Когда Риза Левин, агент по недвижимости в Нью-Йорке, выходила замуж, больше всего она хотела ребенка. Ее муж хотел того же, но у пары были c этим проблемы. В клинике репродукции предложили лучший для них вариант – экстракорпоральное оплодотворение. ЭКО – это серия процедур, когда яйцеклетку извлекают, соединяют со спермой в лаборатории и помещают в матку. Специалисты также могут провести криоконсервацию «лишних» эмбрионов, чтобы их можно было использовать позднее. Левин с мужем заморозили четыре. Пара прошла через 10 циклов ЭКО, но они разошлись, прежде чем смогли иметь детей. Когда они разводились, Левин было уже за 40. Женщина боролась за эмбрионы со своим бывшим: она хотела их сохранить, чтобы при возможности иметь ребенка в будущем, а он хотел их уничтожить.
В согласии, которое они подписали в клинике, ничего не говорилось о том, что случится с биоматериалом во время развода. Левин утверждает, что ее муж готовился к «большому юридическому сражению» и женщину пугали, что у нее не хватит денег защититься. Она согласилась отдать эмбрионы, они были уничтожены.
«Видимо, он боялся, что его заставят платить алименты», – считает женщина. Сейчас ее бывший муж умер, а самой Левин 53. «Я хотела этих детей, – твердит она. – Я до сих пор о них думаю».
«Бывший муж настаивал на том, чтобы уничтожить наши общие эмбрионы, потому что боялся, что его заставят платить алименты».
Левин с мужем решили конфликт без суда. До суда дошла другая пара – Руби Торрес и Джон Террелл из Финикса, штат Аризона. Они провели процедуру до того, как Торрес начала лечение от рака, чтобы сохранить возможность иметь детей. Супруги подписали соглашение, что эмбрионы можно использовать только по обоюдному согласию. В 2016-м Террелл подал на развод. Он заявил суду, что не хочет иметь детей с Торрес. На основании соглашения и других доказательств суд постановил, что женщина не имеет права использовать эмбрионы и от них надо отказаться. Торрес подала апелляцию (о результате в прессе не пишут; видимо, дело еще не рассмотрено – «Право.ru»).
В ответ на этот процесс в Аризоне издали закон в поддержку того из супругов, который хочет завести ребенка. Ему и должны присудить эмбрионы при разводе. Закон, который вступил в силу в июле 2018-го, не применят к делу Торрес, потому что он вступил в силу позже. Но он будет иметь силу для других пар в этом штате.
Эмбрион – жизнь или имущество
Сохранить или уничтожить эмбрионы при разводе, если бывшие супруги не могут прийти к согласию? Этот вопрос судам придется решать все чаще – в США число замороженных эмбрионов достигло 1 млн. «Что такое эмбрион? Это жизнь? Это имущество? Или и то, и второе одновременно?» – задается вопросом Кимберли Матчерсон, замдекана и профессор права юридической школы Университета Рутгерс. По ее словам, споры вокруг криоконсервированного биоматериала поднимают «большие экзистенциальные вопросы о природе жизни».
Любая дискуссия об эмбрионах приводит нас к дебатам об абортах, поэтому законодательные органы неохотно занимаются этими вопросами. Но нам необходимо решить, что же такое эмбрион.
Большинство американских штатов еще не решили законодательно этот вопрос, потому что он относительно новый, его затмевают другие «баталии» в сфере искусственного оплодотворения, делится Стивен Снайдер, глава маленькой профильной фирмы в Миннесоте. Обычно пары подписывают соглашения, предполагая, что будут вместе и дальше. Но даже если они определят судьбу биоматериала на случай развода – неизвестно, будет ли это условие действительным, говорит Снайдер. Ведь пока законов нет – все решают суды.
Суды обыкновенно не рассматривают эмбрионы как живых существ, говорит Томас Ольп, юрист консервативной некоммерческой фирмы «Общество Томаса Мора». Там убеждены, что жизнь, напротив, начинается с момента оплодотворения. «Эмбрионы, даже на начальном периоде, – это человеческие создания, – настаивает Ольп. – И в споре, кому они достанутся, надо уважать их право на жизнь».
Именно такими соображениями руководствовался суд в первом подобном деле – «Дэвис против Дэвис» в 1992 году. Джуниор Льюис Дэвис желал, чтобы клиника уничтожила общие с бывшей женой эмбрионы. Мэри Сью Дэвис сначала хотела оставить их для себя, потом – передать бездетной паре. Первая инстанция пришла к выводу, что эмбрионы – это дети, и приняла решение в пользу женщины. Его отменила апелляция.
В дальнейшем Верховный суд Теннесси сформулировал, что эмбрионы – это не люди и не имущество, а что-то среднее. К ним надо относиться с особым вниманием, потому что в них есть потенциал жизни.
«Эмбрионы – это не люди и не имущество, а что-то среднее. Они требуют особого внимания, потому что в них есть потенциал жизни».
Чтобы правильно решить спор, нужно найти баланс между двумя правами – правом одного человека размножаться и правом другого человека, который решил, что не хочет быть родителем, разъяснил Верховный суд Теннесси. И сделал свой выбор. «Если разрешить Мэри Сью Дэвис пожертвовать эмбрионы – ее бывший муж всю жизнь будет гадать, стал ли он биологическим родителем, или будет об этом знать, но не будет иметь никаких прав», – указал суд. И сделал вывод, что больший вес должно иметь мнение человека, который не хочет иметь ребенка. При этом Верховный суд Теннесси учел, что его оппонент имеет возможность родить дитя другими способами, без использования спорных эмбрионов.
Договор по телефону и судебный процесс телезвезды
А если эмбрионы – это последний шанс женщины завести биологического ребенка? Тогда это может стать аргументом в ее пользу. Пример – дело Карлы Данстон, которая прошла процедуру вместе с бывшим бойфрендом Якобом Зафрански перед тем, как начать курс лечения от лимфомы. Тогда пара подписала информированное согласие в медклинике, а кроме того, заключила «устный договор». Это был короткий телефонный звонок: Данстон рассказала, что у нее диагностировали рак, а Зафрански согласился помочь ей сохранить возможность иметь ребенка.
Апелляционный суд Иллинойса, а точнее, двое судей из трех, заняли сторону женщины, у которой сейчас ремиссия. Они учли, что это ее последний шанс иметь биологических детей и что Зафрански согласился ей в этом помочь. Мужчина возражал: он ссылался на свою конституционную защиту против «насильственного размножения». Но Верховный суд США отказался рассматривать его жалобу.
Пожалуй, один из самых громких таких процессов происходит между телезвездой Софией Вергарой и ее экс-бойфрендом Ником Лоубом. Когда они еще встречались, они подписали в клинике бумагу, что решать судьбу биоматериала будут вместе. Теперь же Вергара настаивает, чтобы они оставались в замороженном состоянии. Лоуб хочет детей и готов подыскать суррогатную мать, которая бы их выносила.
Многие мне говорят, почему ты не хочешь идти дальше и создать свою семью? Разумеется, я на это настроен. Но это не значит, что я должен бросить две жизни, которые я уже создал, чтобы их уничтожили или хранили в морозилке до скончания времен.
В этом деле Лоуба поддержало «Общество Томаса Мора», которое написало в дело письмо «друзей суда». Последние новости о процессе USA Today сообщило летом 2018-го. Вергара и Лоуб сражались по поводу территориальной подведомственности процесса: мужчина хочет судиться в Луизиане, где «поддерживают право эмбрионов на жизнь», а Вергара этому мешает.
Дети, обязательства и отказ от обязательств
В отсутствие закона или однозначной практики юристы говорят клиентам, что информированное согласие, которое подписывается в клинике – полезный, но не всегда юридически обязывающий документ. Тем не менее все, у кого есть опыт, советуют медцентрам включать пункт о том, что будет с эмбрионами после развода. «Надо ли расценивать эту форму как обязательный к исполнению контракт? – рассуждает Ричард Вон, председатель комитета по репродуктивным технологиям Американской ассоциации юристов. – Или это просто бумага о намерениях, которую можно изменить или отозвать в любой момент? И если мы не следуем подписанному соглашению, не создаем ли мы непредсказуемую систему?».
Юрист из Нью-Йорка Денис Сейдельман утверждает, что лица, которые подписывают соглашения, уделяют слишком мало внимания его условиям, хотя им лучше бы проконсультироваться с юристом. Вон предлагает составлять более формальный документ перед началом процедур в присутствии юристов. Левин из первой истории советует сделать то, чего не делала она, – подумать заранее, что будет с эмбрионами в случае развода.
Левин сказали, что она не сможет позволить юристов, которые помогут выиграть у бывшего мужа, поэтому она уступила ему эмбрионы. Но она считает, что он был бы более настроен пойти навстречу, если бы не вопрос алиментов на ребенка.
Теоретически пары могли бы договориться, что один использует эмбрионы, а другой при этом не считается родителем. Правда, сейчас такие соглашения не имеют силы почти ни в одном штате. Но люди не идут на такой шаг из прихоти – они намереваются иметь детей. И если один человек передумал, а второй нет, то кажется очень несправедливым лишать второго этой возможности.
Сокращенный перевод статей ABA Journal «Contentious battles between couples over frozen embryos raise legal and ethical dilemmas» и «Arizona law determines fate of frozen embryos in divorce cases».
В России: вопрос договора
В России эмбрион не обладает правом на жизнь, потому что права и свободы принадлежат каждому от рождения, рассказывает генеральный директор «Факультета медицинского права» Полина Габай. По ее словам, криоконсервированный биоматериал – это объект правоотношений, к нему применяются общие положения Гражданского кодекса о договорах. «Поэтому секрет прост – это хорошо составленный договор между клиникой и пациентами, где четко прописан порядок определения судьбы эмбрионов, в том числе после развода супругов», – делится Габай. Если договора нет, то действовать может информированное добровольное согласие, которое дает семейная пара.
До судов такие споры изредка доходят, говорит Габай. Она приводит в пример определение Мосгорсуда по делу № 33-9401. В нем бывший супруг решил через суд расторгнуть договор об оказании медицинских услуг (хранение эмбрионов), потому что пара развелась, а сам он больше не хотел детей от бывшей жены. Но требование было отклонено, ведь в добровольном информированном согласии значилось, что судьбу эмбрионов определяет супруга (она договор расторгать не хотела). Суд отказался считать развод «существенным изменением обстоятельств», которое позволяет отказаться от сделки. Также апелляция подчеркнула, что у пары была возможность выбрать другие условия. Например, «судьба эмбрионов определяется мужем», «судьба эмбрионов определяется медицинской организацией», «эмбрионы должны быть уничтожены». Пример показывает, что этот вопрос регулируется договором супругов, поясняет Габай.
Супруги должны ответственно подойти к составлению договора, это поможет им избежать лишних неприятностей и защититься в суде. А если соглашения нет, то распоряжаться судьбой эмбрионов можно только при взаимном согласии двух сторон.
