В начале 2020 года Владимир Путин поручил Верховному суду до 1 июня 2020 года «рассмотреть вопросы о расширении составов преступлений, дела о которых смогут рассмотреть суды с участием присяжных заседателей». А уже в феврале глава ВС Вячеслав Лебедев, выступая на совещании судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов, предложил распространить компетенцию суда присяжных на все особо тяжкие составы и дела о преступлениях в сфере предпринимательства.
Проблемы суда присяжных
По мнению председателя Совета судей Виктора Момотова, у суда присяжных в России есть «огромный нереализованный потенциал». А вместе с этим и ряд проблем с реализацией этого потенциала.
Одна из них – процесс с участием присяжных обременителен для самих присяжных. Поэтому кандидаты, которые уже попали в специальные списки, проявляют низкую активность и зачастую не приходят в суд по повестке. «Я специально общался с руководителями районных судов, чтобы обозначить эту проблему. Суд вызывает по 300 кандидатов, а приходит всего 20. Как правило, присяжные выбывают из коллегии без объяснения причин и без каких-либо мотивов», – рассказал Момотов.
Но причины все же есть, а главная из них – длительность рассмотрения дел. Присяжным нужно участвовать во всех заседаниях по уголовному делу, которые зачастую затягиваются на два, три месяца или больше. «Необходимо сделать все, чтобы процедура нахождения в суде была не такой обременительной для граждан. Нужно сделать так, чтобы граждане не проводили в суде два, три месяца, а проводили неделю или в крайнем случае месяц. На мой взгляд, такие возможности имеются и предложение Вячеслава Лебедева заслуживает внимания», – заявил Момотов.
Я – за суд присяжных заседателей. Нужно думать над тем, как расширить его юрисдикцию.
Судья коллегии ВС по уголовным делам Александр Дзыбан затронул проблему справедливости суда присяжных. «Этот вопрос достаточно непростой. Понятие справедливости для каждого участника заседания свое», – заявил он. При этом присяжные свободны в своем решении, они вправе сказать, что лицо не является виновным, хотя есть доказательства состава преступления. Здесь на первый план выходит мотив совершения преступления. Дзыбан рассказал об одном деле из практики. Жену обвинили в умышленном убийстве мужа в присутствии детей, но присяжные решили, что она невиновна – ведь муж издевался над ней и многократно избивал. В итоге суд оправдал женщину. «Доверяя свою судьбу присяжным, каждый подсудимый имеет определенную надежду, что суд примет во внимание не только фактические, но и иные обстоятельства дела, которые могут иметь значение для решения дела», – сказал судья.
Чтобы присяжные заседатели могли правильно оценивать представленные в суде доказательства, необходима высокая профессиональность судьи, уверен Дзыбан. Председательствующий должен убедить присяжных не читать публикации в СМИ касательно рассматриваемого дела, «чтобы не было перекоса в их сознании». «Но упаси бог председательствующему судье заходить в совещательную комнату и советовать им, какое решение принять. Это был бы удар правосудию ниже пояса. Воздействие на присяжных недопустимо», – подчеркнул он и напомнил, что если судьи или представители будут замечены в том, что склоняют присяжных к принятию определенного решения, то их будут привлекать к ответственности. Верховный суд следит за этим, предупредил Дзыбан.
Упрощенный опросник
Еще одно предложение – упростить опросный лист, в котором присяжные отвечают на поставленные судом вопросы по существу уголовного дела (ст. 338 УПК). Сейчас обвинение разбивают на вопросы, возникает много ошибок, путаниц. По мнению Михаила Шалумова, который отвечает в Верховном суде за систематизацию законодательства и анализ судебной практики в области уголовного судопроизводства, вместо множества таких вопросов можно ставить перед присяжными всего один вопрос: «Доказано ли то обвинение, которое предъявлено обвиняемому?» Помимо «да» и «нет» присяжные могли бы также указывать, что обвинение доказано лишь в части.
«Мы обсуждали этот вопрос, но специально никуда не выносили: решили оставить в разработке. Но на уровне районных судов я эту идею полностью поддерживаю», – подчеркнул Шалумов.
Присяжные для бизнеса
Обсудили в Клубе Замятнина и предложение Лебедева в части расширения компетенции суда присяжных на экономические преступления. По мнению участников обсуждения, одна из главных трудностей в этом вопросе – отсутствие профессиональной компетенции у присяжных. Им будет непросто объективно оценивать обстоятельства предпринимательских преступлений и степень вины обвиняемых, потому что у них нет специальных познаний. По мнению судьи ВС Александра Дзыбана, в таких процессах возрастет роль председательствующего судьи. Например, ему нужно будет понятно объяснять смысл экспертных заключений по делу. «Я думаю, что в таком случае они [присяжные] вправе дать оценку тому или иному деянию и признать какое-либо доказательство допустимым для признания лица виновным или невиновным», – сказал судья.
При этом судья высказался против профессионального ценза для присяжных, которые будут рассматривать экономические уголовные дела, если инициатива Лебедева все же будет реализована. Дзыбан считает, что если посадить в коллегию присяжных только бизнесменов, то можно будет поставить вопрос об их способности вынести объективное решение по уголовному делу в отношении бизнесмена. Тогда коллегию придется распускать по ст. 330 УПК ввиду тенденциозности ее состава.
Алексей Рябов, руководитель экспертно-правовой службы уполномоченного при президенте по защите прав предпринимателей, рассказал об «огромном энтузиазме у предпринимательского сообщества» после февральского предложения Лебедева. По его словам, одна из главных проблем, возникающих при рассмотрении дел по экономическим составам (помимо того, что такие дела активно используются для разрешения гражданско-правовых и корпоративных споров), – специалисты в уголовном праве и в экономике по-разному видят, где проходит граница между уголовным и отраслевым нарушением.
«Нет четкого понимания, чем отличаются налоговые правонарушения от уголовных преступлений. Мы не может прийти к общему мнению, у нас нет того арбитра, который помог бы сбалансировать наши подходы. Поэтому суд присяжных в таких делах может пригодиться. Ведь человек может понять, сидит перед ним преступник или человек, который в силу определенных обстоятельств не смог исполнить обязательства по договору», – сказал Рябов. При этом он подчеркнул, что присяжные все равно не смогут стать панацеей при рассмотрении подобных уголовных дел.
Станислав Пугинский, партнер АБ , в целом поддержал инициативу распространить компетенцию суда присяжных на новые категории дел. «С моей точки зрения, оптимально двигаться в русле тех предложений, которые сейчас обсуждаются в обществе и Верховном суде. Например, о расширении полномочий суда присяжных», – сказал он. При этом он не поддержал идею о том, что присяжные должны рассматривать и предпринимательские преступления тоже: по мнению юриста, лучше развивать непосредственно сам уголовный процесс и повышать его эффективность, заимствовать из зарубежных юрисдикций различные методы работы с доказательствами.
Все предложения, прозвучавшие в Клубе Замятнина, сейчас находятся в стадии обсуждения. О том, как работает суд присяжных после реформы, читайте в материале «Оправдания и нехватка ораторских качеств: суд присяжных после реформы».
