Финансовые и бухгалтерские документы банкрота играют важную роль в банкротстве. Они позволяют определять размер конкурсной массы и пополнять её, оспаривать сделки, выявлять контролирующих лиц и отвечать на вопрос, можно ли привлечь их к субсидиарной ответственности. Эту документацию прежнее руководство банкрота обязано передать арбитражному управляющему, а он должен её хранить. Сколько именно лет – в законе о несостоятельности не говорится.
Управляющий «Лизинговой компании «Ренессанс» Олег Логинов уничтожил её документы через семь лет, в 2018 году, после возбуждения дела о банкротстве (№ А40-108749/2011). Этим оказался недоволен конкурсный кредитор Александр Ожогин. Ему показалось подозрительным, что управляющий избавился от бумаг через два месяца после того, как суд принял заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Ожогин подал на Логинова жалобу. В ней кредитор написал, что уничтожение документов мешает ему собирать доказательства и устанавливать вину контролирующих лиц.
Но три инстанции не нашли повода наказать управляющего. За семь с лишним лет Логинов провёл все необходимые мероприятия. Его действия (бездействие) и отчёты обжалованы не были, а хранить документы дальше не было смысла, указали три инстанции. По их мнению, права кредиторов никто не нарушал. Они имели возможность ознакомиться с документами из дела, которые их интересуют, но не сделали этого.
«Разумно и добросовестно»
Ожогин обратился в экономколлегию Верховного суда. Она разделила сомнения кредитора и сочла, что нижестоящие инстанции недостаточно тщательно разобрались в деле. Как напомнил ВС, в случае ликвидации юрлица, в том числе в результате банкротства, судебная практика не допускает возможности безусловного уничтожения документов, даже если истекли сроки их хранения. Об этом косвенно говорит и п. 5 ст. 61.14 закона о банкротстве, который устанавливает сроки обращения в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности. Согласно этой статье, максимальный срок – не позднее 10 лет со дня, когда имели место действия или бездействие, которые позволяют привлечь к ответственности.
«Законодательство не позволяет конкурсному управляющему по своему усмотрению уничтожать документацию должника, которая потенциально относится к доказательствам по делу, до конца конкурсного производства, даже если кредиторы не против», – такой вывод сделал Верховный суд. Особенно если в деле есть нерассмотренное заявление о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, отметила экономколлегия. Поэтому она назвала преждевременными решения нижестоящих инстанций.
«Законодательство не позволяет конкурсному управляющему по своему усмотрению уничтожать документацию должника, которая потенциально относится к доказательствам по делу, до конца конкурсного производства», – указал ВС.
Банкротство – это конфликтный процесс, а его участники имеют разные интересы, напомнила тройка под председательством Елены Корнелюк. Значит, управляющий, будучи антикризисным менеджером, должен разумно и добросовестно подходить к вопросу хранения документов. Исходя из этого, экономколлегия направила дело на новое рассмотрение. В числе прочего она предписала проверить доводы Логинова, который объяснял уничтожение документов тем, что надо было сократить расходы на их хранение.
С такими указаниями дело направили на пересмотр.
Между экономией и рисками: мнение юристов
Юристы по-разному оценили кассационное определение. Как указал руководитель практики банкротства Станислав Петров, ВС обратил внимание на то, что управляющий плохо исполнял свои обязанности, что привело к нарушению прав кредиторов. «Закон не предусматривает срока хранения документов, – говорит Петров. – Но обязанности управляющего, специально оговоренные в законе, должны выполняться в течение всей процедуры несостоятельности». С этим согласен партнёр Егор Горин: «Неожиданно, как у нас бывает, спустя 10 лет выяснится, что кто-то уклонился от уплаты налогов, вывел деньги из страны или совершил другое преступление. Вот тогда и понадобится первичная документация, а её и нет». По словам Горина, определение представляет собой «очередное предостережение о недопустимости своеволия управляющих».
Другие эксперты считают, что ВС поставил в деле не «точку», а «вопросительный знак», и не видят в судебных актах признаков явной недобросовестности управляющего. В их числе – партнёр Антон Красников. По его словам, экономколлегия указала соотнести доводы кредиторов о необходимости хранить документы и доводы управляющего об экономии денег на хранение.
Контролирующих лиц можно привлекать к субсидиарной ответственности в пределах 10 лет после завершения конкурсного производства. Но обязан ли управляющий хранить массив документов все 10 лет? Если должен, то какие именно документы подлежат хранению, за счёт каких средств и во всех ли делах о банкротстве?
Многие смогут сделать из определения ВС вывод, что управляющий обязан хранить документы в течение соответствующего срока, говорит руководитель правового бюро Эдуард Олевинский. «Это будет оплачиваться из конкурсной массы и обойдётся очень дорого», – предупреждает он.
Как она минимизирует расходы по хранению документов, рассказывает арбитражный управляющий, партнёр ДжейДи Консалтинг Анна Ловкина. «Я оставляю себе сканы документов для работы, а оригиналы, полученные от должника, сдаю в суд приложениями к отчёту, финансовому анализу, заключению об обстоятельствах банкротства».
Судьи бывают недовольными и делают замечания за перегруженные материалы дела. Но когда денег на специализированное хранение нет, а площади офиса и квартиры недостаточно, то сдать документы в суд – это единственный способ обеспечить их сохранность.
ВС ориентировал проявлять «индивидуальный подход» и оценивать, действовал ли управляющий в интересах кредиторов, когда уничтожал документы, или возможный ущерб больше выгоды. Так рассуждает партнёр КА Светлана Тарнопольская. По её словам, наказывать управляющих можно только тогда, когда наступили негативные последствия. Например, не удалось привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности именно по причине отсутствия документов.
Партнёр юркомпании Ольга Гончарова обращает внимание на поведение заявителя жалобы. В нём она видит признаки злоупотребления правом. Кредитор жалуется, что отсутствие документов затрудняет привлечение к субсидиарной ответственности бывших руководителей должника. Но задолго до уничтожения документов такие попытки предпринимались дважды, подчёркивает Гончарова. И оба раза заявлениям не давали хода из-за отсутствия доказательств.