В апреле 2018 года индивидуальный предприниматель Галина Шемонаева продала на своей точке контрафактный товар – датчик положения дроссельной заслонки для автомобиля. На его упаковке был логотип производителя радиодеталей, похожий на товарный знак «Рикор Электроникс». Покупатель был непростой: общество проводило «контрольную закупку» и затем обратилось в суд для защиты исключительного права «Рикор Электроникс». В качестве доказательств продажи контрафакта истец предоставил чек, видеозапись с кадрами покупки и сам товар.
88 руб. против 180 000
Сначала общество просило суд взыскать компенсацию на основании пп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК («Ответственность за незаконное использование товарного знака»). Согласно норме, компенсация может быть от 10 000 руб. до 5 млн руб. по усмотрению суда. Предприятие посчитало, что 50 000 руб. будет достаточно. А потом истец уточнил требования и пересчитал размер компенсации по пп. 2 этой же статьи. Она предусматривает, что заплатить нужно в двукратном размере фиксированного вознаграждения лицензиата. Так как по лицензионному соглашению эта сумма составляет 90 000 руб., с предпринимателя нужно взыскать 180 000 руб., решило общество.
Шемонаева с «Рикор Электроникс» не согласилась. По ее мнению, сумма сильно завышена, ведь договор заключен на неограниченное количество товаров и на длительный срок использования товарного знака. Она же всего раз нарушила исключительные права по одному товару. Тогда Шемонаева предоставила суду контррасчет: она вычислила, сколько бы при сравнимых обстоятельствах получил правообладатель. Это 44 руб., значит, компенсация равна 88 руб.
Размер вознаграждения (90 000) разделили на 2 852 дня (срок действия лицензионного договора). Получилось 31 руб. 56 коп. К этой сумме добавили сумму периодического платежа за реализацию одного товара – 12 руб. Ее вычислили так: сумму товара умножили на установленный в договоре процент – периодическое вознаграждение за использование товарного знака (165 руб.*7%). Вышло, что нужно заплатить 44 руб. в день за правомерное использование товарного знака. Поскольку истец выбрал расчет компенсации по удвоенной сумме, то в итоге ответчик должен заплатить 88 руб.
Позиции судов
АС Орловской области согласился, что компенсация в 180 000 руб. несоразмерна нарушению – продаже контрафактного товара за 165 руб. Но контррасчет ответчика суд не учел. Он сослался на позицию Конституционного суда (постановление от 13 декабря 2016 года № 28-П). КС предоставил судам возможность снижать размер компенсации. Первая инстанция решила, что в данном случае может снизить сумму возмещения до минимальной по пп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК – 10 000 руб.
Другого мнения оказалась апелляция. Исследовать контррасчет она тоже не стала. При этом суд отметил, что ИП не доказала чрезмерность компенсации в 180 000 руб.: не представила другие лицензионные договоры или сведения о цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака. Апелляция удовлетворила иск общества в полном объеме. С этим решением согласился и Суд по интеллектуальным правам. Штраф для ИП оказался неподъемным, и ее магазин разорился.
Но предпринимательница попробовала обратиться в Верховный суд. Ей повезло, он передал ее жалобу на рассмотрение.
Дело № А48-7579/2019 разобрала тройка судей под председательством Владимира Попова. На заседании в ВС, которое прошло 19 января 2021 года, представители предпринимательницы заявили, что нижестоящие инстанции существенно нарушили права Шемонаевой, не приняв и даже не исследовав ее контррасчет. Юрист ООО «Рикор Электроникс» парировала, что его нельзя считать доказательством, так как он основан на переоценке лицензионного договора.
ВС о размере компенсации
ВС разъяснил, что определение размера компенсации — это прерогатива суда. Он может учесть характер нарушения, тяжелое материальное положение ответчика (а ИП вынужденно закрыла магазин) и взыскать компенсацию ниже той, что установлена в пп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК (двукратный размер фиксированного вознаграждения лицензиата, в этом деле – 180 000 руб.).
Представление лицензионного договора не означает, что суд обязательно должен взыскать компенсацию в двукратном размере от цены договора. Тройка указала, что за основу расчета размера компенсации должна быть взята только стоимость права за аналогичный способ использования.
Коллегия отметила, что установить размер компенсации ниже рассчитанного в пп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК можно лишь в исключительных случаях и при заявлении ответчика. ВС указал, что он вправе предоставить свой контррасчет. Причем рассчитать компенсацию можно с помощью независимого оценщика, исходя из других документов или на основании лицензионного договора, представленного истцом. Тройка отметила, что в последнем случае (расчет по лицензионному договору) суду следует соотнести условия соглашения и обстоятельства нарушения. А именно: срок действия договора, территорию, на которой допускается использование товарного знака, объем представленного права и так далее.
ВС указал, что в случае Шемонаевой нижестоящие инстанции не установили, сколько получает правообладатель при сравнимых обстоятельствах за правомерное использование. Тройка отменила акты нижестоящих инстанций и направила дело на «новый круг».
Ольга Бенедская, советник КА , считает, что коллегия воспроизвела позицию Конституционного суда (постановление № 40-П). КС указал, что компенсация не должна приводить к обогащению правообладателя. Снизить сумму можно, если она многократно превышает размер причиненных убытков. Подход, согласно которому при определении размера компенсации нужно учитывать существо нарушения, Бенедская считает обоснованным.
Должны быть разные последствия для производителя-конкурента, намеренно маркирующего свои товары чужим или сходным товарным знаком, и для продавца, который приобрел товар для перепродажи.
По словам Бенедской, на практике истец-правообладатель часто обосновывает размер компенсации лицензионными договорами на всевозможные виды использования по всей территории страны и на длительный срок. Но в то же время ответчик однократно использовал товарный знак. Тогда стоимость лицензии неверно применять для расчета компенсации, считает эксперт.