаций, когда возникает соблазн все-таки сделать это. — В 99,9% случаев оказывается, что не надо принимать поправку, нужно принять конституционный закон или обратиться к суду за официальным толкованием нормы Конституции".
Примером тому, судя по его словам, может быть идея создания единого высшего суда, как предлагают одни, или присутствия, о котором говорят другие. "Чтобы не менять Конституцию, если уж совсем припрет кого-то, можно принять еще один ФКЗ о случаях, когда составы или руководители этих трех органов могут какие-то вопросы рассматривать", — предложил выход Шахрай.
Но вообще Шахрай видит в рассуждениях о необходимости изменения Конституции опасность для "политической стабильности и эффективного управления процессами общественного развития". По его словам, "бесконечные разговоры" о том, что ревизия основного закона — это единственное лекарство от "всех наших бед, включая дураков и дороги", привели к негативному результату. "Общество не слишком ценит, а еще меньше уважает то, что у него есть – действующую Конституцию страны", — заключил он.
