Иван Ильич с каждым днем все грустнее. Долги копятся, погашать нечем. Еще и юристы: вместо того, чтобы работать, все твердят о банкротстве. Что за пораженческие настроения! Где наша не пропадала, решает Иван Ильич и берет кредит в надежде расплатиться.
Руководитель часто не знает, что именно он обязан подать в суд заявление о банкротстве компании. Сделать это нужно тогда, когда станет ясно, что долгов у фирмы больше, чем активов, и выхода из ситуации нет (п. 1 ст. 9 закона «О банкротстве»). Если после сдачи годовой отчетности проявились признаки банкротства и становится понятно, что вовремя погасить задолженность не получится, нужно подавать заявление о несостоятельности организации, подчеркивает Климент Русакомский, управляющий партнер юргруппы . Задерживаться с этим — одна из тех «плохих привычек», которые чаще всего заканчиваются субсидиарной ответственностью, предупреждает юрист.
Чтобы оставаться на плаву, директора часто наращивают кредиторскую задолженность вместо того, чтобы подать заявление о банкротстве, отмечает Кирилл Чернышев из правового бюро . Так поступил и Владимир Алиев, экс-руководитель МУП «Управляющая компания «Спектр». Через два месяца после начала работы у предприятия появились признаки банкротства. И Алиев придумал антикризисный план. Решил добиться погашения долгов от потребителей-неплательщиков, установить более высокий тариф на коммунальные услуги и получить субсидию из бюджета. План не сработал, директора привлекли к «субсидиарке» на 9 млн руб. Только в Верховном суде Алиев смог доказать, что наличие такого плана имеет значение. Для «субсидиарки» важно установить, когда именно руководитель должен был понять, что план уже не сработает (дело № А19-4454/2017).
План с кредитом не сработал. Но Иван Ильич — тертый калач. Он договорился с проверенными работниками своей фирмы. Планирует временно спрятать у них основную часть денег компании. Не кредиторам же отдавать последнее, в конце концов!
Это еще один популярный, но незаконный план, говорит Зоя Галеева, управляющий партнер . Перед банкротством руководители часто начинают передавать активы учредителям или иным подконтрольным лицам. Шансов избежать «субсидиарки» в таком случае практически нет, предупреждает юрист. «Кредиторы и управляющий оспорят такие сделки и потребуют привлечь контролирующих лиц к ответственности. Суду будет достаточно ознакомиться со списком сделок, из-за которых валюта баланса должника уменьшилась в несколько раз, чтобы понять: контролирующее лицо действовало недобросовестно и должно отвечать вместе с должником», — говорит Галеева.
Так, директор ООО «Союздорстрой» Гусейн Гусейнов незадолго до банкротства компании выдал себе и двум ее сотрудникам займы на 121 млн руб. Это вывод активов, решили три инстанции (дело № А40-208396/14).
Пока Иван Ильич старается решить проблемы как может, Мария Петровна усиленно работает, чтобы получить побольше прибыли. На грани банкротства не до выбора контрагентов. Приходится и с «однодневками» связываться. Ну а что делать, если деньги нужны?
Ганин напоминает, что ФНС часто квалифицирует работу с «однодневками» как фиктивную. Обычно при банкротстве просрочки по налогам значительные, поэтому госорган заинтересован в том, чтобы проверить такие сделки и привлечь директора и главного бухгалтера к субсидиарной ответственности.
Есть и хорошая новость для главбуха: при заключении сделок с «однодневкой» такой сотрудник автоматически не считается контролирующим должника лицом (п. 3 Постановления Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53). Это значит, что в банкротном деле ФНС придется доказывать возможность бухгалтера влиять на деятельность компании.
Раиса Тулякова* с 2003 года работала главбухом в «Амуршина-Хабаровск». Когда через 12 лет компания начала банкротиться, конкурсный управляющий заявил, что Тулякова вместе с гендиректором заключала сделки с «однодневками». Но суды никого не привлекли к субсидиарной ответственности, потому что не увидели связи между сделками и банкротством, и дополнительно указали, что Тулякова была только главбухом, а не контролирующим лицом (дело № А73-11184/2015).
Уже несколько месяцев у Марии Петровны сердце не на месте. Долги фирмы все больше, а Иван Ильич — все печальнее. Старых товарищей в беде не бросают, решает Марья Петровна и придумывает свой план по спасению бизнеса. Пока Иван Ильич обивает пороги банков, она понемногу правит бухотчетность, чтобы снизить налоговую нагрузку на компанию.
Искажение бухгалтерской отчетности или ее отсутствие — это самостоятельное основание для привлечения к субсидиарной ответственности, предупреждает Чернышев. Вести и вовремя сдавать отчетность должен главбух. При банкротстве арбитражный управляющий обязан проверить такие документы. И если найдет в них ошибку, потребует привлечь главбуха к «субсидиарке».
В пример можно привести дело № А63-577/2015. Елена Феофанова 12 лет была главбухом финансово-строительной компании «Гарант». Во время банкротства компании выяснилось, что женщина искажала отчетность и документы бухучета. Феофанова пыталась сослаться на то, что не является контролирующим компанию лицом. Но 16-й ААС не принял этот довод. За правильное оформление отчетности отвечает главбух, напомнила апелляция и привлекла Феофанову к «субсидиарке» вместе с экс-директором.
Постоянный клиент хочет купить склад, которым фирма Ивана Ильича почти не пользуется. Контрагент знает, что дела у компании идут не очень, поэтому просит скидку. Ивану Ильичу не до споров, да и времени искать других покупателей нет — он соглашается продать помещение не по рыночной цене.
Заключение или одобрение сделок компании на заведомо невыгодных для нее условиях — одно из самых распространенных оснований для привлечения к «субсидиарке», говорит Ганин. Например, выкупленный в лизинг автомобиль продается по остаточной стоимости, которая не соответствует рыночной. С точки зрения бухгалтерского учета такие сделки, как правило, вопросов не вызывают, признает Карина Сидорова, руководитель практики антикризисного управления и банкротства . Но при банкротстве оспариваются как подозрительные.
В 2019 году ВС разъяснил, что презумпция невыгодной сделки работает только тогда, когда сделка очевидно невыгодная. Чтобы это понять, надо сопоставить потери компании с масштабом ее деятельности и размером требований кредиторов (дело № А41-87043/2015).
При заключении договоров о продаже и залоге недвижимости или других основных средств компании Ганин рекомендует заказывать независимую оценку рыночной стоимости вещи. Такое исследование подтвердит, что директор выбрал обоснованную цену.
* Имя и фамилия изменены редакцией.