Место для обсуждения этой темы выбрали не случайно. История ГМИИ началась с акта благотворительности, когда промышленник Юрий Нечаев-Мальцов пожертвовал на открытие нового культурного учреждения в столице 1,8 млн руб. (при стоимости всего музея на момент открытия около 3 млн руб.). С тех пор прошло уже больше века, и сейчас привлекать таких крупных спонсоров не так-то просто, хотя крайне необходимо. Об этом говорила Мария Салина, замдиректора по экономике ГМИИ.
Она обратила внимание на то, что меценатство в современных условиях решает вопрос недофинансирования культуры и социальной сферы. По ее словам, музей должен приносить все больше внебюджетных доходов, чтобы реализовывать свои новые проекты. Но этому процессу порой мешает ряд правовых факторов. Модератор дискуссии Анна Котова-Смоленская, партнер «ЮСТ», объяснила, когда идет структурирование проекта, связанного с меценатством, бизнес порой отпугивает риски на пути реализации такой инициативы. От этого теряют все – государство и общественные институты, продолжила она: «Нет и экономического стимула для благотворительности, учитывая существующее законодательство».
Пробелы в законодательстве
Салина подчеркнула, что у представителей культурной сферы существуют вопросы к современному законодательству, которое регулирует вопросы меценатства. Она пояснила это на конкретном примере – в 135-ФЗ «О благотворительной деятельности» указан один термин «пожертвования», а в ст. 582 ГК это понятие сформулировано совсем в другом виде.
– Бескорыстная (безвозмездная или на льготных условиях) передача в собственность имущества, в том числе денег и (или) объектов интеллектуальной собственности.
– Бескорыстное (безвозмездное или на льготных условиях) наделение правами владения, пользования и распоряжения любых объектов права собственности.
– Бескорыстное (безвозмездное или на льготных условиях) выполнение работ, предоставление услуг.
Пожертвованием признается дарение вещи или права в общеполезных целях. Его можно делать гражданам, медицинским, образовательным организациям, организациям социального обслуживания и другим аналогичным организациям, благотворительным и научным организациям, фондам, музеям и другим учреждениям культуры, общественным и религиозным организациям, иным некоммерческим организациям в соответствии с законом, а также государству и другим субъектам гражданского права, указанным в ГК.
Салина отметила и еще один законодательный недостаток – в России осенью 2014 года приняли отдельный ФЗ «О меценатской деятельности», но этот акт никак не связали с законом «О благотворительной деятельности». Докладчик подчеркнула, что несовершенство законодательства в обсуждаемой сфере приводит к невозможности меценатов получать компенсации за акты благотворительности. А ведь вопрос приведения в правовое поле преференций, которые мы можем предоставить спонсорам, – очень важен, заметила начальник управления общественных связей, рекламы и маркетинга Государственного исторического музея Мария Лемигова. Все хотят видеть музей современными, но на все это нужны колоссальные финансовые ресурсы, добавила она. По ее словам, культурные учреждения получают шквал критики, когда в отдельных залах проводятся мероприятия: «Все это не предусмотрено напрямую в законодательстве, но дает музею средства на развитие».
Чтобы решить обсуждаемые проблемы, Лемигова считает правильным ввести налоговые льготы для организаций-жертвователей. Еще в 2012 году министр культуры Владимир Мединский сообщил о планах ведомства ввести целый ряд налоговых льгот для меценатов и благотворителей. Для этого даже разработали соответствующие поправки в Налоговый кодекс, но их до сих пор не приняли. Депутат Госдумы и член парламентского комитета по культуре Наталия Пилюс рассказала о судьбе этих изменений: «На этот законопроект есть положительное заключение комитета по культуре, теперь документ на рассмотрении в бюджетном комитете».
Иностранный опыт и наши реалии
Пока же представителям культурной сферы и благотворителям из России остается наблюдать, как эффективно работают законодательные преференции для жертвователей за границей. Салина привела в пример Францию, где в 2003 году утвердили налоговые льготы для меценатов в социально-культурные сфере. В частности, таким спонсорам государство может на 60% уменьшить налог на прибыль, рассказала она. Подобные нововведения привели к тому, что за 15 лет у французов годовые траты на пожертвования увеличились в 3,5 раза, отметила докладчик.
В Англии, где на сегодняшний день самый старый режим регулирования благотворительности, ситуация в этой сфере не хуже, чем во Франции. Ник Кутнакс из Debevoise & Plimpton рассказал, что основные постулаты для меценатской деятельности в Великобритании заложила еще королева Елизавета I в самом начале 17 века. По его словам, в английском праве компания получает благотворительный статус, если соответствует двум критериям: 1) имеет четкую благотворительную цель; 2) присутствует публичный интерес – то есть от деятельности этой организации общество в целом получает весомые плюсы. Эксперт заметил, что у британцев государство не ставит перед собой цель отдельно регулировать вопрос «как отметить» меценатов. Зато предоставляет им налоговые льготы – в частности, по налогам на прибыль и недвижимость.
Если перечисленные чисто экономические привилегии для жертвователей в России пока сложно представить, то можно обратиться и к другим способам благодарности меценатов. Салина предлагает на законодательном уровне разрешить присваивать имена благотворителей отдельным залам или даже музейным зданиям. Юрий Пилипенко, президент ФПА, тут же отметил, что эта проблема с «нэймингом» может быть решена достаточно быстро и без особых трат для государственного бюджета.
Владимир Плигин, ведущий научный сотрудник РАН и советник спикера Госдумы, добавил, что оперативно получится прореагировать и на расхождения терминологии в законодательных актах, регулирующих благотворительность и меценатство. Перечисленные недостатки удастся устранить при такой скоординированной работе, которую продемонстрировала сегодняшняя дискуссия, резюмировала Котова-Смоленская.