Во время выездной налоговой проверки МРИ ФНС № 14 по Свердловской области выяснила, что индивидуальный предприниматель Константин Павлос раздробил бизнес. Чтобы применять упрощенную систему налогообложения, мужчина распределил свои доходы между взаимозависимыми лицами. Одним из таких оказалась ИП Ксения Гуторова — контрагент Павлоса по агентскому договору, которая тоже применяла УСН.
В сентябре 2019-го инспекция оформила результаты проверки и доначислила Павлосу налоги по общей системе налогообложения. Заплатить налог ему пришлось и за прибыль Гуторовой. Налоговики решили, что в 2015–2016 годах та получала деньги только на бумаге, на самом деле это доходы Павлоса. Тогда Гуторова, которая уже заплатила налог за то же самое, решила вернуть свои средства.
Дважды за одно и то же
В октябре 2019-го Гуторова подала уточненные налоговые декларации за 2015–2016 годы с нулевыми показателями, в ноябре и декабре того же года — заявления о возврате переплат. МРИ ФНС напомнила, что такое требование надо заявлять в течение трех лет после перечисления налогов в бюджет, и не стала ничего возвращать. Тогда предприниматель обратилась в АС Свердловской области.
Первая инстанция сослалась на определение КС № 173-О/2001 и п. 79 Постановления Пленума ВАС от 30 июля 2013 года № 57. Там сказано, что налогоплательщик может взыскать переплату по налогу через суд в течение трех лет с того момента, как должен был узнать о нарушении своего права. До оформления результатов проверки Павлоса Гуторова не знала о переплате, а значит, срок не пропущен, решил АС Свердловской области и удовлетворил иск (дело № А60-29781/2020).
При обжаловании налоговая пыталась доказать, что Гуторова участвовала в незаконной схеме по дроблению бизнеса. Предприниматель с самого начала понимала, чем занимается, поэтому дата решения о проверке Павлоса значения не имеет, настаивала инспекция. 17-й ААС и АС Уральского округа не стали отменять акт первой инстанции, а вот судью ВС Дениса Тютина заинтересовался позицией МРИ ФНС, и он передал жалобу на рассмотрение экономколлегии.
А был ли бизнес
На заседании в ВС представитель налоговой рассказал, что Гуторова работала у Павлоса продавцом-консультантом и на вопросы инспекции о своей предпринимательской деятельности ответить не смогла. Тогда же выяснилось, что Гуторова была ИП в 2015–2016 годах, а потом зарегистрировалась заново в октябре 2019-го перед тем, как подать уточненную нулевую декларацию. В январе 2021 года женщина закрыла ИП. Юрист Гуторовой подтвердил, что она не занимается бизнесом с 2017 года. Судья Анатолий Першутов попытался выяснить, в чем причина. Но представитель не смог ответить не этот вопрос (подробнее: ВС оценил двойное налогообложение при дроблении бизнеса).
В итоге «тройка» во главе с Денисом Тютиным поддержала позицию налоговой и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Налоговый кодекс исходит из того, что после окончания отчетного периода у предпринимателей есть вся информация, которая может повлиять на размер налога, напомнила коллегия. Именно поэтому бизнесмены сами рассчитывают и декларируют налоги.
Юридические основания для возврата переплаты наступают с даты представления налоговой декларации, но не позже срока, в который ее нужно предоставить. В этом деле важно выяснить, занималась ли Гуторова предпринимательством на самом деле и кто платил налоги за нее, считает ВС.
Если у истца был фиктивный бизнес, она знала о переплате уже тогда, когда перечисляла налоги в бюджет, подчеркнул Верховный суд.
Была ли Гуторова настоящим предпринимателем, предстоит выяснить АС Свердловской области на новом круге рассмотрения.
ВС исходит из того, что срок исковой давности должен исчисляться либо с момента подачи декларации, либо с момента уплаты налога, объясняет Надежда Даниленко, старший юрист налоговой практики .
ВС отмечает, что из оспариваемых судебных актов неясно, по какой именно причине Гуторова могла узнать о переплате только после принятия налоговой решения о дроблении бизнеса. Тем самым он словно намекает, что на самом деле Гуторова сразу знала о переплате.
Правда, в этом же определении Верховный суд фактически сказал, что на основании результата проверки одного налогоплательщика можно изменить налоговую базу другого лица, продолжает Иванова. Но тогда теряется экономическая основа и возникает двойное налогообложение, замечает юрист.