В 2007 году лица заключили соглашение об урегулировании взаимных претензий с арбитражной оговоркой. В их числе были гражданин РФ, проживающий в России, Аксель Хартманн, аффилированные с ним российские юридические лица, включая ООО «ГУТТА» (российская компания, которая участвовала в производстве и организации сбыта соковой продукции, признана банкротом и ликвидирована), и 2. RHV Verwaltungs GmbH (ранее Eckes Granini Russland Holding GmbH), а также аффилированное с ним ООО «ЭкесГранини Рус».
В 2016 году Хартманн инициировал разбирательство в соответствии с арбитражной оговоркой. Он предъявил иск о взыскании убытков из деликта к семи ответчикам, хотя только один из них – 2. RHV Verwaltungs GmbH – подписывал соглашение об урегулировании претензий. Другие шесть ответчиков – это:
- юрлица, аффилированные с 2. RHV Verwaltungs GmbH: «Экес-Гранини Интернэшнл ГмбХ», «Экес-Гранини Груп ГмбХ», «Экес АГ»;
- три гражданина Германии: Ральф Вендланд, Вальтер Альберт Франц Грэц и Томас Хиндерер – директора, которые подписали соглашение от имени представляемых ими компаний (2. RHV Verwaltungs GmbH и ООО «ЭкесГранини Рус»).
Арбитражное разбирательство проходило в Москве по немецкому праву и на немецком языке, арбитражный институт – Арбитраж при Московской торгово-промышленной палате (c 1 ноября 2017 года — ad hoc, то есть созданное для разрешения этого конкретного дела). Арбитрами были назначены Михаил Савранский, Др. Йенс Поттен и Михаэль Швартц. Арбитражное решение по делу в окончательной редакции было вынесено в сентябре 2019-го. По информации от экспертов, знакомых с содержанием арбитражного решения, арбитр Швартц с решением не согласился и вынес особое мнение, в котором не согласился с выводами двух других арбитров о наличии компетенции и оснований для удовлетворения иска.
Как следует из арбитражного решения, двое арбитров из трёх признали компетенцию, распространили действие арбитражной оговорки в соглашении на всех ответчиков и привлекли их к солидарной ответственности на сумму €49 млн с процентами за совершенные деликты. «По немецкому праву арбитражные соглашения действуют в отношении сторон соглашения и их правопреемников, арбитражное соглашение распространяется на лиц, которые его не подписывали, только в исключительных случаях», – указал Арбитраж, решив, что здесь как раз исключительный случай, поскольку пришел к выводу: ответчики принимали участие в совершении намеренных деликтных действий и причиняли вред истцу.
Также в арбитражном решении указано, что компании-ответчики в отношениях с третьими лицами действовали как единое целое из-за единого руководства бизнесом. В решении имеется ссылка на п. 8.2 соглашения: «П. 8.2 соглашения об урегулировании взаимных претензий определяет, что все стороны соглашения отвечают за то, что аффилированные с ними лица <...> признают окончательный характер этого соглашения. Если аффилированным лицам – здесь под таковыми следует понимать и юридических лиц – будут предъявлены требования по вышеуказанным договорам или в связи с его прекращением, то должна будет применяться и арбитражная оговорка». Директора-ответчики знали содержание подписываемого ими соглашения, отметили двое арбитров.
Суд подтвердил решение арбитража
Ответчики не согласились с решением и подали заявление о его отмене в Арбитражный суд города Москвы. Они указали в том числе на нарушение немецкого права и российского публичного порядка, поскольку компетенция третейского суда не могла быть признана в отношении ответчиков, которые не заключали соглашение.
Но в августе 2020 года АСГМ отказал заявителям (дело № A40-264409/2019). Суд опирался на арбитражное решение и процитировал ряд выводов арбитров. В частности, о том, что арбитражная оговорка обязательна для ответчиков, которые не заключали соглашение на основании п. 8.2 соглашения. Судья Екатерина Абрамова также сослалась на вывод арбитров, что ответчики участвовали в совершении деликтных действий после заключения соглашения. Что это за действия, в определении не говорится, но написано, что на них «распространяется действие арбитражной оговорки на основании принципа связи дел и взаимосвязи деликтных действий». Что это за принцип, в определении не поясняется.
Суд также отметил, что ответчики принимали участие в арбитражном разбирательстве и признали компетенцию состава арбитража (хотя из определения следует, что ответчики оспаривали компетенцию состава арбитража). Нарушений публичного порядка АСГМ не обнаружил.
Ответчики подали кассационные жалобы в Арбитражный суд Московского округа. Судебное заседание по рассмотрению кассационных жалоб назначено на 3 ноября 2020 года.
Мнения экспертов
Эксперты находят причины сомневаться в решениях третейского и государственного судов. Добровольное согласие на арбитраж – фундаментальный принцип международного коммерческого арбитража, отмечает Ноах Рубинс, адвокат и королевский советник Англии, партнер Freshfields Bruckhaus Deringer LLP. С этим согласен Феликс Прозоров-Бастианс, адвокат и партнер немецкой юридической фирмы Graf von Westphalen, который отмечает: «По немецкому праву арбитражная оговорка, как и иные договоры, обязывает только лишь их стороны. К исключениям из этого правила не относятся ни директор компании-подписанта, ни аффилированные компании».
Оговорка, подобная п. 8.2, часто используется в международных контрактах, делится Рубинс. Насколько ему известно, она никогда не использовалась для обоснования компетенции арбитража в отношении неподписантов арбитражного соглашения. «Сторона берет на себя обязательство, что ее аффилированные лица не совершали определенных действий, но если они это сделают, отвечает только то лицо, которое заключило соглашение», – подчеркивает Рубинс.
Российские эксперты также сомневаются в обоснованности судебного акта АСГМ. Борис Карабельников, независимый эксперт в области международного арбитража, к. ю. н., доцент, арбитр МКАС при ТПП РФ и ряда зарубежных арбитражных институций, отмечает следующее: «Немецкое законодательство не может регулировать процедуру международного арбитража, проходящего в Москве, в силу известного принципа автономности арбитражного соглашения, закрепленного в п. 2 ст. VI Европейской конвенции 1961 г. «О внешнеторговом арбитраже» и п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.12.2019 № 53. А российское законодательство требует от ответчика в международном арбитраже подписания арбитражного соглашения или согласия с компетенцией состава арбитража, выраженного после начала разбирательства». В данном случае, как следует из судебного акта АСГМ, шесть ответчиков из семи не подписывали соглашение и выражали свое несогласие с компетенцией состава арбитража.