7 января 2021 года завершился введенный в прошлом году мораторий на возбуждение дел о банкротстве в отношении компаний из пострадавших от коронавируса отраслей. Эксперты неоднократно предсказывали, что это приведет к волне отложенных банкротств. Но этого так и не произошло, как показывает статистика банкротств за первое полугодие 2021 года, которую обнародовал проект «Федресурс». Темпы банкротств отстают от показателей 2019 года. Опрошенные Право.ru расходятся в оценке этих данных. Одни юристы считают, что волна банкротств еще накроет Россию, тогда как другие полагают, что эта процедура уже теряет актуальность в привычном виде.
В первом полугодии зафиксировано 4918 банкротств юридических лиц. Это на 19,2% меньше, чем за тот же период 2019-го. В сравнении с предыдущим годом банкротств юрлиц стало на 9,2% больше.
Суды ввели в январе–июне 4150 процедур наблюдения – это на 26,1% больше, чем за тот же период 2020-го, но на 16,9% меньше 2019-го. 15 955 кредиторов заявили о намерении обратиться в суд; этот показатель превышает на 29,7% уровень 2020 года и на 14,6% ниже уровня 2019-го.
Как показывает статистика, активность в банкротствах юрлиц в 2021-м выше, чем в 2020-м. Это ожидаемо, потому что с 6 апреля до конца года действовал коронавирусный мораторий. Многие эксперты предсказывали волну банкротств после окончания моратория. Но этого не случилось. Первое полугодие 2021 года оказалось менее активным, чем 2019-го. Это стало неожиданностью, говорит Сергей Водолагин, управляющий партнер юридической фирмы .
Статистика неумолима и разрушила многочисленные прогнозы, в том числе мои, о взрывном росте количества процедур банкротства после окончания моратория.
Причин тому может быть несколько, и невозможно сейчас определить, что ближе к истине, полагает партнер юрфирмы . Либо мораторий на банкротство оказался действительно очень эффективным и пострадавшие отрасли почти без потерь пережили кризисный период, либо, напротив, мораторий не оказал значимого эффекта, и не попавшие под его действия отрасли плавно уходят в банкротства уже год, растворяясь в общей статистике. Остается еще возможность, что рынок до сих пор находится в режиме ожидания и просуживания задолженности, а волна банкротств придет в четвертом квартале. Но это кажется все менее вероятным, говорит Ефремов.
Другие юристы с этим не согласны. Они полагают, что количество банкротств продолжит расти, и обещанная прогнозами отложенная волна признаний несостоятельными еще ожидает российские компании до конца года.
Партнер бюро Григорьев и партнеры Михаил Иванов полагает, что без эффективных мер поддержки малого и среднего бизнеса для многих предприятий мораторий просто отсрочил начало процедуры банкротства. Косвенное подтверждение тому – рост почти на 30% количества заявлений о намерении инициировать такую процедуру. Экономическая ситуация в России все еще тяжелая, поэтому стоит ожидать дальнейшего роста банкротств, говорит Иванов. Не исключено, что их количество превысит показатели 2019 года. Иванов не исключает повторного введения моратория на банкротство отдельных категорий должников при обострении ситуации с COVID-19. Хотя эта мера показала себя не очень эффективной, она позволяет государству заявлять о поддержке бизнеса, не тратя при этом бюджетных средств.
Пессимистическую точку зрения коллеги разделяет Олег Пермяков, руководитель направления «Реструктуризация и банкротство» фирмы . Рост банкротств на фоне стагнации или снижения основных экономических показателей – это плохой знак. В дальнейшем стоит ожидать не только увеличения числа банкротств, но и среднего снижения стоимости активов и падения доходов населения из-за роста конкуренции на рынке труда, говорит эксперт .
Пик количества решений о несостоятельности придется на сентябрь–октябрь, полагает Владимир Журавчак, партнер юридической компании . Значительный рост публикаций о намерении обратиться с заявлением о банкротстве говорит о том, что кризис еще не прошел острую фазу. При этом сами компании редко инициируют свое банкротство, что ведет к увеличению общей суммы требований кредиторов и размера субсидиарной ответственности органов управления. Маловероятно, что такое положение вещей скоро изменится, говорит Журавчак.
По его мнению, статистика показывает именно отложенные из-за моратория банкротства – большая их часть оказалась перенесена на весну, вероятно, из-за подготовки в условиях неопределенности о его продлении. Загруженность судов и эффект от очередной волны заболеваемости также могли затормозить этот процесс.
Показателен рост банкротств по регионам – он тоже может отражать «коронавирусные» тенденции. В сравнении с прошлым годом стало больше процедур несостоятельности в Петербурге (на 36,9%), Краснодарском крае (на 35,8%) и Татарстане (на 17%). Закономерны регионы-«передовики» – как в Санкт-Петербурге, так и в Краснодарском крае туризм является важной частью экономики, говорит Владимир Журавчак, партнер «Сотби».
Банкротства не позволяют избавиться от обязательств
Сегодня банкротство уже утратило свою актуальность как способ избавления от обязательств, полагает Денис Шестаков, партнер, руководитель практики банкротства . Еще недавно пользовались хорошим спросом услуги списания задолженности с помощью процедуры банкротства, а негативные последствия от нее были редкостью, обычно в результате ошибок исполнителя. С развитием в последнее время практики применения закона о несостоятельности ситуация кардинально поменялась, говорит Шестаков. Благодаря усилиям судей высших судов стало очень трудно избежать ответственности за умышленное непогашение требований кредиторов, а контроль бенефициаров над процедурой банкротства стал практически невозможен. Одновременно был расширен перечень контролирующих лиц, которых можно привлечь к субсидиарной ответственности, а сложившаяся судебная практика распространила ее и на их родственников, наследников и контрагентов.
Из абстрактного взыскателя должника-юрлица он превратился в личного кредитора бенефициара и не через «корпоративную вуаль», а в лицо последнему задает вопрос: «Где мои деньги?».
Оспаривание сделок по выводу активов и признание судами злоупотреблений при таких схемах тоже получили широкое распространение в последние годы.
Все это говорит о том, что процедура банкротства в ее прежнем виде утратила актуальность и больше не работает на защиту интересов должника и его бенефициаров, а приобретает более прокредиторский вектор, полагает партнер . Но для последних эта процедура все еще слишком продолжительна и затратна.
В то же время статистика подтверждает интерес конкурсных кредиторов к банкротству. Сами должники редко инициируют процедуру. 74,5% банкротных процедур в первом полугодии инициировали конкурсные кредиторы. Еще в 15,6% случаях заявителем выступил уполномоченный орган, 9,3% дел возбудили по инициативе самих должников, 0,6% процессов инициировано их сотрудниками. Хотя, учитывая такое явление, как управляемые банкротства, не исключено, что во многих случаях конкурсные кредиторы – «подставные» и выступают в интересах должника.
Большое количество дел, возбужденных по заявлениям ФНС, говорит о том, что уходить от уплаты налогов становится все проблематичнее.
В будущем институт банкротства будет трансформироваться в сторону антикризисного управления, а арбитражные управляющие в антикризисных менеджеров, полагает Шестаков. Доступные в процедурах банкротства инструменты позволят провести реструктуризацию и восстановить платежеспособность должника. Заканчивается время ликвидационных и похоронных команд, пришло время специалистов, которые способны делать бизнес.