Систему СОЮ радикально и быстро поменять невозможно – это очень инертный институт, что для суда не так уже плохо, — считает доктор социологических наук, научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете Санкт-Петербурга, профессор социологии права Вадим Волков. Но можно запустить внутренние механизмы, которые помогут в верном направлении проводить реформы.
На прошлой неделе в клубе "Завтра" социолог Вадим Волков проводил в рамках проекта публичные лекции "Полит.ru" двухчасовую лекцию по социологии права – относительно новой для России науки, по крайней мере, в том живом ключе, в котором ее исследуют в Институте проблем правоприменения. В юридических вузах социологию права традиционно преподают, но она, по словам лектора, находится на "общефилософском уровне конца XIX века". Волков сделал оговорку – в своих исследованиях он не касался заведомо политизированных процессов – дел Михаила Ходорковского, Алексея Навального, Pussy Riot. Но таких дел немного, в основном суды идут по пути спокойного "конвейера" в том, что касается уголовных процессов. Также социологические исследования в данном случае не предполагали коррупции в судебной системе, оставляя судьям презумпцию невиновности.
"Социология ставит под сомнение утверждение, что все равны перед законом"
Общество осознает, что в судебной системе есть проблемы с качеством и способностью урегулировать конфликты. Но в силу закрытости судебной и правоохранительной систем налицо дефицит знаний, как именно они функционируют. Юриспруденция же, считает Волков, не дает никакого знания о том, что происходит, когда законы сталкиваются с реальной жизнью.
- Законы сами себя не применяют, их применяют люди, представляющие организации. У всех свои интересы, это мощный групповой механизм. Эмпирические исследования в области социологии права, которые имеют уже сильную традицию в США и Великобритании, изучают влияние социальных структур, организаций и культуры на применение законов. И накапливая такое знание, можно будет совершеннее применять законы.
В США в 1930-х годах именно благодаря социологическим исследованиям удалось выяснить, что, например, чернокожим подсудимым выносят гораздо более суровые приговоры, чем белокожим, у судей обнаружились расовые предрассудки, в результате все вылилось в реформу американской судебной системы, рассказывает социолог. Ученые стали изучать статистику по вопросам пола, возраста, представителей высших и низших социальных классов.
- Социология ставит под сомнение утверждение, что все равны перед законом. Судьи укоренены во времени, в социальной структуре, они подвержены влияниям, которые присущи социальным системам. Суждения о степени независимости, справедливости, непредвзятости должны быть подкреплены эмпирическими исследованиями и методологически обоснованы. Накопленное знание позволит нам выработать рецепты по изменению системы и реформам, — считает социолог.
Влияет ли социальный или социально-экономический статус, пол, гражданство фигурантов процесса на решение судей? В примечании к УК сказано, что судья принимает во внимание личность подсудимого при вынесении приговора. Но каким образом это происходит – непонятно. Как соотносятся легальные и экстралегальные факторы при выборе наказания? Эмпирическое исследование Волкова, отвечающее на эти вопросы, проведено на основе статистических карточек Судебного департамента, 1,5 млн судебных решений, а также на интервью с судьями.
- Это самая большая в мире из существующих баз, богатый массив информации о подсудимом, об особенностях совершении преступления, об особенностях процесса, вынесенном приговоре, решения локализованы по районам и регионам. База позволяет выявить жесткие и неоспоримые закономерности работы судебной системы. Были проведены интервью с судьями, действующими и в отставке, а также анкетный опрос судей из шести регионов, — отметил социолог.
Для судьи, как показало исследование, важен социальный статус подсудимого. При этом они не видят разницы между временно неработающим, временно нетрудоспособным и безработным. И безработные подвергаются наиболее суровым уголовным репрессиям. Наличие иждивенцев не смягчает приговор.
- Наша криминальная юстиция занимается малоимущим, маргинальным элементом. Прежде чем предстать перед судом, человек должен быть задержан, должна быть проведена доследственная проверка, он должен стать фигурантом дела. На входе судебной системы – согласованная работа трех организаций: оперативных работников (МВД), следователей (СК) и прокуроров (Генпрокуратура).
В год, по сведениям Волкова, в правоохранительные органы поступает около 26,5 млн обращений. Из них фиксируется 46%. По 17% возбуждаются уголовные дела.
- Возбуждаются дела по наиболее очевидным преступлением, с уже готовым подозреваемым, который не будет сопротивляться, с ним будет легко работать. Из 2,3 млн дел 40% передается в суд. Какие-то приостанавливаются, какие-то прекращаются. В этом "судебном конвейере" оказываются 0,1% правоохранителей, около 4% топ-менеджеров и госслужащих, немного больше предпринимателей. Остальные – рабочие, а основная масса — безработные, около 60%, — демонстрировал таблицы Волков.
По данным исследования, в общей сложности получают оправдание 2,4% подсудимых. При этом по частным обвинениям в мировых судах оправдательный приговор выносится в 17% случаев. По публичным обвинениям – 0,3%. Без особого порядка по делам в судах общей юрисдикции 0,7% оправдательных приговоров.
- Но эти цифры – не более, чем "средняя температура по больнице". Безработных оправдывают меньше 2%, правоохранителей – более 10%. Проценты исхода, связанного с лишением свободы, тоже серьезно различаются. Студенты получают наиболее высокий процент условных приговоров. Средний срок – менее статусные группы получают меньший. Представители разных статусных групп имеют разные шансы на исход дела в суде. У каждой группы статистически различная комбинация исходов.
Волков представил таблицу по частотному профилю нарушений для статусных групп и разделил статьи УК на несколько групп: "Должностные" — ст. 286 УК (Превышение должностных полномочий), ст. 285 (Злоупотребление должностными полномочиями), ст.290 (Получение взятки); "Беловоротничковые" — ст. 159 (Мошенничество), ст.160 (Присвоение или растрата), ст. 146 (Нарушение авторских и смежных прав),ст. 199 (Уклонение от уплаты налогов), "Имущественные" — ст. 158 (Кража), ст. 161 (Грабеж), Наркотики – ст.228, "Насильственные" — ст. 116 (Побои), ст. 119 (Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью), ст. 112 (Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью). Общая для всех социальных групп – ст. 116 (по ироничному выражению Волкова — "сунуть кому-то в рыло"). При этом криминальное поведение групп разное. Так, предприниматели, люди с достатком и высшим образованием идут в основном по ст. 159, правоохранители и чиновники – по ст.286.
- Безработные подвергаются наиболее суровым уголовным репрессиям. Для того чтобы рассчитать вероятность осуждения или оправдания, мы применили метод регрессионного анализа, — продемонстрировал Волков еще одну таблицу: статус безработного обещает значительно большую вероятность осуждения.
- У всех социальных групп, кроме заключенных, меньше вероятность попасть за решетку, чем у безработных. Студентов же, например, судьи склонны не сажать, а "давать им второй шанс", — рассказал Волков.
Точкой отсчета "суровости наказания" социолог избрал срок, который при всех прочих равных получает тот самый нелюбимый судьями безработный. За мошенничество (ст. 159) сотрудник правоохранительных органов получит на полгода меньший срок, чем безработный. Предприниматель же будет наказан суровее, чем безработный, а у осужденного за мошенничество срок будет еще больше – на год. За насилие, совершенное не при исполнении обязанностей, сотрудник правоохранительных органов получит на год меньше, чем безработный. Чиновник за насилие отделается сроком на треть года меньше, чем безработный, офисный работник — на четверть года меньше, а закдюченный — на 10 месяцев больше, чем безработный.
Высокостатусная группа предпринимателей по отдельным статьям ("беловоротничковым") получает особое внимание судей. Кстати, в этой группе подсудимых преобладают мужчины – их 84%.
- Либо женщины меньше склонны к такого рада преступлениям, либо правоохранительные органы менее внимательны к дамам. Но по статье 160 (Присвоение или растрата) гендерное соотношение почти равное – 55% к 45%, это "эффект бухгалтерши". К женщинам вообще суды и судьи относятся более снисходительно. В среднем у женщин приговор на четыре месяца меньше, чем у мужчин. Замужний статус еще больше смягчает приговор – судьи считают, что в семье женщина будет лучше исправляться. Но в отношении женщин-предпринимателей это правило смягчения не работает – наоборот, женщины наказываются жестче. По насильственным преступлениям гендерные различия нивелируются, — заметил Волков.
Граждане РФ получают более суровый приговор, чем иностранцы. Социолог предположил, что это результат холодного расчета: зачем тратить ресурсы общества на гражданина чужого государства?
Судей располагают к себе "приличные люди" с высшим образованием. Характеристики с работы также важны. Здесь безработный опять "в пролете". У него, скорее всего, к тому же будет адвокат по назначению, который будет склонять подзащитного к сотрудничеству со следствием и особому порядку, судья же реагирует прежде всего на содержание уголовного дела. Но благодаря усилиям хорошего адвоката, которого могут себе позволить в основном обеспеченные люди, судья начинает относиться к делу более внимательно. Это, как правило, на руку подсудимому. Кстати, большинство судей у нас – 60 % — женского пола. Но это, по статистике, на приговор не влияет. Суды присяжных отдельно не исследовались, поскольку приговор в итоге все равно выносит судья. Но оправданий, выносимых с коллегией заседателей гораздо больше, чем без нее – 12%.
- Сотрудники правоохранительных органов получают значимое преимущество при вынесении приговора, кроме статьи 158 (кража), например. Видимо, это корпоративная солидарность – судьи зачастую работали в прокуратуре, в следствии, и считают, что самое большое наказание – лишение должности. Поэтому не и сажают в тюрьму бывших коллег, дают условное, зная, что для такого человека лишение должности наиболее суровое наказание, — отметил социолог.
Зависимость судей от системы
- Российская судебная система – "конвейер". Есть строгие сроки судопроизводства. 52% подсудимых идут в особом порядке. 92% дел уже имеют признательные показания, взятые тем или иным способом в ходе следствия. Так что лишь 8% будут биться в суде, пытаясь доказать свою невиновность. На людей с низким социальном статусом оказывается больше давления — чаще появляются признания в ходе следствия. Механизмы состязательности сторон включаются, только когда перед судьей "приличный человек". Если человек не работает – то на какие доходы живет? Это важное основание для вынесения приговора. Когда нет заработка, то подсудимый наверняка совершит новое преступление – украдет, начнет торговать наркотиками. Судья готов простить и огрехи следствия, зная, что перед ним маргинальный элемент, который не будет обжаловать решения, что нет риска пересмотра приговора вышестоящим судом. Скорее всего, в приговоре будет скопировано обвинительное заключение. С "приличным" же человеком такая система не работает – адвокат будет опротестовывать судебное решение, — считает Волков.
Судья видит изо дня в день людей одной категории, из которых оперативные сотрудники, скорее всего, "выбили" признания. Таких 80% подсудимых. Предпринимателя или чиновника судья увидит раз в год. Остальные – поток маргиналов, который поставляет наша правоохранительная машина, которая тоже работает в "палочной" системе. Судья же эту систему, по мнению социолога, усиливает.
По публичному обвинению судья, скорее всего, поддержит прокуроров. Причем без всякого давления — при таком потоке дел и количестве обвинительных заключений так называемого телефонного права просто нет. Дело в том, что судьи боятся отмены приговора. При этом оправдательные приговоры обжалуются гораздо чаще, чем обвинительные — прокурор всегда будет обжаловать оправдание.
- Оправдательный приговор — отрицательная "палка" для обвинителя. Несколько оправданий – и прокурор (скорее всего, конечно, помощник прокурора, который занимался делом) может быть понижен в должности. Судья, если боится отмены приговора, будет оправданий избегать, они отменяются в четыре раза чаще, чем обвинительные. И тут – еще одно давящее обстоятельство. Несколько отмен приговора конкретного судьи ведут напрямую в квалификационную коллегию судей, где будут делаться соответствующие оргвыводы. Цена и риск оправдательного приговора для судьи крайне высоки. Судьи страшно боятся за свою карьеру. Оправдательный приговор и составлять дольше, чем обвинительный. Оправдательный приговор – прямой конфликт с прокурором и следователем. Судья не решается дисквалифицировать работу трех юристов до него. Следователь вынес заключение, его руководитель [одобрил], прокурор [тоже], судья – последняя инстанция. Фактически он оценивает качество их работ, — считает Волков.
Председатели судов влияют на судью гораздо заметнее обвинителей.
- Среди них больше мужчин старшего возраста, они работали судьями еще в Советском союзе, при советских порядках. Они имеют ключевую власть, они распределяют дела определенным способом. Если председатель не любит судью – может дать ему сложное, тягомотное дело. Рядовой судья обязательно считается с мнением председателя. Он влияет и на назначение на должность – в итоге именно председатель рассматривает кандидатуры и берет судей к себе в суд. Председатель распределяет премиальный фонд, влияет на карьерный рост судьи, зарплату, пенсию. Управляемость обеспечивается на уровне именно председательствующего. Независимый же суд на самом деле предполагает выборность председательствующего, — говорит социолог.
Мощнейшим стимулом для обвинительного приговора является нахождение подсудимого в предварительном заключении – ведь если его оправдать, он может подать иск к тем, кто его незаконно взял под стражу.
- Рабочие качества большинства наших судей — тщательность, аккуратность, а не справедливость, независимость. Важнее, чтобы все было законно и правильно оформлено, а не справедливое решение. Арбитражная система работает очень хорошо, в отличие от СОЮ, их слияние – катастрофа. Впрочем, наша судебная система со всей ее неповоротливостью, обвинительным уклоном – не сильно отличается от судов в других странах, несмотря на то что, например, в правозащитной среде так считать не принято. Общемировой тренд – усиление прокурорской дискреции. Сделка с прокурором. Очень много решается сейчас в других странах на досудебной стадии, и здесь без высококвалифицированного адвоката подсудимый беззащитен, — заключил Волков.
Мечта ученых из Института проблем правоприменения, добавил социолог, "изменить стиль мышления у юристов с нормативного фетишизма к взгляду на реальное применение закона". И в итоге — судебная реформа: "Надо изменять кадровый отбор, роль председателей, за что можно наказывать в отменах приговора, за что нет".
