Перефразируя классика, все действительные сделки похожи друг на друга, каждая недействительная сделка оспорима по-своему, говорит Артур Зурабян, руководитель практики международных судебных споров и арбитража . Если стоит цель обжаловать соглашение, то надо не основания подгонять под эту задачу, а существующие обстоятельства под них, добавляет Алмаз Кучембаев, руководитель юрагентства Кучембаев и партнеры. И один из базовых вопросов этой темы заключается в том, кто имеет право на такое оспаривание. По общему правилу подобными полномочиями обладают стороны сделки.
В 2013 году законодатель принципиально изменил подход к оспариванию сделок. С этого момента основанием для признания сделки недействительной являются не формальные моменты, а реальное нарушение оспариваемой сделкой прав истца. Для этого презумпция ничтожности сделок, не соответствующих закону (ст. 168 ГК), изменена на презумпцию их оспоримости. То есть сами по себе нарушения закона, допущенные при заключении сделки, не позволят считать ее недействительной. Истец должен доказать суду, какие реальные неблагоприятные последствия он получил от спорной сделки.
Но при существующем регулировании этим лицам как раз и сложнее всего оспорить соглашение, говорит Айнур Ялилов, партнер Шаймарданов и партнеры. По его словам, суды ориентируют контрагентов на сохранение обязательств со строгим исполнением, а не их аннулирование. Юрист добавляет, что помешает сторонам оспорить сделку и принцип эстоппеля. Он появился в российском гражданском законодательстве пять лет назад и защищает от недобросовестного поведения контрагента, основываясь на правиле «не противоречь сам себе». Так, сторона не может требовать признать договор ничтожным, если раньше она действовала так, будто считает его действительным.
1. Определение надлежащего субъекта, имеющего право на оспаривание.
2. Выбор правильного способа защиты права.
3. Выявление и формирование доказательственной базы с учетом актуальной судебной практики в отношении выбранного способа защиты.
4. Учет сроков исковой давности и специальных сроков на оспаривание.
Источник: Артур Зурабян, руководитель практики в Art de Lex
Из-за перечисленных обстоятельств гораздо легче обжаловать соглашение стороннему лицу, чьи права нарушает этот документ, отмечает Ялилов. Либо тому, кто указан в законе (п. 2 ст. 166 ГК). Роман Речкин, старший партнер , добавляет, что судебная практика последовательно расширяет круг лиц, которые имеют право на оспаривание сделок. По его словам, особенно показательна эта ситуация на примере оспаривания операций должника, совершенных в целях злоупотребления правом: «Правовым основанием для обращения в суд являются ст. 10 и 168 ГК, но в этих нормах кредитор не упоминается как лицо, которое вправе оспаривать сделки должника по выводу активов». По этой причине четко разобраться в том, кто же может оспорить ту или иную сделку, помогает именно судебная практика.
1. При корпоративных основаниях это сама корпорация и ее участники. Другие лица, например члены совета директоров корпорации, не имеют права на иск.
2. При банкротных основаниях это конкурсный управляющий и конкурсные кредиторы. При санации банка этими правами обладает временная администрация.
3. Закон также допускает наличие иных специально указанных в законе истцов. Например, уполномоченных государственных органов, прокуратуры и т. д.
Источник: Артур Зурабян, руководитель практики в Art de Lex
Что могут оспорить прокурор и поручитель
Так, если при совершении сделки затронуты государственные и общественные интересы, то ее может оспорить и прокурор (п. 18 Информационного письма Президиума ВАС от 13 марта 2001 г. № 62). А вот обжаловать заключенные фирмой договоры, которые противоречат целям ее деятельности, у надзорного органа уже не получится, замечает Ялилов. В деле № А40-98055/2013 прокурор наравне с другими истцами пытался оспорить продажу здания военным издательством, что привело к исчезновению активов у предприятия и его реорганизации. Но суды указали на то, что такой заявитель не относится к числу лиц, по иску которых подобное соглашение можно признать недействительным (ст. 173 ГК).
Судебный пристав тоже может обратиться в суд с требованием признать недействительной сделку. Речь идет о ситуации, когда в отношении должника возбуждено исполнительное производство, а тот пытается продать часть своего имущества, чтобы спасти активы от взыскания. У Николая Гарина* приставы арестовали прицеп, стимулируя его скорее рассчитаться с кредиторами. Но вместо этого должник умудрился продать это имущество, пока шло исполнительное производства.
Тогда сотрудники ФССП обратились в суд с требованием оспорить договор купли-продажи имущества. Но суд не принял у них иск, сославшись на отсутствие законных интересов у таких заявителей в спорной ситуации. Апелляция оставила такое решение без изменений. А Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций и подчеркнул, что приставы в этом случае могут обжаловать соглашение (дело № 77-КГ 17-7).
ВС подчеркнул, что такое право есть у сотрудников ФССП, если при совершении сделки должник злоупотребил правом в ходе исполнительного производства, действовал в обход закона и преследовал противоправную цель избежать обращения взыскания на принадлежащее ему имущество. Хотя Речкин замечает: из п. 2 ст. 174.1 ГК («Последствия совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено») следует, что подобную сделку не нужно признавать недействительной, так как она не мешает арестовать проданный актив.
1) Совершенные в целях вывода активов:
– Наличие цели совершения сделки, отличной от той, которая обычно преследуется при заключении подобных соглашений.
– Наличие злоупотребления правами, которое совершили стороны сделки.
– Наличие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.
– Наличие у сторон соглашения иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.
Если сделки совершены лишь для вида и прикрывают вывод активов, то доказывается одновременное выполнение следующих условий:
– Стороны сделки не собирались ее исполнять или требовать ее исполнения.
– При заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении.
2) Торги и сделки по ее результатам:
– Сделка еще не исполнена заказчиком и победителем торгов.
– При проведении торгов существенно нарушены положения профильных законов о закупках (44-ФЗ, 223-ФЗ):
есть сведения о несоответствии конкретных положений закупочной (конкурсной/аукционной) документации требованиям законодательства о закупках.
3) Сделки с недвижимостью, совершенные лицом, которое не понимало значений своих действий:
– Заключения экспертов, полученные по результатам судебной психологической (психолого-психиатрической) экспертизы.
– Подробные и точные показания свидетелей.
– Пояснений нотариусов, которые свидетельствовали сделку.
4) Сделки при фальсификации самого договора
– Заключение экспертов по результатам экспертизы (химической, почерковедческой).
Источник: Вячеслав Голенев, адвокат МКА Железников и партнеры
С корпоративными отношениями спорные моменты в обсуждаемой теме возникают в тех случаях, когда они «осложняются» другими спорами. В частности, наследственными. Так, судам пришлось разбираться, есть ли у наследника доли в ООО право оспорить сделки, которые мог бы обжаловать наследодатель, но так этого и не сделал при жизни. Три инстанции разошлись в оценке этой ситуации (дело № А33-18938/2011). А Президиум ВАС подчеркнул, что наследник обладает теми же правами, которые имелись и у наследодателя и может защищать их при нарушении. В том числе оспорить сделки, которые в свое время привели к уменьшению стоимости полученной доли в ООО.
Участникам обществ вообще стоит внимательнее следить за теми сделками, которые проводят их организации. В деле № А60-29583/2011 директор ООО продал недвижимость компании (нежилые помещения) сторонним лицам. Один из участников общества заметил, что сделка носит кабальный характер и попытался оспорить ее в судебном порядке, но безрезультатно. Истец уверял, что спорное имущество было бы выгоднее продать по отдельности и за более высокую цену. Кроме того, в отношении ООО возбуждено исполнительное производство, так что момент для распродажи активов не самый удачный. Но суды эти аргументы не убедили. Три инстанции указали на то, что сделку можно признать кабальной при стечении сразу нескольких тяжелых обстоятельств, а не одного. Да и условия соглашения должны быть не просто «невыгодными», а «крайне невыгодными», подчеркнули суды, отказав в иске.
Значительно проще добиться признания сделки кабальной, если при ее заключении одну из сторон серьезно обманули. Сослан Гаджинов купил компанию «Энергия» у Андрея Тарасенко. При подписании договора купли-продажи продавец в акте-приема передачи перечислил долги, которые есть у фирмы, – 111 000 руб. Но уже после сделки выяснилось, что общая задолженность компании перед всеми кредиторами составляет около 300 000 руб. Указав на то, что Тарасенко об этом не сообщил покупателю, Гаджинов попросил признать недействительной соглашение купли-продажи организации. И суды удовлетворили требования заявителя, признав сделку кабальной (дело № А61-2982/2013).
А вот поручителю обжаловать основное обязательство будет непросто. Компания «Южный металл» взяла кредит на 82 млн руб. в ВТБ, но смогла отдать лишь 6 млн руб. Остальную сумму банк стал требовать с поручителей, те в ответ попытались признать кредитное соглашение недействительным (дело № А32-28266/2010). Заявители уверяли, что договор займа изначально заключен на кабальных условиях. Но три инстанции подчеркнули, что поручители, не являясь стороной спорного договора, не могут его оспаривать из-за «крайне невыгодных» условий в документе.
Поручителю покупателя-компании тоже не удастся оспорить договор купли-продажи, даже если это соглашение директор фирмы подписал, выйдя за пределы своих полномочий (п. 1 ст. 174 ГК). В соответствии с этой нормой подобную сделку суд может признать недействительной только по иску лица, «в интересах которого установлены ограничения» (п. 10 информационного письма Президиума ВАС № 28 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК о поручительстве»). В спорной ситуации – это компания-покупатель.
Сделки за рамками полномочий
Основания по оспариванию сделок из п. 2 ст. 174 ГК актуальны исключительно для бизнеса и на практике вызывают немало трудностей.
1) Сделки, совершенные представителями или органами юрлица в ущерб интересам представляемого или организации, если другая сторона сделки должна была знать об этом.
2) Сделки, совершенные в результате сговора либо иных совместных действий представителя или органа юрлица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам компании.
В российских судах сложно подтвердить наличие сговора (этого требует норма), объясняет Мерген Дораев, партнер : «Исключением служат ситуации, когда есть приговор по уголовному делу, подтверждающий факт злоупотребления полномочиями». А экономические последствия от заключенного соглашения могут быть разнесены во времени с моментом его подписания, добавляет юрист: «То есть сделка, выгодная для общества в момент совершения, может нести обратный эффект из-за поменявшейся конъюнктуры рынка». Да и доказать неравноценность встречного предоставления бывает непросто, так как нет ее четких критериев, поясняет эксперт.
– Сам представляемый или юридическое лицо, руководителем которого заключена оспариваемая сделки.
– Участник хозяйственного общества.
– Арбитражный управляющий в рамках банкротства.
Что должен доказать заявитель.
По первому основанию:
– Совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях. Например, при неравноценности встречных предоставлений.
– Осведомленность другой стороны об убыточном характере сделки для представляемого.
– Отсутствие обстоятельств, позволяющих считать сделку экономически оправданной.
По второму основанию:
– Факт сговора или иных совместных действий в ущерб интересам представляемого.
Источник: Мерген Дораев, партнер
Общий подход к доказыванию состава нарушения, которое содержит обсуждаемая норма, 9-й ААС представил в своем решении по делу № А41-41596/17. Суд указал, что основания недействительности соглашения из п. 2 ст. 174 ГК являются «средством правовой защиты в тех случаях, когда контрагенты заключили сделку, которая сама по себе не запрещена законом или иным правовым актом, но при этом причиняет одной из сторон явный и очевидный ущерб».
«В такой ситуации необходимо доказать только обстоятельства того, что сделка причинила или причинит стороне явный ущерб. А другой участник соглашения должен был знать об этом. Кроме того, спорная сделка не является экономически оправданной для стороны, которой она причинила или причинит явный ущерб».
Этот подход может служить ориентиром для подготовки доказательственной базы по такой категории дел, считает Дораев. В подобных спорах при вынесении решения о недействительности сделок суды отталкиваются от рыночной стоимости проданных товаров или оказанных услуг, целесообразность которых истцы ставят под сомнение. Так, в деле № А40-89325/17 заявителю удалось успешно оспорить договор подряда, так как цена работ многократно превосходила рыночную. Это делало сделку экономически нецелесообразной. В другом споре суд признал соглашение купли-продажи автомобиля недействительным по п. 2 ст. 174 ГК, так как стоимость машины оказалась значительно ниже рыночной (дело № А40-14781/17).
Обсуждаемая норма активно применяется судами и в отношении сделок тех банков, которые находятся в предбанкротном состоянии. Суд признал недействительным допсоглашение кредитной организации, которым она продлила своему акционеру срок возврата займа на 10 лет (дело № А40-151926/15). Суд указал на то, что из-за этого договора банк потерял возможность извлечь выгоду от отношений со своим должником. И акционер-заёмщик не мог не знать об этом.
По п. 2 ст. 174 ГК две инстанции признали недействительным и соглашение Мособлбанка, который в предбанкротном состоянии пожертвовал «Национальному фонду Святого Трифона» 15 млн руб. При этом учредителем этой организации являлся председатель правления банка. Ссылаясь на это обстоятельство, суды указали, что фонд знал о том, какой ущерб банку наносит этот договор пожертвования (дело № А40-50329/15).
Несмотря на подробное законодательное регулирование и разъяснения правоприменительной практики, остаются проблемные аспекты по вопросам оспаривания. В частности, речь идет о круге субъектов, которые могли бы обжаловать корпоративные решения, когда они приняты с целью нарушения закона и/или злоупотребления правом, замечает Зурабян: «Сделки в таком случае может оспорить заинтересованное лицо». А если дело касается корпоративных решений, то суды считают, что никакие специальные основания не дают возможности их обжаловать лицам, не входящим в число участников компании, констатирует юрист. Таким образом, бенефициары бизнеса в подобных случаях выглядят беззащитными.