Иван Ильич решил взять для своей фирмы большой кредит. Вот только не уверен, что сможет его вернуть. Тогда опытный руководитель вспомнил о старой доброй схеме: поставить у руля номинального директора, которого не жалко, и взять кредит уже после этого. Если фирма не сможет вернуть деньги, отвечать будет «номинал», думал Иван Ильич и радостно потирал руки. Сам он, конечно же, на покой не собирался и планировал руководить компанией из-за спины «номинала».
Если случится банкротство, к субсидиарной ответственности по долгам предприятия привлекут и номинального директора, и того, кто руководил его действиями. Обычно «серыми кардиналами» бизнеса оказываются создатели компаний, говорит Зоя Галеева, управляющий партнер . По ее словам, размер ответственности «номиналов» часто уменьшают, если те рассказывают о настоящих контролирующих лицах. «Технические» директора, как правило, настроены сотрудничать: никому не хочется большую часть жизни гасить чужие долги.
Иногда на руководящие должности назначают людей без управленческих навыков: механиков, курьеров, водителей. Они соглашаются за деньги или потому, что боятся увольнения, отмечает Виктор Покормяк, руководитель практики оспаривания сделок .
Так, кредитор ООО «Дельфи» попросил привлечь к субсидиарной ответственности двух бывших руководителей компании: Наталию Черкозьянову и Юрия Ткаченко. В суде Черкозьянова призналась, что на самом деле она ветеринар. Ткаченко предложил за деньги на полгода возглавить «Дельфи», и женщина согласилась. Бизнес она не вела, а о долгах общества узнала, только когда получила определение из суда. АС Новосибирской области не стал наказывать Черкозьянову и привлек к субсидиарке только Ткаченко — последнего фактического директора (дело № А45-7627/2015).
Проблемы могут возникнуть и тогда, когда вместо настоящих владельцев бизнеса участниками организации становятся «номиналы». В спорах о субсидиарной ответственности суды всегда пытаются выяснить, почему глава на первый взгляд благополучной компании вдруг решил продать бизнес, рассказывает Покормяк. Убедительного ответа на этот вопрос обычно нет, говорит он.
Существуют компании, которые занимаются тем, что подбирают номинальных директоров и участников. Как правило, за такими людьми числятся десятки, а то и сотни организаций, предостерегает Покормяк. Такие «успехи» отражаются в базах вроде «Спарка». Знают о них и налоговые органы. Так что за помощью к таким фирмам лучше не обращаться.
У Ивана Ильича на носу крупная сделка. Контрагент — серьезная компания, а значит, перед подписанием договора будет полная проверка. Если вдруг фирму Ивана Ильича определят как ненадежную, сделка не пройдет. Но у Ивана Ильича все схвачено. Он планирует создать вторую фирму и скинуть на нее большую часть долгов. Тем более схему одобрила главбух Мария Петровна.
Формировать в группе компаний центры прибыли и убытков — плохая идея, говорит Галеева. Обычно эту схему используют для вывода активов. Осенью 2020-го Верховный суд пресек такую практику в деле группы компаний «Рудгормаш» (дело № А14-7544/2014). УК «Рудгормаш» получала деньги, а «УГМК-Рудгормаш» только тратила. Когда вторая начала банкротиться, выяснилось, что это не первый центр убытков в группе. Еще раньше из-за такой же схемы пришлось ликвидировать ЗАО «Рудгормаш». Центр прибыли несет субсидиарную ответственность по долгам центра убытков, решил тогда ВС (подробнее — Злоупотребление формой: ВС допустил «субсидиарку» для «центра прибыли»).
У Ивана Ильича большая радость — женится единственный сын. Счастливый отец решает взять все свадебные расходы на себя. Вот только свободных денег немного. Но Иван Ильич — логичный человек. Он директор и единственный участник своей компании, и все деньги там его. Стало быть, в чем проблема? Решено взять деньги на свадьбу у своей организации!
Директора — единственные участники порой платят по своим долгам со счета общества, подтверждает Климент Русакомский, управляющий партнер . Но при банкротстве организации руководителя привлекут к субсидиарной ответственности. Все дело в том, что суды расценивают такое поведение бенефициара как недобросовестное, объясняет Николай Строев, советник . Юридическое лицо — это отдельная организация с самостоятельными интересами, добавляет Антон Кравченко из . Коммерческая компания создается, чтобы зарабатывать, это не кошелек владельца бизнеса.
В сентябре 2020-го Верховный суд привлек к «субсидиарке» бенефициара «Торгово-закупочной компании «Синергия» Сергея Головачева. Одной из причин было то, что он использовал компанию как кошелек. За два года «Синергия» просто так перечислила на счета Головачева больше 40 млн руб. (дело № А46-10739/2017).
У Ивана Ильича несколько компаний. Когда у одной заканчиваются деньги, другие занимают ей. Конечно, под сниженный процент. Ну а как иначе, в конце концов, это всё деньги Ивана Ильича.
Предприниматели часто оценивают все свои компании как единое предприятие, говорит Сергей Гуляев, советник . Между ними перемещают товары и деньги. И далеко не всегда эти операции выгодны всем фирмам. При банкротстве одной организации будут оцениваться только ее сделки, а не экономическая целесообразность для всей группы, предупреждает Гуляев. Если сделка убыточная, руководителя привлекут к «субсидиарке», и выгода для других компаний никакой роли не сыграет.
Все в том же деле № А46-10739/2017 о банкротстве «Синергии» суды подтвердили, что необоснованное перераспределение активов внутри группы — основание для субсидиарной ответственности.
Иван Ильич не любит суды. Если клиент задолжал небольшую сумму, Иван Ильич не хочет тратить свое время на юриста. Лучше за этот день найти нового клиента, уверен директор. Иногда Иван Ильич не судится и за большие долги, потому что взыщут или нет — кто его знает, а юристу заплатить придется.
Субсидиарная ответственность бывает и за неэффективную работу с должниками, рассказывает Кирилл Чернышев из бюро . Даже если директор уверен, что взыскать деньги не получится, лучше направить претензию и подать иск, считает юрист. Иначе в случае банкротства у конкурсного управляющего и кредиторов компании точно возникнут вопросы. Так к субсидиарной ответственности привлекли Александра Казакова — председателя кооператива «Молочный двор-Канаш». Он не взыскивал задолженность с аффилированных лиц своей организации. Из-за этого кооператив обанкротился, решили три инстанции (дело № А79-4342/2016).
Иван Ильич — человек слова. Как сказал, так и будет. И бизнес ведет только с такими же людьми. На бумажке можно написать что угодно, главное — проговорить все условия и скрепить их рукопожатием, считает Иван Ильич. Эта установка его никогда не подводила. Юристы и бухгалтеры, конечно, оформляют «бумажки», но Иван Ильич их особенно не читает.
В бизнесе встречаются люди с установкой «главное — результат, а не оформление процесса», говорит Олег Пермяков, руководитель направления «Реструктуризация и банкротство» юрфирмы . До сих пор в банкротных делах часто выясняется, что хозяйственная деятельность должника документально не оформлена, говорит Лилия Барышева из . Любые устные договоренности с бизнес-партнерами, даже самыми вроде бы надежными, нужно фиксировать письменно, настаивает она. Доводы об устных договоренностях суд, скорее всего, не примет. Например, в деле № А53-22437/2016 руководитель должника не смог убедить суд, что приобретение земли было инвестиционным проектом, а не выводом активов.
Отдельная проблема — устные поручения директору от бенефициара компании, добавляет Русакомский. Он советует фиксировать поручения хотя бы в переписке и сохранять ее. Тогда директор сможет доказать, что не сам придумал такой ход, а исполнял поручение контролирующего лица. Это поможет руководителю серьезно снизить размер субсидиарной ответственности, объясняет юрист.
Компании Ивана Ильича много лет. Менялись сотрудники, были потопы, переезды и даже маленький пожар. Конечно, не все документы сохранились. Ну а кому нужны бумажки столетней давности? Как-то молодой юрист пришел с идеей восстановить все утраченное, но Иван Ильич только посмеялся. Главбух Мария Петровна его поддержала. Ну что за народ, лишь бы от нормальной работы отлынивать!
При банкротстве придется передавать все документы о хозяйственной деятельности арбитражному управляющему. Обеспечить их хранение должен не только руководитель компании, но и главбух, отмечает Галеева. Если у компании менялся директор, действующему руководителю придется доказывать, что предыдущий не передал ему документы, говорит Данил Бухарин, адвокат из . Подтвердить это вряд ли получится, если бумаги передавались не по описи или ее составили недостаточно подробно. Прошли те времена, когда обосновать отсутствие документов компании директор мог тем, что «на складе произошел потоп с пожаром, все пропало», иронизирует Бухарин. Теперь суды строже относятся к случаям, когда документов нет. Это правило применимо и к главному бухгалтеру. Привлечь его к ответственности могут, например, за искажение данных финансовой отчетности, объясняет юрист.
Если документы действительно были уничтожены при потопе или пожаре, нужно сразу же получить подтверждение такого происшествия, добавляет Русакомский. Например, факт пожара помогут зафиксировать в региональном подразделении МЧС. Но даже в этом случае директор — а если бумаги связаны с финансовой деятельностью, то и главный бухгалтер, — должны заняться восстановлением документов, подчеркивает Русакомский. Дубликаты можно получить у контрагентов или в налоговой. Бездействовать не стоит, все может закончиться субсидиарной ответственностью, предостерегает юрист.
Так, Анатолий Павловский, руководитель ООО «Управление контрактного строительства и аудита», не передал конкурсному управляющему документы компании. В офисе прорвало трубу и документы залило, оправдывался в суде Павловский. Даже если это так, добросовестный и разумный руководитель должен восстановить документы, решил ВС (дело № А41-34192/2015).
Это не все вредные привычки директоров и главбухов. О других расскажем в следующих материалах.
* Имя и фамилия изменены редакцией.