Угроза для топ-менеджмента и родственников
С 6 апреля 2020 года правительство запретило возбуждать дела о несостоятельности некоторых должников. Срок моратория – шесть месяцев, но его могут продлить. Нововведение распространяется в основном на сферы бизнеса, которые сильнее других пострадали из-за коронавирусного кризиса (транспорт, гостиницы и т. д.). Но это никак не ограничивает права кредиторов обанкротить «мораторных» должников, когда шестимесячный период закончится. Более того, недобросовестных руководителей этих компаний получится привлечь к субсидиарной ответственности.
По закону «субсидиарка» касается руководителей предприятий, их соучредителей, акционеров и конечных бенефициаров. Из-за последствий пандемии в зоне риска оказались топ-менеджеры компаний, которые не могут воспользоваться банкротным мораторием, но переживают падение спроса на свою продукцию, говорит руководитель практики «Банкротство» Станислав Петров. Также субсидиарная ответственность угрожает управленцам небольших и средних банков, чьих резервов может не хватить, если их клиенты станут задерживать выплаты по кредитам, добавляет эксперт.
– Руководитель должника или его управляющей организации, член коллегиального исполнительного органа должника, ликвидатор должника, член ликвидационной комиссии.
– Тот, кто распоряжается 50% и более голосующих акций (долей общества), либо тот, кто имел право назначать руководителя должника.
– Тот, кто получил выгоду из незаконного или недобросовестного поведения директоров должника.
– Иные лица, способные определять действия должника.
Ст. 61.10 закона о банкротстве.
Ответственность могут возложить на родственников руководителя несостоятельного предприятия или главного бухгалтера с финансовым директором, которые могли определять действия должника. Им придется доказать, что они не были причастны к доведению должника до банкротства, предупреждает руководитель Эдуард Олевинский, «в том числе из-за утраты финансовой документации».
Дополнительные риски из-за моратория
Руководитель компании, которая находится под мораторием, не обязан обращаться в суд с просьбой обанкротить фирму, даже если обнаружил у нее признаки неплатежеспособности. Хотя такое право у него все равно сохраняется. Учитывая подобный подход, обязательства, которые примет на себя должник в мораторный период, не включат в размер субсидиарной ответственности, предполагает Юлия Шилова из .
Можно говорить о неопределенном положении руководителей тех предприятий, которые не успели подать заявления о банкротстве своих производств до наступления моратория. Их положение за время моратория может усугубиться за счет долгов, появившихся в этот период.
Гораздо больше проблем возникает у кредиторов. Петров замечает, что недобросовестные бенефициары могут использовать «подмораторные» компании для вывода активов: «Эти опасения усиливаются тем, что на сегодняшний день практика еще не выработала эффективный механизм по защите кредиторов вне рамок дела о банкротстве». Сейчас у должников появилась фора в полгода. А время – это самый важный фактор в деле реального получения денег от банкрота, подчеркивает партнер Сергей Кислов. Хотя увеличились сроки на оспаривание сделок должника, шансы закрыть долги перед кредиторами становятся все меньше, констатирует юрист.
Кроме того, уже сейчас видно, что в этом году к субсидиарке привлекают гораздо реже. Не только в количественном выражении (заявлений стало меньше), но и в качественном – их реже удовлетворяют по сравнению с показателями прошлого года. Сложно сказать, из-за чего именно сформировалась такая тенденция, но сложное экономическое положение в стране и карантинные ограничения сыграли в этом не последнюю роль, уверен Кислов.
Как защититься от «субсидиарки»: советы
Чтобы минимизировать риск привлечения к «субсидиарке», руководителям предприятий при первых признаках неплатежеспособности нужно составить подробный антикризисный план, рекомендует Шилова. О финансовых трудностях необходимо честно предупредить своих контрагентов. Суды освобождают от ответственности контролирующих лиц, если те уведомили кредиторов о наличии признаков несостоятельности и предложили реструктуризировать долги, поясняет Петров.
В то же время излишняя осторожность в управлении бизнесом может его загубить, а громоздкая система риск-менеджмента для малых предприятий и вовсе не доступна.
Суды могут прислушаться к тому, что сделки, совершаемые сейчас, пусть и содержащие повышенный риск, но направленные на спасение бизнеса, не приведут к субсидиарной ответственности.
Поэтому открытой остается проблема того, как сочетать агрессивную коммерческую политику с задачей защититься от риска «субсидиарки», говорит Олевинский. По его словам, минус еще и в том, что рынок страхования ответственности директоров в России еще не развит: «Примеров защиты «страховым полисом» я еще не встречал».
Важно учитывать и то, что меры по борьбе с коронавирусом и их последствия нельзя назвать обычными условиями гражданского оборота. Поэтому и действия руководителей должника в этот период стоит оценивать с учетом экстраординарности и нетипичности возникших экономических реалий, замечает партнер АБ «Ильюшихин и партнеры» Даниил Антонов: «В таком случае можно оправдать и дополнительные расходы». Вместе с тем вряд ли суд признает разумным и добросовестным заключение сделок в отношении ненужных товаров и услуг под видом обеспечения санитарных мер, резюмирует юрист.